Успеть схватить (СИ) - "Save Our Souls" - Страница 41

========== Глава 19 ==========

Зеркало с завидным постоянством показывало синяки под глазами, а после очередной порции новостей о жертвах, устав намекать, нагло и зло показало на висках перышки ранней седины.

Игорю все сложнее становилось улыбаться под внимательным взглядом Лекса и понимающим Тика.

А Серый успокаивающе убеждал, что все спокойно, все тихо, готовится к контроше.

И все бы ничего, но СМИ снова и снова утверждали, что ничего не спокойно и вовсе уж не тихо. Да и сам Серый иногда, забывшись, мог ляпнуть что-то, от чего светлых волосков в черной шевелюре Игоря прибавлялось.

 — Игорь, прикинь, вчера по дороге через Счастливцево колона танков проехала, — восторженный голос Серого из трубки. — Мы с ребятами бегали смотреть на БМПэхи. Ваще круто!

«Мальчишка! Какой же он еще мальчишка! Глаз да глаз нужен, что б не нарвался на неприятности, упаси боже!»

Но вслух ничего подобного не говорил. Бессмысленно. В этом возрасте запретить — лишь помахать красной тряпкой.

Несмотря на все переживания, жизнь шла своим чередом. Агентство твердо стояло на ногах. Необходимость «деловых» встреч с Тиком сошла на нет, но Игорь все же старался поддерживать с ним связь, не бросая чисто по-дружески.

Радикально противоположная ситуация была с Лексом. Общение с ним не только не сошло на нет, а даже более укрепилось, как ни странно, действительно перейдя в дружеский формат.

Лексу запросто могло прийти в голову вызвонить Игоря и рвануть на какую-нибудь «премьеру года», так же как и Игорь мог появиться у ворот Васильевского особняка и помахать перед камерой наблюдения билетами на чемпионат по боксу.

Игоря раздражали попытки Лекса оплачивать счета и покровительствовать. Лекса раздражало игнорирование собственного авторитета и полное неповиновение Игоря. В общем, обоим было вполне комфортно — и спокойно, и не скучно. Именно Лекс, уловив по телефону агрессивные, совершенно не присущие Игорю интонации, сорвался с деловой встречи и оттащил в бар разочарованного Игоря, снова и снова разглядывающего на карте границы Крыма. Последняя надежда, что Серый станет гражданином РФ лопнула, как мыльный пузырь. Геническ и Счастливцево остались на территории Украины. Его мальчик остался для него недосягаем. Пьяный Игорь тыкал пальцем в планшет, показывая Лексу, что же его так задело. Лекс понимающе кивал головой, ободряюще хлопал по плечу и внимательно следил за наполненностью стопок. Тот же Лекс заботливо загрузил Игоря в свой «майбах», не дав обтереть дорогим пальто покрытые тонким ледком глубокие мартовские лужи, и велел водителю ехать домой.

* * *

Тик выглядел плохо. И без того похудевший, он ещё больше истончился, синяки под глазами были совсем уже нездоровыми. На вопрос Игоря о самочувствии отмахнулся:

 — Нормально всё. Кошмары вернулись, у меня бывает. Я тут в одно место ходил… К другу… Знаешь, жизнь не стоит на месте, все меняется, один я завис как в студне. А там отделение закрыли на ремонт, а с метлами и лопатами теперь таджики…

 — Ты о чем вообще?

 — Да так, задумался.

Они расположились на диване с кальяном, и даже обычно «правильный» Тик потягивал через мундштук ароматный дым.

 — Не могу больше, Игорь. Всё. Пусть хоть убьёт, но так жить я больше не могу. Он хоть ищет меня, дружбан твой новоявленный?

 — Ищет, Тик, ищет. Он мне тут как-то рассказывал, как летом приятеля твоего доставал — кремень мужик, ни глазом не моргнул, когда говорил, что сам тебя потерял.

 — Саня-то? Да, он такой.

 — А осенью ему достали адрес прописки, так он жильцам твоим допрос устроил, как, мол, они тебе деньги передают. И прикинь, они ему рассказали. Чужому мужику выложили, как на духу, бумажки все предъявили, чеки, решили — он оперативник на задании.

Тик слабо улыбнулся.

 — А ты, оказывается, крутой у нас? Деньги тебе на веб-кошелек перечисляют. Васильев своих работничков на уши поставил — кто, когда, где, пароли-фиголи, всю хуйню вычисляли.

Улыбка Тика стала почти настоящей.

 — И тут выясняется, что деньги снимали только раз, и то почему-то проведя через несколько других кошельков.

 — И что, все мои кошельки вскрыли?

 — Все, — теперь улыбнулся и Игорь. — Что ты не знаешь, что Васильев бы своим холуям устроил, если б не вскрыли? В общем, так никто и не понял, почему деньги сняли в Австрии. Прикинь, он и туда чуть не ринулся, уже и в посольство смотался, пока ему не объяснили всю бессмысленность поездки. Все клубы, все гостиницы в Москве его ребята под наблюдением держат. А ты говоришь — не ищет. Я так в детстве спрятанные мамой конфеты не искал, как он тебя ищет.

 — Что ж, раз ищет, значит, рано или поздно найдет, — Тик задумчиво затянулся и посмотрел на Игоря в упор. — Я тут как-то долго думал над всей этой ситуацией. В общем, надо хотя бы какую-то пользу от этого получить.

 — От чего «этого»?

 — От того, что ты ему меня сдашь.

 — Ты с ума сошел? — Игорь подпрыгнул от неожиданности. — Никого я сдавать не собираюсь!

 — Игорь, он все равно меня найдет. Или по тебе выследят, или имя моё где-нибудь всплывет. Я же с людьми работаю, не забывай, а люди имеют свойство трепаться. В общем, я всё решил, и сам мордой в грязь не плюхнусь, возвратясь к нему как побитая собака, и тебе будет польза. Прикинь, приходишь к нему на днюху. Ему там золото, антиквариат, сертификаты всякие невъебенные и прочую фигню дарят. А ты такой, — раз! — и меня ему с голубым бантиком на башке! Спорим, всех его толстосумов переиграешь! — Тик живописно показал морды остальных приглашенных. — Всё, он твой навеки — проси, что хочешь, как у золотой рыбки.

 — А ты, я смотрю, скромный такой.

 — Да лан те, не плакать же теперь. Еще сам смеяться будешь. Может быть, — сник и уже просительно добавил: — Только предупреди меня, когда встретишься с ним. Нет, лучше после встречи. Чтоб я успел домой вернуться. Или наоборот, чтоб не успел сбежать.

Игорь с сомнением посмотрел на меняющего уголь в кальяне Тика. Идея ему не очень нравилась.

 — Игорь, ему когда восемнадцать, мальчику твоему?

 — Да вот, в мае, вроде.

 — В мае, это хорошо. Может, поутихнет у них там, а если повезет, то его не заберут.

 — Куда заберут?

 — Ну, здрасти-приехали! Ему восемнадцать, самое время для службы Родине, да еще в смутное для страны время. Ты, конечно же, не в курсе, что родители думают по этому поводу?