Семь Замков Морского Царя (Романы, рассказы) - Рэй Жан - Страница 14

Я без особого труда отыскал Фразиля. Мне пришлось потратить не слишком много времени и джина на то, чтобы добиться его откровенности.

Когда большие тома были освобождены от стальных оков, я увидел настоящий сейф.

Билл-клещи протяжно свистнул и продолжал:

— Без помощи Фразиля я мог бы бесконечно долго трудиться над этим сейфом без уверенности справиться с ним. Но теперь, леди и джентльмены, вы увидите, что мне будет достаточно использовать небольшой изящный приемчик… Так что нам остается только договориться о встрече и провести спокойную ночь. Возможно, ваши сны будут наполнены сбывшимися надеждами. Бай-бай!

— Старина Майкл, привлеченный запахом свежего пива, долетевшим из расположенного поблизости кабака «Соломенная корона», тоже поднял все паруса. За работу!

Если француз Фразиль славился ловкими руками, то сходными качествами обладали и руки Билла-клещи.

Один за другим капитальные тома «Глобуса» были избавлены от оков, и вскоре перед зрителями появился небольшой, но выглядевший весьма солидно сейф.

Несколько секунд пальцы Билла исполняли странный менуэт на дисках с цифрами, и стальная дверца сейфа распахнулась с сухим щелчком.

— Готово, леди и джентльмены! — воскликнул Билл с приглашающим жестом.

Женщина протянула руку к рулону коричневого цвета, находившемуся внутри сейфа.

Едва она прикоснулась к свитку, как что-то отшвырнуло ее назад с заломленной какой-то свирепой силой рукой.

— Боже мой! — в ужасе крикнул Билл Тонг, падая на колени.

Свиток, сопровождаемый свистом, напоминающим работу ракетного двигателя, взлетел на воздух и исчез. Но крик взломщика был вызван не этим происшествием. Он успел увидеть, как сейф мгновенно захлопнулся, а тома «Глобуса» сами собой вернулись на место, тут же связавшись стальной цепочкой.

— Я не останусь здесь за все сокровища Английского банка! — заорал Билл, спасаясь бегством вдоль бесконечных рядов книжных полок.

Одному ему довелось увидеть, что с верхней галереи, склоняясь над перилами, за грабителями наблюдал небольшой человечек в зеленом плаще, с пылающим жутким пламенем взглядом.

Это был призрак Бодлианской библиотеки.

— Мы должны поговорить, и поговорить очень серьезно…

Эту фразу произнес Жюстен Помель после того, как сообщил, что им осталось мало времени до отправления поезда в Дувр.

— Все пропало. Гримуар Штайна навсегда потерян для нас, даже, если он находится в руках Транквиллена.

После смерти Клермюзо не может быть и речи о возвращении Капада во Францию. Не исключено, что он начнет новую жизнь с Хильдой Ранд.

Молодая женщина, до сих пор хранившая унылое молчание, дико расхохоталась.

— Я проиграла, поставив на Югенена… Он мог бы овладеть невероятным могуществом, будь он настоящим мужчиной, а не жалкой тряпкой.

Тогда я решила, что аббат Капад… Особенно, после того, как он, не колеблясь, завладел деньгами способом, о котором вы знаете. Я не стану обрушивать на его голову поток ругательств, хотя мне очень хотелось бы вылить ведро с помоями на его грязную рожу предателя. Тьфу!..

Она затряслась в припадке истерического смеха.

— По сути, Транквиллен все еще принадлежит к нашему миру! — сказала она наконец.

Вскочив, она вышла, не попрощавшись и оставив двух мужчин.

— Она уже видела себя владычицей всего мира! — пробормотал Помель.

— Я отыщу ее, — проворчал Капад. — Это она виновата в том, что я очутился в аду. Так вот, я добьюсь, чтобы она оказалась там вместе со мной!

— Вы не первый проигравший, отец Транквиллен, — сказал магистр Баге. — Церковь уже очень давно не предпринимает действий подобного рода. Будем надеяться, что благосклонные к нам могущественные силы будут противостоять силам ада и одержат верх над ними.

Транквиллен молча кивнул. Он решил категорически, раз и навсегда, отказаться от каких-либо дискуссий и даже от обмена мнениями, если беседа хотя бы косвенно относилась к гримуару.

— Это правда, отец Транквиллен, что вы решили хотя бы частично возродить обитель Шести Башен? Вы же знаете, что вас по-прежнему ждет место здесь, в аббатстве Моркур.

— На территории Шести Башен осталось несколько помещений, которые можно восстановить и сделать жилыми. Монсеньор, я рассчитываю поселиться в одном из них в ожидании, пока не возродится аббатство…

Монсеньору Баге ничего другого и не требовалось. Он считал отца Транквиллена большим путаником, за которым, не переставая, пристально и встревоженно наблюдали церковные авторитеты.

Транквиллен с радостью вернулся в свою белую, чудом сохранившуюся от действий оккультных сил, келью.

Узнавшие о его возвращении рыбаки с радостью встретили его и окружили, как и прежде, своей заботой.

— С тех пор, как монахи покинули строение, — рассказывали они, — море стало таким же бедным, как и заброшенный монастырь. Но теперь снова можно ловить рыбу на прежних местах, и еще какую рыбу!

Транквиллен посмотрел на море, над которым сгущались сумерки.

— Если я действительно превратился в Святого Иуду-Ночного… — пробормотал он…

Неожиданно он нахмурился.

— Ладно! Тогда пускай вместо мщения и смерти — это могущество вернет сюда жизнь и счастье!

На следующий день рыбаки сообщили ему, что длинноперые альбакоры, эти великолепные белые тунцы, так высоко ценящиеся на рынке, снова вернулись к побережью. Говорили даже о поимке нескольких огромных палтусов.

— Мой дорогой Транквиллен, что вы скажете об этих профитролях? Они не с начинкой из постного мяса, а с телятиной и курицей.

Монсеньор Дюкруар заботился, как мог, о преподобнейшем аббате Даниеле Сорбе, прелате аббатства Шести Башен, с таким великолепием возродившемся на развалинах.

— Ах, — воскликнул епископ, когда профитроли оказались на столе, — я все время думаю о несчастном Кападе, так любившем их. Надеюсь, что Господь признал его безумие и сжалился над ним.

Прелат провел рукой по лбу. Он знал, что Капал мирно покоится на небольшом кладбище в Сассексе под тихо шепчущими лиственницами и тисами… Иногда гримуар Штайна обеспечивал своим жертвам милосердный конец.

Монсеньор Дюкруар наполнил стаканы «Королевским» вином.

— Именно его подают в таверне, что на углу, которая называется «Колесница Давида», — сказал он, рассмеявшись.

— Да, конечно, в «Колеснице Давида» с семью звездочками, — согласно кивнул прелат.

Но его мысли в этот момент были далеко отсюда.

Кто-то во мраке прошептал ему на ухо, словно самое важное предупреждение, священные слова царя Давида:

— Господь защитит вас от ужаса, блуждающего в ночи.

— Герр пастор! — пробормотал кто-то далеко отсюда.

Транквиллен поднял свой бокал.

— Позвольте мне, монсеньор, выпить за одно весьма дорогое мне воспоминание.

— Я охотно присоединюсь к вам, мой дорогой прелат.

Хотя добрый епископ не мог видеть образ Мариельды, внезапно явившийся его собеседнику из прошлого, но слеза, скатившаяся по щеке Транквиллена, не осталась незамеченной монсеньором Дюкруаром. Он решил, что виновато в этом молодое и слегка кисловатое «Королевское» вино, а не тихая печаль воспоминаний.

Конец.

ДЖЕК-ПОЛУНОЧНИК

(Jack-de-Minuit)

Роман

Я считал, что мои исследования закончены, что в искрящемся талантом, огромном по объему творчестве Жана Рэя не осталось белых пятен. Я был уверен, что за исключением отдельных среднего качества новелл Джона Фландерса или Джона Сейлора великое черное солнце Жана Рэя никогда больше не выбросит обнаруженные в архивах протуберанцы, способные поразить и восхитить нас.