Слёзы Лимба (СИ) - Нефёдов Александр - Страница 75

Ему хотелось спать. Уйти от реальности. Но страх помогал пребывать в ясном сознании, хотя даже оно уже было окутано густым непроглядным туманом. Он ощущал стоны пустого желудка, жжение потрескавшихся губ. Даже было желание облизать этот влажный смердящий пол, но чувство отвращения помогало не поддаваться опьянявшему отчаянию. Эрван изредка делал попытки стянуть веревку с ног, но кожа слезла настолько сильно, что уже невозможно было терпеть боль от невольно наносимых себе увечий. Благо от холода неприятные ощущения были не такими яркими, но даже так Эрван чувствовал их всеми молекулами истощенного организма. Иногда даже приходилось прикусывать нижнюю губу, чтобы не позволить крику вырваться изо рта. Хотя вряд ли удастся издать хотя бы крошечный звук. Жажда превратила всю ротовую полость во что-то каменистое и обжигающе горячее, словно в рот налили кипяток, но вода даже не смогла смочить горло. Машинально он глотал комочки засохшей слюны, но это давалось с таким трудом, что потом он перестал их глотать вовсе и просто держал рот открытым, надеясь, что хотя бы крошечная капелька воды упадет на язык откуда-нибудь с потолка и подарит немного желанной влаги.

— Я медленно схожу с ума… Мне так хочется спать, — прошептал молодой человек и невольно прикрыл отяжелевшие веки, надеясь их никогда не открывать, так как чувство боли во всем теле было попросту невыносимым. — Я хочу спать… Мне просто нужно закрыть глаза… И все пройдет… Вся боль… Все исчезнет… Нужно лишь закрыть глаза…

***

— Круг должен замкнуться, — где-то неподалеку раздался чей-то притягательный мужской голос, обладатель которого явно направлялся в сторону камеры с какими-то еще посторонними личностями.

Эрван понял, что проспал довольно большой промежуток времени, так как дневной свет больше не освещал эту подземную наполовину разрушенную тюрьму, а вместо этого темноту разгоняли электрические фонарики, ласкавшие своим холодным свечением кирпичные стены, все быстрее и быстрее подбираясь к тому месту, где лежал молодой человек. Юноша с трудом сдержал крик от боли, когда попытался поправить свои затекшие и онемевшие от сырости и холода ноги, забыв, что те были им же самим ранены. На месте содранной кожи образовалась шершавая бардовая корочка, местами потрескалась и доставляла тем самым еще больше неприятных ощущений. Вряд ли удастся встать на ноги, даже если снять веревку. Поэтому Эрван просто лежал и слушал приближавшиеся голоса.

— Ваш сын знает, что мы держим его друга здесь? — спросил первого говорящего кто-то идущий рядом.

— Нет. Он пока не должен ничего знать. Слишком рискованно раскрывать все наши карты именно сейчас. Осталось совсем немного. И круг замкнется. Даже если он узнает обо всем, он поймет.

Эрван подполз с помощью рук к углу тюремной камеры и прижался спиной к стене, облегченно вздохнув от новой принятой позы. Тело так затекло, что даже малейшее движение с наслаждением разносило по всему организму застывшую кровь.

— Я вас пока оставлю. А вы займитесь нашими гостями. У нас мало времени. Приступайте, — вновь произнес притягательный мужской голос, и по звуку шагов стало понятно, что его обладатель покидает это мрачное место.

Оставшиеся же продолжили приближаться к месту, где все это время находился молодой человек и ждал своей злополучной участи, осознав, что у него в данный момент времени нет ни малейшего шанса убежать отсюда. Что-то высасывало из него силы, делало беспомощным и лишенным ясного ума. Все события прошлого хаотично спутались в голове. Мелькали сцены войны, человеческие крики, звуки взрывов, а затем все это сменялось великолепным смехом кого-то знакомого и чьими-то добрыми словами, смысл которых растворялся в глубинах сознания. Он не хотел думать, что с ним сделают этой ночью, он лишь хотел, чтобы все это поскорее закончилось, даже если этим концом станет смерть. Юноша видел смерть столько раз во всех ее обличьях, что уже ничуть не боялся присутствия этой особы в черном длинном плаще с капюшоном и косой в руке. Поэтому Эрван считал последние секунды, стараясь приблизить встречу со своей погибелью, которой будет под силу избавить молодого человека от всех людских страданий.

Мужчина в соседней камере так и лежал неподвижно, как-то странно запрокинув голову назад, словно пытался заглотнуть как можно больше кислорода. Неизвестные личности осветили бледного Эрвана фонарем и ухмыльнулись, но после отвели луч искусственного источника света и направили его на спавшего мужчину.

— Я думал, он протянет еще денек, — с издевкой в голосе сказал один из них и вытащил из кармана связку ключей, после чего ловко открыл камеру, где находилось тело мужчины, и кивком головы предложил второму войти туда вместе с ним. — Уже четвертый за вечер. Что-то они стали дохнуть, как мухи.

— Скажи спасибо, что мы нашли среди этих развалин крематорий. А то пришлось бы опять дышать горящей мертвечиной. Я никогда не забуду тот запах, который исходил от их заразной мертвой плоти. Даже кусок хлеба после этого не лез в горло.

— Ты все равно один из них, так что тебя это не должно волновать, — усмехнулся тот и с обреченным вздохом схватил мертвого мужчину за окоченевшую руку, которая была такой твердой и неподвижной, будто это статуя из гипса. Второй быстро подоспел и взял труп за правую конечность. После чего мужчины потащили тело в сторону выхода, волоча его по земле, как что-то ненужное.

***

— Постарайся пока никому не рассказывать о случившемся. Это довольно хрупкая для общества тема, пусть об этом знают только мы и правоохранительные органы, — Доктор Ломан погладил Джорджа по плечу, после чего громко кашлянул и поставил на кухонный стол бутылку хорошего виски и пару глубоких рюмок. — Тебе надо выпить, успокоиться.

— Двое суток. Прошло двое суток. И никаких новостей, — закрыв лицо ладонями, прошептал Джордж и опустил голову вниз, судорожно качая головой. — Я видел трупы. Много трупов. На том корабле лежали тела троих матросов. Все были застрелены в голову.

— После войны многие не перестали убивать. Кто-то просто не может прожить и дня без убийства. Поэтому на перемирии боевые действия вряд ли заканчиваются. Война идет до сих пор, но уже где-то в подполье, — Ломан сделал солидный глоток спиртного напитка и со стуком поставил рюмку. — Я нанял хорошего детектива. Он во всем разберется.

— Мне он не нравится. Я бы не стал доверять ему жизнь своего лучшего друга.

— Я знаю, как ты высоко ценишь Эрвана. Между вами образовалась тесная связь, и я ее ощущаю. Вместе с ним ты чувствуешь весь тот кошмар, который, возможно, сейчас происходит с ним. Но мы должны верить в лучшее. Ты не видел его тела. Значит, есть шанс, что он все еще жив.

— Уже семь утра. Пора открывать мастерскую, — Джордж сделал вид, что ничего не услышал, и с беспокойством посмотрел на настенные часы. — Мне нужно немного поработать. Только так я смогу успокоиться.

— Хорошо. Пока нет никаких новостей, можешь заняться делом, — Доктор Ломан хлопнул себя по коленям и резко встал со стула, кряхтя от каждого своего движения. — Только прошу, не пытайся винить себя в том, чего не совершал. В этом нет твоей вины. Ты лишь жертва ситуации, вот и все. Хорошо, что ты вовремя обратился в полицию. Это было мудрым решением. Возможно, благодаря этому у нас есть шанс увидеть Эрвана во здравии. Жаль, что мне так и не удалось познакомиться с ним. Если ты так к нему привязан, то и я, наверняка, мог бы тоже подружиться с ним.

Джордж вышел из кухни и перевернул табличку на входной двери на сторону, где было написано «Открыто» и вернулся на свое рабочее место, достав откуда-то из-под прилавка сапог, который он еще вчера собирался закончить. Но из-за сильнейшего стресса не смог хотя бы на минуту подумать о работе. Поэтому вчера он не рискнул открывать обувную мастерскую. Боялся показать клиентам все свое негативное состояние. А те не должны подозревать, что у него в душе творится самый настоящий хаос.

С момента исчезновения Эрвана прошло два дня. Не было никаких следов, способных внятно рассказать, что случилось в тот злополучный вечер. Была лишь смерть и море крови, пропитавшей морскую воду своим алым цветом. Полиция посчитала, что стрелявший являлся военным, так как все выстрелы были совершены с большого расстояния и с максимальной точностью попадания. Возможно, жертвы знали о присутствии нападавшего и пытались оказать ему сопротивление, так как в каютах наблюдались следы насильственного характера и большое количество разбросанной и сломанной мебели. Но на корабле нашли только три тела, хотя на судне было в разы больше экипажа. Это сказал детективу Джордж, стараясь передать с максимальной точностью все события, опуская лишь моменты личного характера. Он не видел момент убийства, лишь его последствия, поэтому следователи особо много вопросов задавать не стали и быстро оставили молодого человека в покое, пообещав, что сделают все возможное, чтобы найти Эрвана живым и невредимым. Но Джордж особо не верил их словам. По их лицам было понятно, что у них нет никаких надежд найти хотя бы кого-то с корабля без дыры во лбу от выстрела. Не было и логичных теорий, способных хотя бы немного прояснить ситуацию произошедшего.