Слёзы Лимба (СИ) - Нефёдов Александр - Страница 50

— Ловлю тебя на слове. Спасибо, Сьюзен. Для меня это очень важно.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Пока мне не совсем понятно, как какой-то мальчишка поможет тебе найти твоего Эрвана.

— Я пока и сама не знаю. Но что-то мне подсказывает, что я двигаюсь в правильном направлении.

***

Татьяна уснула на груди Петра, чувствуя, как жар его тела передается на ее остывший после зимнего холода организм. Она старалась прижаться как можно сильнее к мужу, чтобы этот момент не показался ей обыкновенной иллюзией, ведь многие события, случившиеся с ней за последние несколько месяцев, были лишь миражом, с первого же взгляда влюбившим в себя, а затем больно ранившим перед исчезновением в густом мертвом тумане. Она мечтала забыть прошлое, почувствовать хотя бы на пару мгновений то истинное счастье, к которому она стремилась долгие годы. И этим счастьем было чувство защищенности, присутствие тепла мужского тела в холодную зимнюю ночь, горячее дыхание любимого человека, его ласковые слова, наполненные желанием и страстью. Петр, не переставая, водил своей рукой, покрытой вздувшимися венами, по ее рыжим волосам, получая наслаждение от их шелковистости и густоты, в которой можно было спрятать длинные пальцы до самого основания. Девушка тихо сопела, чувствуя, как ее легкие наполняются запахом свежей краски, оставленным после недавнего ремонта, сделанного, чтобы скрыть уродливые следы странного вещества на стенах их спальни, и легким ароматом чистой кожи ее мужа. Впервые она не чувствовала холода, когда на ней не было ни единой одежды. Петр заботливо накрыл ее кусочком пледа, но та быстро откинула этот предмет, так как жара обнаженного мужского тела ей было вполне достаточно.

— Я скучал по твоему телу, каждый день во сне я видел только его, и оно было каждый раз великолепным, — возбужденным голосом прошептал Петр и продемонстрировал свои глубокие ямочки на щеках.

— У тебя было столько шансов мне изменить. Я даже фантазировала, кто может стать твоей любовницей и заменить мое великолепное, как ты говоришь, тело.

— В моей жизни до того момента, как я встретил тебя, было много женщин. Но ни одна не могла сравниться с тобой. Поэтому я и отказался от повышения, лишь бы быть рядом со своей женой.

— Зачем ты отказался? Ты ведь так долго стремился к этому, — с удивлением взглянула на него та, но в ее взгляде прослеживалось удовлетворение его словами и легкое спокойствие.

— Одна лишь мысль, что моя жена находится в другой стране без моей поддержки и в одиночку гоняет негодяев, рискуя жизнью, была невыносимой… Может, ты оставишь эту работу? Зачем тебе все это?

— Я много думала об этом. Но за восемь лет я так привыкла ко всему этому, что не могу представить свою жизнь без расследований. Понимаю, что это опасно, что в любой момент какой-нибудь урод пустит в меня пулю, но я не могу уйти. Во мне нуждаются. Кто-то погибнет, если я ему не помогу. Это сложно объяснить, но быть детективом сравнимо с работой в госпитале: людей должен защищать закон, излечивать от риска, что кто-нибудь оборвет их счастливую жизнь и лишит права на пребывание в этом мире. Война закончилась, но человеческий род не перестал убивать и разрушать чужие судьбы. Это так меня беспокоит.

— Береги себя. Не рискуй лишний раз. Ты нужна мне живой и только живой. Без тебя я буду не я.

***

Девушка проснулась посреди ночи. Сквозь сон взглянув на часы, она увидела, что стрелки заботливо показывают ей, что еще только три часа ночи. Еще не время для прерывания сна. Но пребыванию в царстве Морфея помешало странное холодное дуновение, царапавшее тело. Окно в гостиной было настежь распахнуто и впустило внутрь зимнюю пургу, моментально лишившую Татьяну приобретенного рядом с Петром тепла. Девушка села на край дивана и только в этот момент поняла, что рядом с ней никого нет, комната была совершенно пуста, как и вся квартира, судя по мертвым звукам, созданным ветром. Воздушные потоки были настолько сильны, что на кухне начала невольно звенеть посуда, норовя выпрыгнуть со своих полок и со звоном разбиться о кафельный пол, наполняя все вокруг режущими слух звуками. Над Татьяной угрожающе закачалась люстра, она сверкала в свете уличных фонарей, рисовала на стенах блики странной формы, напоминавшие людей, что бесшумно крались по квартире.

— Петр. Ты где? Помоги мне закрыть окно, — Татьяна укуталась в теплый плед и закричала в пустоту темной квартиры, надеясь услышать голос мужа из другой комнаты, но ответа не последовало, повсюду был только дикий вой ветра, ничего более.

Встав с дивана и прикоснувшись голыми ступнями к холодному полу, успевшему покрыться снежной крошкой, она медленно побрела к окну, в надежде, что ей удастся закрыть его как можно скорее и оборвать проникновение зимнего морозного воздуха в квартиру.

Но дойти до окна ей так и не удалось. Девушка внезапно почувствовала, как ее легкие обдало болезненным жаром, нечто жидкое и вязкое заполнило дыхательные пути и начало с тяжелым кашлем выходить наружу. Девушка прикрыла рот рукой и попыталась освободить свое дыхание, с надрывом перхая, прилагая большие усилия, чтобы оставаться на ногах. Убрав ладонь с губ, она заметила, что ее руку покрывали следы свежей крови, вырвавшейся из глубин легких.

— Нет… Нет… — в панике прошептала она, чувствуя, как струйка крови медленно стекает с ее багровых губ, спускаясь все ниже к подбородку. — Нет!

Татьяна замерла на месте и стала, тяжело дыша, вглядываться в темноту своей квартиры, чувствуя, как острые, как осколки стекла, снежинки царапают ее спину, прикрытую уже практически не согревающим тело пледом. Через пару мгновений она заметила около входа в спальню слабое движение. Затем из мрака медленно выплыл чей-то мужской силуэт, облаченный в военную форму времен Первой Мировой войны, которая была изрядно порвана и покрыта ошметками человеческого тела и кровью, которой на ткани было настолько много, что она капала на пол.

— Эрван… — девушка сразу же узнала его, едва тусклый свет ночных фонарей, доносящихся из распахнутого окна, осветил его уставшее лицо.

Он стоял у входа в гостиную и испепелял Татьяну мертвым взглядом, лишенным каких-либо эмоций. С него продолжала стекать кровь, и ей уже удалось образовать вокруг ног Эрвана самую настоящую лужу, которая стала растекаться по полу, занимать с каждой секундой все большую площадь.

— Нет, это всего лишь иллюзия. Тебя здесь нет, — сквозь слезы начала шептать девушка, медленно отступая назад, даже не чувствуя, как ее тело полностью онемело от продолжавшего проникать сюда зимнего холода. — Пожалуйста, оставь меня. Прошу тебя.

— Ты же так хотела найти меня, — едва слышно прошептал он и сделал шаг в сторону девушки, простирая к ней свои белые, как снег, руки с выпирающими наружу синими венами. — Почему ты боишься?

— Я просто устала. Устала от всего этого ужаса. Тебя больше нет. Ты мертв. Я просто начала медленно сходить с ума.

— Ты не сошла с ума. Я здесь, перед тобой.

— Тебя больше нет. Ты всего лишь иллюзия. Это обыкновенный сон. Я здесь одна.

Эрван неожиданно замер на месте и достал из-за пазухи что-то блестящее. Татьяна поняла, слегка приглядевшись уставшими сонливыми глазами, что это боевой нож, даже с расстояния была возможность ощутить, насколько он острый и способен с первого удара проникнуть в плоть. Подобное оружие остановится только тогда, когда рукоятка упрется и не даст лезвию войти в тело еще глубже. Юноша вновь взглянул на Татьяну своим безжизненным взглядом и поднял перед собой нож, готовясь в любой момент совершить удар.

— Ты убила меня. Ты сделала это.

После этих ядовитых слов юноша совершил первый удар. Татьяна вскрикнула и поняла, что лезвие ножа пронзило его грудь. Но после первого удара он совершил еще один, и так продолжалось еще несколько раз, пока кровь, вырывавшаяся из пробитой груди, не забрызгала его лицо и все, что находилось рядом с ним.

— Нет!!! Остановись!!! — девушка со всех ног бросилась к юноше и вцепилась железной хваткой в его руку, которая судорожно сжимала пропитанный кровью нож. Татьяна сделала попытку выбить у него оружие, но тот из последних сил пытался сделать еще один удар по своему телу, но Хапперт оказалась сильнее, и через минуту острый предмет оказался в ее руке. Юноша какое-то время с широко открытыми глазами смотрел на свои окровавленные руки, но после его ноги пошатнулись, и он обессиленно рухнул на пол. К счастью, Татьяна вовремя спохватилась и не дала юноше возможности разбить свой череп об угол комода, стоявшего рядом с ним.