Слёзы Лимба (СИ) - Нефёдов Александр - Страница 33

— Да? А я и забыл про это, — удивленно произнес тот, понимая, что он совсем не помнит этого места, будто находился здесь впервые.

— Потом я помогу тебе с наведением порядка. Нужно многое заменить. А пока смело уходи из того ужасного ресторанчика, пока твои оставшиеся пальцы целы. С таким графиком ты их бы к концу этого года все отрубил.

— Вы появились так внезапно. Я до сих пор не могу поверить в то, что вы помогаете мне просто так, ничего не требуя взамен.

— Твоя мать бы хотела, чтобы я это сделал. Она очень любила тебя, ты был для нее единственным смыслом жизни. Жаль, что ее нет рядом с нами. Ей бы удалось сделать это помещение чуточку светлее.

Мы всю свою жизнь гоняемся за мимолетными ощущениями, глупыми целями, постоянно стремимся к какому-то заключению, находившемуся от нас на расстоянии в целую вечность. Но в конечном итоге не проходим и половины пути, останавливаемся на распутье, где встречаем особу, вселяющую ужас в каждого, кто произнесет ее имя. Это Госпожа Смерть.

Татьяна за свою жизнь видела смерть множество раз. Вначале это пугает, доводит до приступа паники, иногда даже вызывает тошноту и головокружение, но затем нервная система будто получает иммунитет и справляется с такими психологическими нагрузками без особого стресса. Девушка уже совершенно спокойно смотрела на мертвые тела, словно перед ней обычный объект для изучения, помогавший в очередном расследовании загадочного убийства.

В комнате было холодно, словно сюда раньше срока пробралась зима. И Татьяна уже жалела, что не захватила свое драгоценное пальто бежевого цвета. Но вряд ли бы кто-то с серьезностью воспринял ее, стоявшую в верхней одежде в операционной. Это бы выглядело глупо. Она не хотела казаться нелепой среди своих коллег, это ее пугало до потери памяти. Поэтому никто никогда не видел девушку без аккуратной укладки волос, тщательно выглаженного женского костюма приятного серого цвета с тугим ремешком на поясе, донельзя чистых туфель и легкого макияжа, подчеркивавшего выразительные глаза, красивые ухоженные брови и пухлые губы натурального цвета.

Но холод будто шел не из воздуха, он затаился внутри Татьяны, разрастаясь с каждой минутой, становясь все больше и больше, перекрывая путь легким. Но девушка держалась стойко и делала вид, что все хорошо, что ничего неприятного с ней не происходит.

Сейчас перед ней лежал очередной труп мужчины, тщательно вымытый и совершенно ничем не пахнувший, лишь медикаментами, которыми он уже полностью пропитан. Выглядел он умиротворенно, не выдавал никаких посмертных эмоций: ни страха, ни боли. Лишь пугающее спокойствие. Это спокойствие всего вокруг уже доводило психику Татьяны до точки кипения. Все здесь вело себя так, словно жизнь текла в своем привычном направлении.

Себастьян быстро заметил, что с его напарницей что-то не то. В последнее время та была совсем на себя не похожа, словно она совершенно чужой человек.

— Ты уверена, что хочешь здесь присутствовать? Выглядишь неважно, — Себастьян с беспокойством взглянул на побледневшую напарницу, которая с непривычным для нее отвращением смотрела на мертвого азиата.

— Все в порядке, — отрезала та холодным тоном, с трудом сглотнув, будто в горле застрял твердый ком, который мешал ей свободно дышать. — Просто я переживаю за своего мужа.

— Я отправил двоих полицейских съездить на твою квартиру. Телефон дома не отвечает, но я уверен, что он там. Возможно, просто уснул.

— Почему он не дождался меня?

— Это тебе лучше спросить у него самого. Твоего мужа назвать нормальным довольно тяжело… Но все же… У всех есть свои странности.

— Начинаю вскрытие, — произнес женский голос в палате, заставивший Татьяну невольно вздрогнуть. — Передо мной мужчина, лет сорока, монголоидной расы. Причина гибели — ножевое ранение. Вес составляет семьдесят один килограмм, смерть наступила предположительно три дня назад, — женщина в белом халате обошла операционный стол несколько раз, внимательно рассматривая мертвое тело, затем склонилась над лицом покойника и с помощью электрического фонарика посветила в открытый с помощью ее пальца зрачок мертвеца. — Радушная оболочка глаза заметно потускнела, приобрела странный сероватый оттенок. Возможно, это случилось на стадии разложения.

— Мою теорию вы не брали в счет? — Татьяна с долей обиды посмотрела на своего напарника, который завороженно наблюдал за началом вскрытия, словно смотрел спектакль в театре.

— Мы рассматриваем все варианты, Танюша. Но вряд ли мы имеем дело со сверхъестественным. Испанка уже навсегда покинула этот мир, грипп мутировал в безопасную для человека форму и просто не мог восстать из мертвых, чтобы снова убить сто миллионов европейцев. Ты просто запуталась.

— Извини, мне нужно выйти, — Татьяна резко нахмурилась, словно проглотила что-то одновременно острое и кислое, затем вышла из операционной, стараясь не смотреть в сторону мертвого азиата, от которого веяло до боли знакомым холодом.

***

Туалет, на удивление, был пуст, что являлось нетипичным явлением для такого времени суток. Обычно в эти часы дамы занимали сюда очередь, считая, что пришли в участок не помогать полиции бороться с преступностью, выдавая им имена нарушителей закона, а попудрить носик перед чистым зеркалом в слегка потускневшей позолоченной оправе. Татьяна старалась в это помещение не заглядывать, так как не выносила светские женские разговоры рядом со своим ухом, но сейчас она была в таком состоянии, что забежала в туалетную комнату, словно здесь находилась последняя надежда на хорошее будущее.

Сегодня почему-то технические работники не стали вылизывать женский туалет, оставив разводы и неприятный запах канализации в живых. Но если бы они не сделали это один день… Все пребывало в таком состоянии, будто никто не убирался здесь целый год.

На полу была разлита талая вода с примесью ржавчины и небольшого количества горючего, неизвестным образом попавшего в эту мутную дурно пахнувшую жидкость, зеркала покрылись толстым слоем налета, а сантехника сменила свой идеальный блеск на тусклые рыжеватые цвета, что говорило о сильной влажности и бурном окислении металла.

Татьяне хотелось как можно скорее умыться и покинуть это место, поэтому она, стараясь наступать на сухие участки пола, подошла к до безобразия грязной раковине и повернула кран, из которого с громким фырканьем и чавканьем полилась вода буроватого цвета, навсегда смыв с раковины небольшие остатки былой чистоты. Девушка не рискнула прикасаться к подобной жидкости, поэтому сразу же отдернула руку и в спешке завернула кран, брезгливо стряхивая с себя следы ржавчины.

— Черт! — выругалась девушка, увидев, что капля бурой воды все же попала на ее белоснежный воротничок и оставила на нем пятна неприятного цвета. Слова дались ей с трудом, так как после них сразу же последовал кашель, продлившийся очень долгое время. То, что разносило омерзительный холод по ее телу будто начинало вылезать из нее наружу, с силой и невыносимой болью.

Татьяна не могла больше сдерживаться и вцепилась руками в край раковины, стараясь держаться на ногах, которые странным образом ослабели и отказывались держать ее стройное тело на себе. Перед глазами начали плясать звездочки, туалет самопроизвольно следовал их движению и, подобно карусели, закружился перед потерянной Татьяной, которая чувствовала, как что-то неприятное на вкус заполняет ее ротовую полость, желая покинуть тело.

Девушка со стонами от жгучей боли в груди выплюнула солоноватую на вкус жидкость и увидела, что та имела агрессивный красный цвет. Татьяна сразу поняла, что это кровь, ее собственная, которая продолжала покидать тело через онемевшую от холода ротовую полость, заставляя до смерти побледневшую девушку сгибаться от приступа кашля. Через пару минут приступ резко прервался, оставив мокрую от собственного пота девушку наедине с собой. Татьяна поняла, что сидит на мокром полу, а вокруг разбрызгана еще совсем свежая кровь, затмившая своим запахом тошнотворный аромат канализации.