Малое собрание сочинений (сборник) - Ерофеев Венедикт - Страница 4

Даже если завтра Марья Трофимовна будет писать приказ о моем отчислении, я буду восхищаться голубизной жилок, облекающих ея очаровательную конечность…

17 ноября

– Бе-е-е-э-э!

П-паразительное хладнокровие! Нет, теперь уже решительно его не раздразнишь…

Ну, хоть моргнуть одним глазом для приличия, что ли… Показать, что злоба и вызывающее поведение постороннего трогают…

Ну, не трогают – ну, задевают, вселяют недоумение…

– Бе-е-е-е-е-э-э!

Нет, милый мой, я таки не отстану от тебя, пока ты не разразишься шестиэтажным ругательством…

Я даже подойду ближе, чтобы созерцание нервного подрагивания твоих мясистых волокон доставило мне больше удовольствия…

Их-хи-хи-хи-хи-хи!

Нет, впрочем, я даже сомневаюсь в наличии у вас каких бы то ни было волокон и самого элементарного самолюбия…

Неужели же вы напились до такой степени?

А? Маладой человек, я вас спрашиваю!

Маладой ччеловек!!

Гм…

Извините за выражение, какого хуя вы устремили взор в пустоту? Вы же знаете, что я считаю крайней степенью тупости разбрасывание подобных взоров… А ваше молчание после Альберта Розенбаума ничуть не оригинально…

Может быть, вы принципиально не желаете осквернять себя разговором с пьяным? Может быть, вы дали зарок молчания?

В таком случае я восхищаюсь вами, мне даже начинает нравиться ваше болезненное молчание…

Вы, вероятно, марксист?

Или наоборот – донор?

А?

Гм…

Извините за любопытство, – в таком случае, как вы относитесь к проблеме создания искусственного спутника Земли? Вы, конечно, считаете это утопией… Вы, может быть, опасаетесь того, что спутник обрушится с высоты на ваш кров и раздавит ваших детей…

Между прочим, у вас есть дети? Да, да, у вас, конечно есть дети и… извините… супруга… Вероятно, едакая пушистая, идейная, начитанная… и любит вас до потери здравого рассудка…

Нет, почему же, вы вполне достойны ее любви… Благородные очертания, я бы сказал… притягательная шевелюра, небесный взор… Хе-хе-хе-хе-е…

Нет, я бы не прочь познакомиться с вашей семьей, и с вашей супругой в частности. Вы, конечно, не откажете мне в удовольствии пригласить вас к себе…

Нет, это совсем недалеко… к тому же дружеская беседа в обществе прекрасных моих соседей скрасит ваше утомление длительным путешествием…

Представляете, дружеская беседа в кругу… м-м-м… благосклонных к вам… пробки… туманное восприятие мира, дружеское пожуривание полковника Насера и Имре Надя… всеобщее восторгание слабостями человеческими…

А ваша трогательная молчаливость приведет их в восхищение и еще раз заставит их убедиться в моем неповторимом умении завязывать умные знакомства…

Нет, что вы! Избиений не будет…

Мало того – не будет ни единого намека на оскорбление личности. Ведь вы ж уже могли убедиться, что я человек слишком мягкий и гуманный и склонность к оскорблениям проявляется у меня далеко не каждый день… Впрочем, и последние прощаются мне слишком легко…

Нет, я в этом совершенно убежден, после целого ряда инцидентов с дамой, к которой я питал когда-то небесную страсть…

Нет, вы не подумайте, ради бога, что я и до сих пор «питаю» что-нибудь к этой пышногрудой и толстозадой хандрячке… Что вы!.. Скорее, наоборот…

Вы представляете, эта дама порывалась уже три раза посвящать меня в тайны личных страданий своих. И всякий раз встречала с моей стороны такое грубое безучастие и равнодушие к последним, что немедленно выходила из комнаты, ошарашенная моими неуместными колкостями и грубой бестактностью…

Нет, что вы, я не собирался оскорблять ее; напротив, я извлекал из своего нутра весь запас своей природной мягкости; но ведь вы знаете, что я презираю счастливых и, наоборот, до такой степени идиотизма уважаю всех несчастных, что не могу не захохотать над ними…

Да и как не заденет человека даже осторожная колкость, ежели перед его заплаканными глазами маячат статистические данные пережитых им страданий… Хе-хе-хе-е…

Ах, не считайте меня бездушным!.. Просто хорошее расположение духа выбивает из меня душевность… К тому же в данный момент мои восприятия обостренно-поверхностны, как об этом свидетельствует В-Мир Мур-В, а впечатления бессвязно-четкие, хи-хи…

Я весел, как марш Иванова-Радкевича, и хочу, чтобы и вы были счастливы и хохотали во все горло…

Нет, скажите все-таки мне, отчего вы так сумрачны… вы даже не хотите взглянуть на меня, вы по-прежнему смотрите вдаль… и ваше лицо по-прежнему безучастно… Неужели же вас так зачаровала эта глупенькая ночь…

Вы плачете?

Ах, зачем же плакать? Может, я обидел вас?..

Гм…

Но и разжалобить вас я не хотел… Нет, скажите все-таки, отчего вы плачете?..

Вы слышите меня?!

Чччерт… я вас спрашиваю!!!

Раскройте свою пасть и утрите холодные сопли!.. Нашли же занятие – в сопли перерабатывать свой гуманизм!! Ччерт возьми!

Вы агент??

Я ввас спрашиваю… ввы – агент?!

Ддьявол!!!!

……………………………………………………

Грраждане! Почему бы мне не заменить эту гранитную болванку чем-нибудь более мягким!!

Я умираю от жесткости!!

Граждане! Не будьте так немилосердны! Дайте мне глоток чего-нибудь бесформенного!

Я жажду воды!! Меня изводит жажда!!

Грраждане!! Задушите этих краснорожих молодчиков с цифрой 76!! Мне не нравится запах их штанов! Молю вас – понюхайте! – и вы убедитесь, что это – покушение!

Они хотят испугать меня своими «76», когда меня не страшит даже «24»!!

Где уж им понять, что не я испортил Апакова, а Апаков испортил меня…

В последний раз к вам взываю, граждане! Убедить их в преимуществах оббострренно-поверхностных восприятий!!

И мы будем свободны, граждане! И никто не посмеет покушаться на нашу территориальную целостность!!!

Мы вознесемся в высшие сферы и будем извергать кал!!! Хе-хе-хе-хе-хе!!!

19 ноября

«Я не уйду, пока ты мне не объяснишь, для чего ты это сделал! Я не могу понять, как можно оскорбить человека, который желает ему только хорошего! Может, ты хотел соригинальничать… так на этот раз ты просчитался! Мне всю жизнь приходится выслушивать только оскорбления! Ах, как я всех ненавижу! Всех… ненавижу! Я не могу так больше!!

Я только не понимаю, какая цель была у тебя, когда ты это сказал! Интересно, что я тебе сделала плохого, за что это ты на меня взъелся! Тебе-то уж я никогда не хотела плохого!

И я не могу понять, чего хотят от меня все… Чего они ко мне пристали вчера вечером? Какое им дело до моего настроения?! Какого черта они следят за мной… Если я хожу в вашу комнату, то это мое дело, и я не хочу, чтобы это раздували эти дурочки 1-й группы… Как я их всех ненавижу!.. Боже мой, до чего они все глупы! Они даже сами не представляют, до чего они глупы!

И пожалуйста, не остроумничай! Мне это уже давно надоело!! Ты думаешь, на меня тогда подействовало твое оскорбление? Ты думаешь, я на тебя злилась эти два дня? Нисколько. Мне только непонятно было, для чего это нужно было… Потому что меня в жизни первый раз так оскорбили, хоть я никогда и не слышала ни одного хорошего слова…

И вообще я даже почти не помню, как дошла до своей комнаты… И Олька подумала бог знает что, пошла тебя убеждать…

Я бы вообще посоветовала тебе прятать свои чувства в себе, если они только могут быть у тебя… Как бы я ни презирала человека, я бы не стала оскорблять его в лицо, а потом еще в темноте хихикать и издеваться над ним…

А от тебя можно ожидать всего… Теперь ты меня никогда ничем не удивишь… Пожалуйста, теперь тебе предоставлено право: оскорбляй как угодно, ругайся хоть матом… а я буду сидеть и слушать… Ну! Чего ж ты молчишь и пускаешь дым!.. Ругайся, ну! Я готова! На этот раз я уже не выбегу из комнаты…»

Ант. Григ. 11-е, 3 ч. дня

22 ноября

Как явствует из достоверных сообщений Валерия Савельева:

Ерофеев на протяжении всего первого семестра был на редкость примерным мальчиком и, прекрасно сдав зимнюю сессию, отбыл на зимние каникулы.