Когнитивная симфония (СИ) - Скумбриев Вадим - Страница 26

— Ты уверена в том, что делаешь? — спросил Андрей, щурясь и часто моргая.

— Я ординатор, Эндрю. Я оперирую вероятностями, они почти никогда не бывают равны единице. Но риск для нас сейчас минимален.

Ординатор. Словно случайно Андрей споткнулся и схватился рукой за шею Си, там, где проходили позвонки. Так и есть, пальцы нащупали закрытый герметичной пластиной выход нейрошунта. Си могла воткнуть в него провода и стать единым целым с компьютером, используя его вычислительные мощности и за минуту проведя анализ, на который у целого штата обычных сотрудников ушло бы несколько дней.

Она называла ординатором и Ре, вот только у Андрея было достаточно возможностей убедиться, что никаких нейрошунтов у той нет. Как нет и других имплантов, которые можно было бы нащупать рукой.

Или живые компьютеры освоили беспроводную связь?

— Ты мог спросить прямо, — сказала Си, высвобождаясь. — Нет нужды применять такие примитивные методы.

— У Ре нет импланта, — он даже не удивился. — Почему?

— Спроси у неё. Я и так сказала слишком много.

Будь Си человеком, Андрей попытался бы настоять на своём. Но ординаторы были глухи к эмоциональным доводам, признавая только голос разума, а придумать нормальную причину пилот не мог.

— Слушай легенду. Ты сбежал, когда машина остановилась. Где-то недалеко отсюда. За тобой погнались, но тебе удалось уйти. Затем ты вернулся и встретил меня.

— А как ты объяснишь своё присутствие здесь? — выдавил Андрей. В желудке заурчало — позавтракать ему так и не удалось.

— Я живу рядом. Вон в том доме. Не беспокойся.

Он не беспокоился. Он мог сколько угодно не любить ординаторов, считать их калькуляторами на ножках, пусть даже после смерти Рашель обещал этого не делать — но дело своё они знали. И когда рядом затормозила патрульная машина, из которой выскочили двое в чёрно-белых комбезах, Андрей не беспокоился. Он знал, что Си просчитала всё наверняка.

И риск минимален. Пусть даже он никогда не равен нулю.

Сперва их долго расспрашивали — До хотела знать мельчайшие детали произошедшего, а их не было. Андрей упрямо повторял одну и ту же историю, ту самую, которую передала ему Си, и в конце концов До махнула рукой. Только после этого пилот рискнул поинтересоваться судьбой Ре.

— Всё с ней в порядке, — буркнула До. — Пара царапин.

— Я могу с ней увидеться?

— Не можешь, а должен. Ре потребовала привести тебя к ней, как только появишься.

— Так почему же ты молчала? — возмутился Андрей.

— Потому что информация мне нужна раньше, чем тебе — встреча с подругой.

Он не стал спорить — за время знакомства Андрей уже понял, что спор с До был равносилен теннису со стенкой. Хуже ординатора, если подумать — те принимали логические аргументы и легко могли изменить свою точку зрения, ну а До давила эмоциями, как обычный человек, и уж этим владела первоклассно.

Было ли это результатом вторжения в её геном и развитие, или всё-таки личным характером? Андрей задумался, но ответа, разумеется, не нашёл. Он уже окончательно запутался в этом безумном мире, где все мозги пересобраны, изуродованы какими-то хитрыми методами, и понять ближнего своего не легче, чем зашедшую в логический тупик нейросеть. Конечно, он до сих пор общался почти исключительно с нотами, но всё же.

Селективное восприятие, вдруг подумал он. Или нет, не оно. Как там называется это явление в статистике? Он видит только нот, а ведь все они — результат эксперимента. А где-то там, за пределами этого круга, живут вполне обычные люди. Он ведь не заметил ничего странного, например, в Финваре. Хотя общался с ним недолго, может, дело в этом?

И, в конце концов, как люди живут в таком сером мире? Да, они не знают другой жизни, но всё же. Современный человек — не дикарь. Ему известно слишком много.

— Ре лежит в палате номер девятьсот семь, — сказала До. — Проводи его, — это уже было адресовано Си.

Ординатор только кивнула в ответ.

— Что всё это значит? — спросил Андрей, пока они спускались по лестнице.

— Не здесь, — больше Си не сказала ни слова, и пришлось умолкнуть, пока холодные коридоры не остались позади. Долгий день Клэр продолжался — Процион уже клонился к закату, но медленно, слишком медленно. Андрей устал от этого тусклого света — глаза и ум требовали ночи, а она всё не наступала.

Наверное, через несколько циклов он точно так же будет ждать рассвета.

— Всё было на грани провала, — сказала Си, когда за спиной с тихим шелестом сомкнулись створки входа. — Смерть Ре распутала бы нам все фотоны.

— Ля хотела убить её. Я не позволил.

— Эмоциональная дура, — в голосе Си звучало то странное презрение, которое могли испытывать только ординаторы: презрение существа с ледяным, вечно трезвым разумом, ко вспыльчивому хомо сапиенс. — Хотя неудивительно, она ничего не знала о плане, и наши указания не выглядели для неё по-настоящему важными. Финвар зря доверился ей. Ре должна была остаться в живых — это один из ключевых моментов.

— Так Ре тоже с вами? — растерялся Андрей. Нить происходящего ускользнула от него окончательно.

— Нет. Но основной вероятностный анализ проводился для варианта, в котором она правильно поймёт случившееся и сделает нужные выводы. Иной исход считался однозначным провалом.

— Правильно поймёт попавшую в неё пулю, что ли?

— Это случайность. Вы не должны были серьёзно пострадать.

Рискованные люди, подумал Андрей. Палить из автоматов и надеяться, что человек под прицелом воспримет это как надо — да уж, на такое способны только ординаторы.

— И каковы шансы, что Ре поймёт всё правильно? — спросил он.

— Близкие к единице, если учесть моё воздействие на неё.

Каблуки новых ботинок — До всё-таки смилостивилась и велела принести Андрею обувь — глухо стучали по мостовой. До больницы было около двух сотен метров, но уже отсюда она казалась огромной — слишком большой для такого крошечного городка.

— У нас есть несколько минут, прежде чем мы войдём в здание, — ровным голосом сказала Си. — Будет разумно потратить их с пользой. Получить информацию.

— Информацию?

— Да. Лично для меня, а не для Хирургов.

— Я даже не знаю, с чего начать-то...

— Знаю я. Скажи, в вашем обществе много конфликтов?

Андрею даже не пришлось задумываться, чтобы ответить на этот вопрос. Конфликты на Фрейе следовали один за другим — может, несколько более цивилизованные, чем на Земле, но социум так и остался разделённым, на всех слоях. Возникшие вновь этнические объединения столкнулись в борьбе за сферы влияния, тривиалы косо смотрели на модификантов, да и, в конце концов, колония на Клэр тоже возникла в результате конфликта. А здесь наблюдалось совершенное спокойствие, если не считать столкновения Архитекторов и Хирургов, да и тем дали бы много очков форы любые радикалы Фрейи.

Он кратко пересказал всё это Си, и несколько секунд они шагали по аллее в тишине. Оставалось лишь гадать, какой объём данных обрабатывался в это время в мозгу ординатора.

— А искусство? — наконец спросила она. — Я изучала то, что привезли с собой Архитекторы, но у меня недостаточно данных для анализа.

— Искусство вообще плохо поддаётся анализу. Вроде бы и существуют, например, критики, только у них такие драки случались из-за разных взглядов на одну и ту же книгу... Один говорит, автор хотел выразить одно, другой — другое. И поди пойми, кто прав. Особенно если автор уже умер и сказать слово в свою защиту не может.

— Я знаю, что такое критика. По большей части критики сами придумывают то, что хотел выразить автор. Они думают неправильно, как все люди. Поэтому и драки случаются.

— Не разбираюсь в этом, если честно.

— И не надо. Это моя забота. Видишь ли, большая часть населения Клэр прекрасно живёт и без искусства. Во многом потому, что у всех у них частично перестроен мозг...

— Что?! — Андрей даже остановился, не в силах поверить услышанному. — У всех?