Мост в Хейвен - Риверс Франсин - Страница 3

Зик посмотрел, и его сердце смягчилось. Но нельзя поддаваться эмоциям, нужно оставаться реалистом.

— Нам пора идти.

Марианн сжала его руку:

— Чистое и непорочное благочестие пред Богом проявляется в заботе о вдовах и сиротах^[2].

— Не нужно использовать Священное Писание против меня, ведь я пытаюсь защитить тебя.

Джошуа посмотрел на него:

— Защитить от чего, папа?

— Ни от чего. — Марианн предупреждающе посмотрела на Зика. — Просто твой папа вбил это себе в голову еще давно. Он смирится. Господь отдал девочку тебе в руки, Зик. Только не спорь со мной. — Марианн выразительно посмотрела ему в глаза. — У нас есть мальчик. Маленькая девочка — это же идеально. Разве я не права?

Конечно, права. Марианн всегда хотела иметь больше детей, но врач предупредил их, что ее сердце, пострадавшее от острого ревматического артрита, перенесенного в детстве, не сможет выдержать еще одну беременность.

Зик почувствовал, как его решимость тает.

— Марианн, прошу тебя. Остановись. — Она несколько месяцев оправлялась от родов. Забота о новорожденной может оказаться тяжелым испытанием для нее.

— Мы станем ее приемными родителями. Давай возьмем ее к себе, как только будет можно. Но если это чересчур… — На ее глазах снова выступили слезы. — Прошу тебя, Зик.

* * *

Через десять дней доктор Рубинштейн выписал маленькую Джейн Доу^[3] и передал ее в руки Марианн:

— Вы будете прекрасными приемными родителями.

Зик начал беспокоиться уже после первых трех ночей. Марианн приходилось вставать каждые два часа, чтобы кормить ребенка. Сколько времени она сможет это выдерживать? Хотя Марианн страшно выматывалась, она буквально светилась счастьем. Сидя в кресле-качалке, она держала девочку на руках и поила теплым молоком.

— Ей нужно дать настоящее имя, Зик. Имя, исполненное надежды.

— Абра^[4] — мать народов. — Зик выпалил ответ, не раздумывая.

Марианн рассмеялась:

— Ты ведь хотел ее удочерить с самого начала, верно? И не притворяйся, что это не так.

Как же он мог не хотеть этого? Но страх не проходил.

— Мы приемные родители, Марианн. Не забывай этого. Если тебе станет слишком тяжело, мы вызовем социального работника. И тогда нам придется вернуть Абру.

— Вернуть кому? Работник социальной службы, конечно, постарается найти кого-нибудь. Но я не думаю, что кто-то в городе заберет у нас Абру сейчас. Ты не согласен?

Питер Мэтьюс, учитель местной начальной школы и его жена Присцилла вначале проявили интерес, но поскольку у них свой маленький ребенок, они согласились, что Абра должна остаться у Фриманов, если они сумеют справиться.

Марианн отставила пустую бутылочку и прижала к себе Абру:

— Нам нужно подкопить денег, чтобы пристроить еще одну спальню. Абра вырастет очень быстро. Сначала будет спать в детской кроватке, а потом ей понадобится обычная. И нужна будет отдельная комната для нее.

Спорить с ней было бесполезно. Все материнские инстинкты пробудились в ней, но каждый прошедший день истощал ее силы. Ей удавалось прилечь днем, и это помогало, однако сон урывками не позволит ей сохранить здоровье. Она уже ходила растрепанной, лицо обрело сероватый оттенок, вокруг глаз появились темные круги.

— Завтра утром поспишь, я возьму ее с собой.

— Гулять в темноте?

— Уличного освещения вполне достаточно, и я знаю город как свои пять пальцев.

— Она замерзнет.

— Я ее укутаю. — Он сложил одеяло треугольником, забрал у Марианн Абру и привязал конструкцию вокруг своей талии и за шею, затем выпрямился. — Видишь? Тепло, светло и мухи не кусают. — К тому же рядом с его сердцем, где она поселилась, когда он впервые взял девочку на руки.

Иногда Абра капризничала, когда он брал ее на утренние прогулки, тогда он пел ей гимны: «Я прихожу в сад один, в час, когда на розах еще блестит роса…» Тогда она засыпала ненадолго, но начинала шевелиться, как только Зик останавливался в ресторанчике «У Эдди» или начинал разговаривать с Голландцем.

— Вы хорошо придумали брать с собой малышку. Она такая забавная, с рыжими волосиками. — Эдди погладил Абру по щечке кончиком пальца.

Даже угрюмый Голландец улыбнулся, высунувшись из окна своего грузовика, чтобы взглянуть на девочку:

— Она похожа на маленького ангела. — Он откинулся на сиденье. — Мы с Шэрон всегда хотели иметь детей. — Он произнес эти слова как еще один упрек Богу. Шэрон умерла, и Зик знал, что мужчина скорбит. Когда крошечные пальчики Абры сжали мизинец Голландца, тот был готов расплакаться. — Кто мог оставить младенца под мостом? Как удачно, что вы оказались рядом.

— Я оказался там не случайно в то утро.

— Как это? — Невыключенный мотор грузовика негромко урчал.

— Я вдруг почувствовал, что должен идти. Иногда Господь так делает.

Лицо Голландца страдальчески исказилось.

— Ладно, не стану спорить. Совершенно очевидно, что малышке требовалась помощь, иначе она бы умерла и ее давно бы похоронили. — «Как Шэрон», — говорили его глаза.

— Если захотите поговорить. Голландец, просто заходите.

— Лучше откажитесь от меня.

— Шэрон не отказывалась, почему же я вдруг откажусь?

Абра быстро подрастала, теперь промежутки между кормлениями стали длиннее, и Марианн могла больше спать. Но Зик по-прежнему брал Абру с собой на утренний обход.

— Я буду это делать, пока она не начнет спать всю ночь. — Каждое утро, проснувшись раньше звонка будильника, Зик заглядывал в детскую. Абра уже не спала и поджидала его.

* * *

1941

Даже простые потребности ребенка могут выматывать, Зик замечал, что Марианн приходится нелегко.

Однажды он зашел домой днем и обнаружил, что Марианн спит на диване, а Абра, которой уже исполнилось четыре годика, купает свою куклу в унитазе. Тогда Зик понял, что надо что-то менять в их жизни.

— Ты переутомилась.

— Абра может сотворить что-нибудь так неожиданно, что не успеешь сказать «мама».

— Ты не можешь продолжать так жить и дальше, Марианн.

Прихожане тоже стали замечать, что Марианн выглядит усталой и выражали свою озабоченность. После воскресной службы Присцилла Мэтьюс подошла к ним поговорить. Ее муж установил ограждение в гостиной, чтобы их четырехлетняя дочь, Пенни, не могла выходить из комнаты самостоятельно.

— Теперь вся комната — большой манеж, Марианн. Я смирилась и убрала из гостиной все, что может разбиться. Почему бы Зику не приводить Абру к нам раза два в неделю? И тогда ты сможешь спокойно отдохнуть несколько часов.

Марианн стала возражать, но Зик признал, что это замечательный выход для них.

* * *

Зик купил доски, гвозди, рубероид и черепицу, он решил сделать пристройку в задней части дома под спальню. Девятилетний Джошуа садился на доски, чтобы Зик мог их распилить. Один прихожанин сделал им проводку для освещения, другой соорудил кровать с выдвижными ящиками и помог Зику вставить окна.

Зику вовсе не нравилась идея поселить сына в узкой комнатушке, переделанной из крыльца, но Джошуа принял свою «крепость» с восторгом. Его лучший друг, Дейв Аптон, оставался у него на ночь, но им было слишком тесно; в конце концов, Зик установил для них палатку на заднем дворе. Вернувшись в дом, он рухнул в свое кресло:

— Крепость слишком мала.

Марианн улыбнулась, Абра сидела в кресле рядом с ней, на коленях жены лежала раскрытая книжка с библейскими рассказами.

— Не слышала, чтобы Джошуа жаловался. По-моему, мальчишки счастливы, как вороны в кукурузе, Зик.

— Это пока. Если Джошуа пошел в отца и своих дядей из Айовы, он перерастет свою комнатушку уже в средней школе.

Зик включил радио и принялся просматривать почту. По радио передавали только плохие новости. Амбиции Гитлера росли с каждым днем. Неумеренно честолюбивый фюрер продолжал отправлять самолеты через Ла-Манш, чтобы бомбить Англию, а его наземные войска перешли границу России на востоке. Чарлз Лидиксон, местный банкир, говорил, что вступление в войну Америки лишь вопрос времени. Атлантический океан не защитит их, германские подводные лодки рыщут повсюду, они готовы топить любые суда.