Мертвецы не рассказывают сказки - Рудник Элизабет - Страница 31

— Весьма настоятельно рекомендую тебе сделать это, — язвительно ухмыльнулся Джек. Он-то видел, как за спиной Салазара поднялся на ноги Генри и даже сумел едва заметно кивнуть ему, получив такой же кивок в ответ. Затем Джек снова перевел взгляд на Салазара — как раз в тот миг, когда тот ударил пирата Трезубцем прямо в грудь.

После этого на мгновение все застыло вокруг.

Перестал дуть ветерок.

Застыла повисшая занавесом вода.

Генри и Карина замерли на месте с открытыми ртами.

А затем Салазар улыбнулся, еще крепче сжал в своей руке древко Трезубца и сказал:

— Отлетался Воробей, нет его больше.

Джек опустил голову, посмотрел на то место, где ему в грудь вонзился Трезубец. Помолчав немного, он поднял обе руки, ухватился ими за древко позади зубцов и сказал, неожиданно улыбнувшись:

— Уверен, что это тоже было частью плана.

— Какой частью? Какого плана? — нахмурился Салазар.

Вместо ответа Джек распахнул свою окровавленную рубашку, под которой был спрятан дневник Галилея. Самый острый и самый длинный средний зубец пробил этот дневник насквозь, но не смог достать до сердца Джека. Нельзя сказать, что пират остался совершенно цел и невредим — шкуру ему Трезубец поцарапал, причем изрядно, но такие раны не смертельны и легко заживают. Взглянув за плечо Салазара, Джек крикнул:

— Давай, Генри, давай!

Салазар повернул голову, но было поздно. Пока он увлекся расправой над Джеком,

Генри уже поднялся на ноги, подошел почти вплотную сзади и вытащил свою саблю. По сигналу Джека юноша вскинул клинок вверх, а затем резко опустил, вложив в удар всю свою силу. С громким звоном сталь ударилась о сталь, клинок столкнулся с металлической частью Трезубца, после чего древнее оружие Посейдона разлетелось на тысячи мелких кусочков.

По мере того как высоко взмывшие вверх частицы Трезубца медленно падали на песчаное океанское дно, начали затягиваться, заживать раны Джека.

Генри и Джек одновременно посмотрели на Салазара и увидели, как прямо на их глазах призрачный капитан начал меняться. Все менее прозрачной становилась его кожа, медленно затягивалась жуткая сквозная рана на голове. Капитанский мундир — изодранный и заляпанный кровью — становился целым, чистым, идеально отутюженным. Еще минута, и на песке вместо жуткого мертвеца появился капитан Салазар во всем своем блеске и выглядел так, будто и не было никогда долгих ужасных лет, проведенных им на палубе корабля-призрака.

Лежавшее на Салазаре проклятие утратило свою силу.

Все заклятия сняты, а значит, моя удача вернулась ко мне!

Этот счастливый крик Джека быстро сменился стоном, когда пират увидел, как оживает, начинает бугриться водяной занавес — ведь его тоже удерживало одно из снятых теперь заклятий. Так что если удача и вернулась к Джеку Воробью, то, возможно, еще далеко не полностью.

— Бегите! — перекрыл шум устремившейся вниз воды отчаянный крик Карины. Медлить Джек не стал. Он подтолкнул вперед Генри, а затем и сам бросился вместе с ним за Кариной, которая уже начала взбегать по боковой стене кораллового рифа. Они неслись по этой колючей, ведущей к поверхности моря лестнице, а следом за ними с гулким грохотом быстро прибывала вода. Все понятнее становилось, что выбраться на поверхность моря они не смогут, им не хватит времени.

— «Жемчужина»! — заорал Джек, указывая пальцем наверх.

Все они задрали головы. Там, наверху, нависая над краем разделенного расщелиной океана, виднелась «Черная жемчужина».

На ней сбросили якорь, и теперь он висел над бушующей бездной, а на якоре, крепко держась за него рукой, висел Барбосса.

— Скорее! — кричал он, глядя на то, как стремительно поднимаются из морских глубин кипящие волны.

Добраться до сброшенного якоря Джек, Карина и Генри успели буквально в последнюю секунду. Как только все они с помощью Барбоссы ухватились за якорный канат, капитан скомандовал оставшимся на «Жемчужине» пиратам срочно выбирать якорь.

Однако Джек, Карина и Генри оказались не единственными, кто спасался сейчас, повиснув на якоре. Снизу за него успел уцепиться Салазар с несколькими своими, теперь живыми матросами.

Наверху, на борту «Жемчужины», пираты, налегая изо всех сил, тянули якорь, но тот поднимался слишком медленно, более того, из-за огромного веса якоря корабль начал крениться на борт.

— «Жемчужина» опрокинется! — крикнул Генри.

— Поднимайтесь! — коротко приказал Барбосса.

Джек и Генри начали еще быстрее карабкаться вверх по канату. Поднимавшаяся последней вслед за Барбоссой Карина отставала, ей мешало двигаться тяжелое промокшее платье. «Жемчужина» резко качнулась, и из-за этого Карина потеряла равновесие, вскрикнула, когда ее ладони заскользили, а ноги оторвались от каната. Еще секунда, и девушка свалилась бы вниз, но ее подхватила протянутая сверху сильная рука. Подняв голову, Карина увидела, что это был Барбосса.

— Я держу тебя, не бойся, — сказал он. От напряжения рукав его рубашки порвался, обнажив предплечье.

У Карины перехватило дыхание. Она больше не думала ни о том, что висит на одной руке над бушующей бездной, ни о поднимающемся по канату у нее за спиной Салазаре с его бывшими мертвецами. С этой секунды Карина могла думать только о мелькнувшей сквозь разорванный рукав татуировке. Пять звезд. Созвездие, означающее «Карина».

Она нашла взглядом глаза Барбоссы и хриплым шепотом задала вопрос, ответ на который ей был уже известен заранее.

— Кто я тебе?

Всегда жесткое лицо Барбоссы смягчилось, глаза затянуло влагой.

— Ты мое сокровище, — просто ответил он. А затем, выхватив из-за пояса Джека саблю, отпустил канат и полетел вниз.

Карина вскрикнула, когда пират — нет, ее отец! — промелькнул мимо нее и с саблей в руке обрушился на Салазара и его людей. А затем в последнем — или, быть может, первом и единственном — порыве отцовской любви смел с каната матросов Салазара, пронзил сердце заклятого врага своей саблей и в обнимку с ним пошел ко дну При этом Барбосса успел еще в самый последний миг повернуть голову и улыбнуться своей дочери.

А в следующую секунду все они — Барбосса, Салазар и его матросы — навсегда исчезли под водой.

— Держись! — крикнул Карине Генри, когда освободившийся от большей части своего груза якорь быстро пошел вверх. К тому моменту, когда вода полностью заполнила недавнюю впадину и поверхность моря вновь выровнялась, якорь уже повис в воздухе вдоль борта «Черной жемчужины», а над ним, словно три морские раковины, прилипли к канату Джек, Генри и Карина.

Они сделали то, что почти невозможно было сделать.

Да, они сделали это, хотя плата за победу оказалась высока.

Потом они перебрались на палубу «Черной жемчужины» и долго лежали здесь, восстанавливая дыхание, отплевывая попавшую в легкие воду. Первым из них троих оправился Джек, а придя в себя, немедленно поднялся на ноги и подошел к борту. Затянувшие было небо облака разошлись, и сквозь них пробился яркий луч солнца. Успокоилось, притихло море, на поверхности которого покачивалась «Жемчужина».

К Джеку подошли все свободные от вахты матросы. Они окружили своего нового капитана, а Джек, сняв с головы шляпу, печально сказал:

— Эх, жизнь наша пиратская, Гектор! Джеку трудно было представить себе жизнь на море без своего старинного друга, но когда пират посмотрел на Карину, он не смог сдержать улыбки. Старина Барбосса оставил после себя прекрасное наследство. Такое наследство, какое редко кому из пиратов оставить удается.

А Карина и не подозревала, что Джек смотрит на нее. Она стояла рядом с Генри, повернувшись вместе с ним к морю.

Всего лишь несколько минут назад оно грозно бурлило, но теперь, успокоившись, стало тихим, прекрасным. И глубоким, как печаль Карины, с какой она думала о человеке, которого знала очень короткое время, но который пожертвовал ради нее своей жизнью.

— Ты в порядке? — тихо спросил Генри.