Доктор Ч (СИ) - Вед Георгий - Страница 47

Закончив с пушкой и убрав её в нишу, которая тут же закрылась толстой дверкой, роботы встали в свои специально сделанные для них шкафчики и отключились. Глядя на всё это, я почему-то подумал о японцах. Они тоже не высокого роста, жутко работящие, по большей части молчаливые и правильные во всём.

Были также и помещения, в которых находились механизмы, имеющие самое прямое отношение к летающей тарелке. Связанные с жизнью обеспечением корабля, ну и конечно же с его способностью летать далеко и очень быстро. Но, к сожалению, даже докторская степень технических наук, не давала мне ни малейшего шанса мысленно приблизиться к разгадке того, что и как там работает и почему. Все эти технологии были куда выше моего понимания на данный момент.

В конце всей этой экскурсии по кораблю мы нашли не большую лестницу наверх и, поднявшись по ней, попали в рубку управления космолётом. Комната была небольшой, в её центре на небольшом возвышении находился уже знакомый нам летающий трон и сидящий властелин в нём. Щупальцеголовый хоть и был одет в очень похожую одежду, но всё же отличался чертами лица от уже хорошо знакомого нам инопланетянина.

Не скромно было бы думать о том что с таким ранением в грудь нашего щупальцеголового смогли бы вылечить всего за несколько часов и отправить снова в рейс по мирам и весям. Вновь это странное человеческое чувство, вроде как не очень то и хочется вновь увидеться с щупальцеголовым и в, то же время чего-то немного жаль и думаешь о том, как он там.

Внутреннее оснащение летающей тарелки не сильно отличалось от уже известного нам корабля. Размеры помещения были немного больше, и имелось ещё одно возвышение для летающего трона. Что означало наличие напарника как минимум, а были ли ещё члены экипажа то мне пока что было не известно.

На круговых экранах вдоль стен были видны только серые облака с лиловыми всполохами. Это означало, что мы летим на приличной высоте, скорее всего на полном автопилоте, но вот куда именно, пока было полной загадкой для нас. Полёт проходил практически бесшумно, если не считать странного ощущения как будто у тебя сильно гудит в голове. Ни перегрузок, ни колебаний также не ощущалось. Ни каких там воздушных ям, или чего подобного, связанного с плохой погодой и ураганами. Было полное ощущение того, что мы просто стоим на аэродроме и никуда не летим и именно поэтому всё так тихо и спокойно.

– Всё настолько хорошо, что даже противно стало. Видимо уже настолько привыкла к передрягам и не приятностям, что чувствую дискомфорт, от того что всё подозрительно тихо. – Света стояла напротив щупальцеголового и внимательно рассматривала его в упор.

– Ну, так помоги ему, нажми чего-нибудь чего не надо нажимать. Глядишь все, и наладится, как ты хочешь! – предложил я в шутку.

– Запомните, доктор! Внимательно слушать женщину и делать, так как она говорит, это совершенно разные вещи! Я бы даже сказала – не совместимые! И даже возможно, со смертельным исходом! – указательный палец Светланы маячил перед моим носом.

– Если женщине всё запрещать, то выйдет гораздо хуже! – парировал я, доводы Светы

– Откуда такие познания, доктор, в женской психологии? Вы же вроде как, специалист по техническим наукам? – удивилась моя подруга.

– Я уже слишком стар, для того чтобы не знать об этом. И ещё слишком молод, что бы успеть об этом забыть по поводу склероза и расстройства памяти.

– Да, что же такое то, он ещё и психолог оказывается. У вас доктор, должно было быть много поклонниц женского пола, с такими познаниями женской психологии. – Судя по глазам Светланы, я понимал, что нравлюсь ей всё больше и больше.

– Женщины, конечно же, были, вот только меня рядом с ними не было. Ибо всё своё свободное время и силы я отдавал науке без остатка. О чем, кстати, немного жалею на данный момент, – и это была истинная правда.

– Молодец. Прямо в десятку не целясь. Мне даже сразу захотелось помочь тебе. Наверстать упущенное, за все эти годы и всё такое. – Светлана улыбалась, и одному Богу было известно, что сейчас твориться в её головушке.

Облака резко рассеялись и на экранах летающей тарелки стали прорисовываться очертания города. Что-то до боли знакомое резануло по воспоминаниям и неожиданно стало невообразимо грустно от осознания того, что именно сейчас под нами. Некогда великий и прекрасный город, гроза и горечь разочарований для всех кто, когда-либо пытался его завоевать. Не раз, воскресающий из пепла, словно птица «Феникс». И с каждым своим новым рождением преображающийся и набирающий силу земли матушки. Становясь ещё прекраснее величественнее, слепящий глаза всем врагам своими золотыми куполами и не покорным духом своим, ломая хребты тиранам покорителям. Вынесший на плечах своих жителей все времена лихие, да распри невообразимые.

Так неужели всё закончилось? Кончилась целая эпоха эпических побед и противостояний умытая реками крови и трагедиями душ человеческих.

Не слепят более взор звёзды рубиновые, нет их вовсе. Да и купола золочёные сгинули во мраке, одни остовы остались. Как и облик сам города великого, еле узнаваемым стал, разве что по очертаниям и узнать можно.

— А ты в курсе того, что когда ты слишком сильно думаешь, то я твои мысли прочитать без труда могу? — вопрос Светланы вытащил меня из литературных дебрей и вернул на борт космолёта.

— Теоретически такое возможно, — предположил я, мой взгляд говорил о том, что я не здесь.

— Сильно тебя придавило, патриот ты мой замечательный! Ты смотри там, поосторожнее с этим делом! Ты мне ещё как мужчина нужен! – посетовала Света, приложив свою руку к моему лбу.

– В писатели пойду! Когда наука надоест, или разочарует окончательно! – выдал я.

– Кто же тебя возьмёт туда? Там все места давно уже заняты и очереди из желающих стоят до горизонта.

— Ворвусь! Порву! Буду! Если кому не нравиться, я не виноват!

— Воин ты мой славный! Ты главное миры не путай, а то вон их тут, сколько понаразводили на твою голову. У нас там своя Москва есть! Пока ещё надеюсь целая! А кнопку эту чёртову мы найдём и вернём всё обратно. Женская интуиция штука сильная и непобедимая. Как и дурь, собственно говоря. – Светлана задумалась, глядя в экран, на котором были видны очертания Красной площади.

– Двоякие чувства у меня по этому поводу. И хочется и колется и разум не велит, — я смотрел в экран, появившийся на полу, – А парк в Зарядье так и не успели достроить! А шуму-то было по этому поводу, проекты городили, кто на что горазд!

— А, по-моему, это котлован какой-то среди руин, а не парк. Да уж, вид у столицы не ухоженный! Сколько говоришь, лет сто уборку не делали?

-- Да кто его знает! Лет сто точно прошло, может и больше, – задумчиво произнёс я.

Наш корабль совершил посадку, и произошло это как всегда очень плавно и тихо. В экраны было видно, что подъехали машины с Тобиками, видимо на медицинский осмотр. А это значит, что какое-то время мы будем стоять здесь, вот только, сколько времени мы здесь пробудем и куда полетим потом, узнать нам, скорее всего не удастся. Так что придётся снова положиться на волю случая.

Красная площадь и главные улицы были прочищены и по ним то и дело проезжали машины инопланетян. Место здесь было оживлённое и можно даже сказать популярное.

На самой площади стояло несколько инопланетных кораблей. Два из них легкоузнаваемые, в форме треугольника, как у властелина. Ещё три корабля были транспортными, один такой забирал разбитую машину после взрыва. Назначения и возможности ещё двух кораблей мне были не известны пока. Недалеко от остатков храма Василия Блаженного стояла столовая для Тобиков. Больше всего в храме пострадали от времени купола и окна. Кирпичная кладка была на удивление прочной, сохранились все своды и башни. Краска, конечно же, вся облезла, от этого весь храм был бурого цвета с серыми подтёками. От куполов и крестов остались только остовы и то не везде, кислотные дожди не пощадили металл превратив его в ржавую крошку.