Соблазнение красавицы - Бэнкс Майя - Страница 48

На этот раз он вошел в нее сзади, но не так энергично, как прежде. Словно зверь, который, насытившись, теперь спокойно играет своей добычей.

Элерик двигался ритмично и медленно, будто стремился добиться какого-то определенного эффекта. Он сдавливал и поглаживал округлые ягодицы Кили, чередуя эти движения соответственно тому, как его жезл появлялся и исчезал в недрах ее лона.

Элерик усердно трудился, пока не почувствовал ответную реакцию ее тела. Вскоре Кили уже призывно изгибалась ему навстречу и, дрожа, замирала, удерживая его внутри своего лона, отчаянно желая продолжения. Она задыхалась; связанные за спиной руки судорожно сжимались в кулаки.

Рука Элерика скользнула между подушками и животом Кили, устремившись к чувствительному бугорку между ног.

Он поглаживал и массировал его, пока ее наслаждение не достигло своего пика, требуя немедленного завершения. Но он и не думал останавливаться и упорно продолжал сладкую пытку, сохраняя тот же ритм, с которого начал.

Безмолвные рыдания сотрясали ее тело. Напряжение было невыносимым. Почти болезненным.

Но Элерик невозмутимо продолжал ритмичные толчки, вперед-назад, вперед-назад.

Его пальцы массировали и ласкали нежную плоть, отчего Кили чувствовала себя тетивой, натянутой до предела. И вдруг наступило облегчение, ослепив яркой вспышкой восхитительного, умопомрачительного блаженства.

В голове помутилось; перед глазами все расплывалось. Кили выкрикивала имя любимого снова и снова, пока не осознала, что сотрясается от рыданий. Одна за другой волны нескончаемого удовольствия накрывали ее, пока она не растворилась в них, безвольно распластавшись на подушках с поднятыми вверх ягодицами.

Потеряв ощущение пространства и времени. Кили уносилась куда-то вдаль на воздушном облаке. Некоторое время она не понимала, где находится и что Элерик продолжает ритмично вторгаться в ее лоно.

Звук шлепающихся друг о друга тел было ее первым осознанным ощущением, и она почувствовала интенсивные толчки, потому что Элерик и не думал прекращать свои безжалостные движения.

У Кили не было сил сопротивляться, и она просто лежала, позволив ему распоряжаться ее телом. Но, как ни странно, с каждым толчком она чувствовала нарастающее возбуждение в глубине своего чрева.

Элерик больше не был нежен и терпелив. Он держал ее за бедра, впившись пальцами в кожу. Он вонзал в нее свое орудие так энергично, будто стремился снова разжечь в ней огонь желания.

На этот раз его атаки стали более интенсивными, резкими и сильными. Элерик шептал ее имя. Затем он резко подался вперед, и его бедра стукнулись о ее ягодицы с невероятной силой.

— Ты моя, — промолвил он. — Моя навеки! Ты принадлежишь только мне и никому другому ты не позволишь познать себя так, как мне.

Кровь закипела в ее жилах, закручиваясь горячей спиралью внизу живота. Да, она ни за что на свете не допустит, чтобы другой мужчина претендовал на столь интимную близость, которую она испытала с Элериком Маккейбом.

И Кили доверилась новой волне желания. Она сдалась на милость своего господина, ибо хотела только одного — всецело принадлежать этому мужчине. Достигнув пика наслаждения, содрогаясь в сладкой агонии, она полностью расслабилась, отдав свое тело ему в услужение.

Элерик вышел из нее, но ее нежная набухшая плоть неохотно отпустила его. Кили ощутила его семя, извергавшееся ей на спину, и почувствовала, как тяжело вздымается его грудь, когда он в счастливом изнеможении накрыл ее своим телом.

Элерик поцеловал девушку в затылок и прошептал что- то нежное, но она не расслышала, что именно.

Он не шевелился целую вечность, пока его пульсирующий пенис не замер у нее на спине. Затем он медленно поднялся, освободил ее от пут и нежно помассировал руки, пока не исчезли следы на запястьях.

— Подожди, не поднимайся, — сказал он и отошел от постели.

Вскоре он вернулся с теплой влажной тряпочкой и стер доказательство бурной страсти с ее спины и ягодиц. Покончив с этим, он перевернул Кили и заключил в объятия.

— Ничего подобного я не проделывал ни с одной женщиной, — признался он, поглаживая Кили по волосам. — Ты пробуждаешь во мне что-то дикое, первобытное, отчего меня охватывает непреодолимое желание владеть тобою безраздельно, подчинить себе полностью, слиться воедино и навеки закрепить за собой это право.

Кили улыбнулась и теснее прижалась к нему. Несмотря на то, что в натруженном лоне слегка саднило, ее охватило восхитительное чувство полного удовлетворения.

Мне льстит, что ты так страстно заявляешь на меня свои права. Я и представить не могла, что между мужчиной и женщиной могут происходить подобные вещи.

— Раньше я тоже не мог представить, что такое возможно, — дрогнувшим голосом сказал Элерик. — Это ты вдохновила меня, красавица.

Кили, усмехнувшись, зевнула. Он поцеловал ее в лоб и крепко обнял.

— Что мы делаем, Элерик? — прошептала она. — Мы же собирались ограничиться только одной ночью!

Он погладил ее по волосам и прижался щекой ко лбу.

— Пользуемся счастливой возможностью, чтобы насладиться каждым мгновением, отпущенным нам судьбой. И когда придет час расставания, будем жить воспоминаниями о прекрасных ночах любви и бурной страсти.

Кили не сомневалась, что появление на свет ребенка Мейрин — это не только благословение для клана Маккейбов, но и промысел Божий. Январь в их краях всегда был самым суровым месяцем, с лютыми морозами и снежными вьюгами, но за две недели до родов леди Мейрин неожиданно установилась тихая, мягкая погода.

Казалось, суровые шотландские горы затаили дыхание и замерли, ожидая появления на свет наследника Нимх Алаинн.

Конечно, холода не собирались сдавать своих позиций, но снегопады прекратились, и злой ветер не завывал вот уже несколько недель кряду. И, хотя день был короток, солнце щедро заливало равнины ярким светом, словно торопилось напитать землю своим теплом за отпущенное ему время, а ночами ясная полная луна прогоняла зимний мрак.

Беспокойство Мейрин усиливалось с каждым днем, и долгими вечерами Кили, Мэдди, Берта и Кристина, собирались вместе, изо всех сил старались отвлечь свою хозяйку от предстоящих испытаний.

Даже Йен часто присоединялся к женщинам и провел не один вечер, сидя с женой у камина в большом зале. Это было прекрасное время, и с каждым днем Кили все больше чувствовала себя членом клана Маккейбов.

Днем она и Элерик вели себя очень осторожно и практически не общались, но все ночи проводили вместе, наслаждаясь друг другом за плотно закрытыми дверями покоев Кили.

Он приходил далеко за полночь, когда все уже спали, и нежно любил ее, пока первые лучи солнца не окрашивали небосклон.

Кили окончательно поправилась, но даже не пыталась отговорить своего воина от столь частых посещений. Его власть над ней была безгранична. Она понимала, что время неумолимо и с каждым днем приближает конец их безоблачного счастья. Боль разлуки уже пустила корни в сокровенных тайниках ее души, но Кили ни разу не пожалела о том, что была с Элериком. До конца своих дней она будет хранить воспоминания о безудержной радости, которую дарила ей их обоюдная страсть.

Нынешним утром они не спешили расставаться. Обычно Элерик бесшумно исчезал из ее комнаты, чтобы вернуться к себе до того, как в замке закипит жизнь, но сегодня он задержался и теперь неспешно поглаживал ее по руке, которая покоилась на его груди.

— Мне пора, — прошептал он и поцеловал Кили в висок.

— Да, ты должен идти.

Но он не шевелился.

— С каждым разом мне все труднее покидать твои объятия, любимая.

Кили закрыла глаза, пряча боль, и только сильнее прижалась к нему. По правде говоря, она думала, что после нескольких ночей Элерик пресытится, устанет от нее. Она смирилась с этой мыслью и просто наслаждалась его любовью, не пытаясь удержать, когда он покидал ее постель. Но, как ни странно, вот уже на протяжении нескольких недель Элерик приходил все чаще и в конце концов стал проводить с ней каждую ночь.