Сердце Изгоя (СИ) - Шульц Гектор - Страница 20

— Так и есть, — пробубнила с полным ртом Микаэла, а потом улыбнулась, когда все уставились на неё. — Не стоит меня так пристально рассматривать. Сами у него спросите.

— Я… — Фил покраснел, когда взгляды переместились на него, но Анна, нахмурившись, покачала головой, и гости вернулись к беседе.

— Это была провокация, — мягко продолжил Владимир, делая аккуратный глоток из кубка. — На клуб напали неофиты. Либо совсем юные, либо совсем слабые. Ими командовал лишь один изгой старше двух сотен лет.

— Тогда это многое объясняет, — хмыкнул Раду.

— Изгои кое-что ищут, — терпеливо продолжил глава де Луна, покосившись на перебившего его вампира. — Кое-что, что было у них украдено двумя днями ранее моим сыном Петром.

— Хотелось бы послушать лично Петра, владыка, — буркнула Каелеа.

— К сожалению, это невозможно.

— Почему?

— Потому, что Петр мертв, — лаконично ответил вампир, причем на его лице не дрогнул ни один мускул. Вегейр пробормотал что-то ругательное и покачал головой, Раду тоже что-то булькнул. Каелеа потерла шрам и виновато склонила голову. Но поднялась Джия, которая встала напротив трона Владимира и преклонила колени.

— Соболезную вашей утрате, владыка, — тихо сказала она. — Вся семья Санави скорбит вместе с вами.

— Благодарю, — криво кивнул Владимир. — Петр занимался слежкой за Фремиту, который зачем-то облюбовал музей искусств и что-то в нем искал. В ночь ограбления Петр сумел выкрасть нужный Репробари предмет и доставил его в мой замок. К сожалению, он впал в забвение, получив сильнейшую интоксикацию и умер, не приходя в сознание.

— Надеюсь, что его смерть была не напрасной, владыка, — пробормотал Вегейр, тоже преклоняя колени перед троном. Его жесту последовали и Каелеа с Раду, а так же все находящиеся в зале. Спустя минуту, когда одежды зашуршали и гости заняли свои места, Владимир продолжил. Фил удивленно что-то буркнул, когда увидел в руках главы семьи ту самую шкатулку.

— Нет. Его смерть не была напрасной, — тихо ответил он. — Благодаря моему сыну мы помешали Репробари завладеть сердцем Беллариэля.

В зале воцарилось звенящее молчание, а глаза глав вампирских семей широко распахнулись, когда до них дошел смысл сказанного. Даже в угольной черноте капюшона Раду мелькнула искра удивления. Владимир кивнул и, вздохнув, встал с трона, после чего положил шкатулку на небольшой столик, который в зал внесла знакомая Филу фейри с крылышками.

Древние руны вдруг вспыхнули тусклым желтым светом, вызвав напряженные шепотки остальных гостей. Даже Микаэла отложила в сторону бокал с вином и с интересом взглянула на шкатулку.

— Проклятая реликвия здесь? В замке де Луна? — хрипло проворчал Вегейр, нахмурив кустистые брови. Фил шумно сглотнул, когда увидел, что клыки вампира удлинились, а лицо почти утратило человеческие черты, превратившись в маску хищника. Остальные вампиры тоже менялись. Все, кроме Владимира и Джии, которая внимательно смотрела на шкатулку.

— Как они нашли его? — звонко спросила Каелеа, повернув лицо к Владимиру. — Разве это возможно?

— Оно было целью Репробари многие сотни лет, — ответила ей Джия. — Их души до сих пор горят и жаждут мести.

— Скорее души Фульгура и Фремиту, — вставил Раду. — Остальным плевать на старые легенды. Они лишь хотят разорвать как можно больше бывших братьев и сестер.

— Что случится, если Репробари завладеют сердцем? — тихо спросил Фил, когда голоса глав семей стали еле слышны. Анна вздохнула и, скрестив руки на груди, покачала головой.

— Ничего хорошего, Филипп. Это сердце высшего вампира. Пусть его прокляли, но темная сила до сих пор дремлет в этом иссохшем куске закостеневших мышц. С его помощью Репробари станут в разы сильнее и фактически станут семьей, как и гласит черное пророчество Беллариэля. Сердце его брата Рамиэля сгорело на костре инквизиции, мы разрозненны и не можем прийти к миру уже тысячи лет. Если Репробари завладеют сердцем, то нас перебьют, как надоедливых насекомых. Даже триада будет здесь бессильна.

— А человечество? — Анна недобро усмехнулась и пристально посмотрела на Фила.

— Человечество станет скотом, Филипп. Для Репробари ваш вид — заноза в заднице, корм и рабы. Алая ночь опустится на землю и будет царить вечность.

— Ну а пока Репробари высасывают досуха прокладки и убивают бродяг, — буркнула Микаэла, подходя ближе. Она подмигнула Филу и, прищурившись, посмотрела на шкатулку. — В центр они не суются, потому что боятся.

— Чего боятся? — спросил Фил, поежившись под пристальным взглядом вампирши.

— Совета, — кивнула та на группу вампиров, которые что-то обсуждали рядом со шкатулкой. — Как бы семьи не ненавидели друг друга, Репробари они ненавидят еще сильнее. Поэтому когда изгои начинают зарываться, Совет Пяти посылает на зачистку пару-тройку отрядов.

— Ему незачем это знать, — нахмурилась Анна, но Микаэла лишь рукой махнула.

— Он любознательный человечек. Когда-нибудь сам узнает, если доживет до рассвета, — улыбнулась она, потрепав Фила за щеку. — Они посылают Сестер Огня и те сжигают пару кварталов, где обосновались изгои. Или Ледяную стаю, которая потом украшает черепами изгоев свои дома. Или Зеленых Безумцев, которым вообще плевать, с кем сражаться.

— Или Бледных лучниц, — процедила Анна, на что Микаэла тут же нахмурилась и подошла ближе.

— Или лучниц, которые бросают своих, — тихо, но угрожающе ответила она. Фил робко кашлянул и прикоснулся к плечу Микаэлы, вызвав у вампирши слабый смешок. — Осторожнее, человечек. Когда вампир на взводе, к нему лучше не прикасаться.

— В этом зале нельзя причинить боль, — парировала Анна, не сводя с Микаэлы равнодушного взгляда. Но Фил видел, как она напряглась и еле сдерживается, чтобы не сорваться.

— А почему нельзя разгромить изгоев или отогнать подальше от города? — спросил Фил, стараясь разрядить обстановку. — Или казнить тех, кого проклинают? Я понимаю, что это жестоко, но таким образом проблема бы решилась.

— Не все так просто, человечек, — буркнула Микаэла, одарив Анну многозначительным взглядом. Она встала по правую руку Фила и оперлась спиной о стену. — Такова воля Рамиэля. Он изгнал брата и лишь потом убил его, когда иного пути не было. Воля высшего вампира превыше всего.

— К тому же Репробари постоянно меняют гнездо, — поморщилась Анна. — Наши шпионы следят за ними, находят гнездо, а когда туда прибывают каратели, то не находят ничего. Спустя сутки гнездо возникает в другом месте.

— Грязные крысы, — кивнула Микаэла.

— И главу изгоев тоже не удалось найти?

— Нет. Мы успешно убирали вожаков, человечек, и держали Репробари под колпаком, пока властью не стал Фульгур, — вздохнула Анна. — Уже пятьсот лет он повелевает изгоями и каким-то чудом избегает ловушек. Еще и наследника воспитал.

— Фремиту? — Фил прикоснулся к своей груди и мог поклясться, что шрамы, оставленные уродливыми пальцами, вдруг резко заболели.

— Он самый, — усмехнулась Микаэла. — Уродливый, подлый… и невероятно сильный. Говорят, он прогрыз матери живот и выбрался на волю, но мне сдается это Тенебра придумали. Вечно они всякие ужасы пророчат и рассказывают. Зато известно, что благодаря их усилиям, Репробари в кои-то веки стали более организованными. Только красивее выглядеть не стали. Проклятье с каждой минутой уродует их лик, пока они окончательно в зверей не превратятся.

— Тихо. Кажется, Совет пришел к единому мнению, — шикнула Анна, посмотрев в сторону отца, который терпеливо дожидался, когда стихнут шепотки.

— Удивительно быстро, — промурлыкала Микаэла, пихнув Фила локтем в бок. Тот поморщился, но промолчал.

— Сердце будет спрятано вновь, — громко произнес Владимир, метнув быстрый взгляд в сторону нахмурившейся Анны. — Таково решение Совета. Также в отдаленные районы города будут посланы карательные группы от каждой из семей. Каждый найденный изгой подлежит уничтожению.

— Филипп! — прошипела Анна, когда Фил побледнел, а потом сделал шаг вперед и поднял руку. Он прошел деревянной походкой к столику, на котором по-прежнему стояла шкатулка, а затем, дождавшись, когда удивленный Владимир обратит на него внимание, негромко кашлянул.