Сердце Изгоя (СИ) - Шульц Гектор - Страница 1

Пролог.

— Папа, ты что-то увидел?

— А? — нахмурился кузнец, прижимая к намокшей от пота груди тяжелый молот. Он сглотнул липкую слюну и еще раз посмотрел на черную опушку леса.

— Ты что-то увидел? — переспросила девочка в простеньком шерстяном платье, прижавшись к его бедру. Кузнец растянул непослушные губы в улыбке, а потом потрепал ребенка по голове.

— Нет. Показалось, Иванка. Иди в дом, — хрипло ответил он, продолжая напряженно всматриваться в темноту. Девочка поджала губы и нехотя оторвалась от отца, а затем сделала робкий шажок к низенькому домику, в окнах которого горел желтый свет.

— Пап…

— Иди, иди. Помоги матери на стол накрыть, — хмыкнул он. — Я сейчас приду. Кузню закрою и приду.

— Хорошо, — пожала плечами Иванка и, развернувшись, бросилась к дому. Кузнец, проводив дочь взглядом, снова нахмурился и покачал головой.

— Тихо, — прошептал он, взъерошивая грязные волосы. — Даже птицы молчат.

После этих слов со стороны леса раздался тихий вой. Похоже на волка, но кузнец знал, что это был не волк.

Он быстро подбежал к кузне под навесом и трясущимися руками подкинул в горн еще сухих дров. Тлеющие алым угли сразу же принялись за дерево и скоро багровые язычки пламени взметнулись вверх, отбрасывая диковинные тени на стены и землю.

Кузнец, перекрестившись, вытащил из кожаных ножен, висящих на деревянном столбе, длинный меч и, перехватив его двумя руками, напряженно всмотрелся в темноту. Вой на этот раз раздался еще ближе, а ответом ему было тихое поскуливание Снежка, который забился в дыру под домом и дрожал, как осиновый лист. Кузнец зло чертыхнулся, а потом, подкинув в горн еще дров, громко велел жене, которая с тревогой выглянула из дома, убираться обратно и запереть дверь.

— Быстро! — рявкнул он, обводя безумными глазами темный двор. — И детей спрячь.

— Любош…

— Не спорь, Марика. Запри дверь и не высовывайся. Если я буду просить тебя впустить меня, не открывай! Слышишь?! — крикнул он. Жена, кивнув, громко хлопнула дверью, а кузнец устало улыбнулся, когда услышал грохот чего-то тяжелого, придвигаемого к двери. Затем он сделал робкий шажок, покидая круг света, и охнул, когда ему в спину врезалось что-то большое и волосатое.

Кузнец перекатился в сторону, схватил выпавший из рук меч и, развернувшись лицом к врагу, оторопел. Перед ним никого не было, но тихий и холодный смех, раздавшийся рядом с ухом, заставил его вздрогнуть и взмахнуть мечом. Смех повторился, когда клинок разрезал со свистом воздух. На этот раз у другого уха. Кузнец глухо заворчал и упал на живот, снова получив удар в спину. Удар был болезненнее первого и оставил после себя четыре рваных полосы на спине.

— Прочь! — закричал Любош, размахивая мечом, как полоумный. Но смех издевательски прозвучал за его спиной. Холодные капли пота обожгли рваные раны, а Любош похолодел, услышав тихие шаги позади.

— Не слишком вежливо так говорить ночным гостям, — ответил ему хриплый чужой голос. Обернувшись, кузнец увидел уродливого человека в грязно-коричневом плаще и широкополой шляпе. За его спиной стояли еще двое незнакомцев: таких же уродливых и высоких. Они со свистом втягивали воздух и косились на дом за спиной кузнеца. Но человек в плаще не обращал на это внимания. Он с ехидной улыбкой смотрел на Любоша, а тот вдруг понял, что не может отвести взгляд. — Где оно, кузнец?

— Его здесь нет, — ответил Любош, сжимая потными ладонями рукоять меча и острием целясь в грудь незнакомца.

— Врешь, — безразлично бросил тот и улыбнулся. От улыбки кузнеца прошиб пот: зубы незнакомца были желтыми, а клыки удлинились на пару сантиметров. — Может мне спросить твою семью, кузнец?

— Иди к черту, — ругнулся Любош. — Они тебя не впустят в дом.

— Проверим? — зло бросил незнакомец и, повернувшись к своим спутникам, коротко приказал. Так, словно позади него стояли собаки. — Ставр, Синек… Взять!

Незнакомцы сорвались с места и бросились к дому, но подойдя, замерли и неловко потоптались. Затем один из них, широкоплечий в драном тулупе и с длинными волосами, откашлялся и постучал в дверь.

— Пустите меня, — жалобно сказал он голосом Любоша. — Они ушли.

— Не… — Любош не договорил, как незнакомец резко бросился к нему и схватил кузнеца за горло. Вместо крика из горла Любоша вырвался сиплый стон.

— Тише, кузнец, тише. Не мешай забаве, — усмехнулся незнакомец. От него пахло кровью и зверем, но Любош тщетно пытался оторвать взгляд от страшных клыков этого человека. Человека ли?

— Нет. Ты сказал не пускать, — раздался приглушенный голос жены и Любош криво улыбнулся. Молодец, Марика.

— Пусти. Это же я, — не оставлял попыток длинноволосый. Его спутник жадно втягивал носом воздух и тихо поскуливал от нетерпения.

— Не ты. Я рожу твою паскудную в щель вижу.

— Назад, — разочарованно бросил незнакомец, забирая у кузнеца меч, а его самого бросая в сторону пылающего горна. Ставр и Синек тут же вернулись обратно, послушно встав за спиной вожака. Тот вздохнул и покачал головой, после чего тихо спросил. — Ты знаешь, кто мы?

— Знаю, — коротко ответил кузнец. — Они говорили, что вы когда-нибудь придете. Но вы опоздали. Его забрали. Три дня назад.

— У тебя хорошая жена. Верная, — словно не заметив, продолжил незнакомец. — Когда-то у меня тоже была семья. А потом меня бросили, кузнец. Вышвырнули прочь, как безродную шавку. Те, кого ты так защищаешь. Тебя-то они тоже бросили.

— Я защищаю их, потому что обещал. И я сдержу свое обещание, — ответил Любош, массируя шею.

— В таком случае, нет нужды с тобой возиться, кузнец, — улыбнулся незнакомец и отошел в сторону. Затем, посмотрев в сторону дома, снова отдал приказ. — Взять!

Иванка вздрогнула, когда с улицы раздался крик отца. Страшный крик, вибрирующий и хлюпающий. Она зажала ладонями уши и прижалась к матери, которая глотала слезы и крепко сжимала в руках мясницкий нож. Не выдержав, Иванка отбросила побелевшую руку Марики и бросилась к окну, почти прильнув лицом к прохладному стеклу, а потом отпрянула, когда в окне появилось лицо. Страшное лицо. Человеческое ли?

Человек улыбался. Широко. Его зубы, желтые и редкие, больше походили на оскал зверя, а длинные клыки лишь усиливали сходство. Но страшней всего были его глаза. Глубокого, оранжевого цвета. Как янтарь или древесная смола.

Глаза смотрели прямо в душу Иванки, а она понимала, что не может даже пошевелиться. Зато прекрасно видела, как два других чудовища рвали на части то, что когда-то было её отцом. А страшный человек с оранжевыми глазами смотрел на неё и смеялся. Смеялся беззвучно, но Иванка слышала его смех. Тихий, лающий и довольный.

*****

Вздрогнув, Фил проснулся и, неловко взмахнув рукой, уронил на пол стоящий на столе стакан с остывшим кофе и книгу, которая лежала на коленях. Он покачал головой и, подняв книгу, помассировал виски пальцами, а затем взглянул на часы. Половина второго ночи.

— Черт. Пора работать, — сказал он сам себе и, вытащив из кармана смятую пачку, закурил сигарету. Фил медленно и жадно затянулся, затем залпом выпил из другого стакана воду и, выпустив дым к тусклой желтой лампочке, задумчиво посмотрел на обложку книги, которую читал до того, как уснул. «Легенды старой Европы». С обложки на него скалилось непонятное чудовище, стоящее на опушке нарисованного черного леса.

Филипп Уорд покачал головой, смял окурок в пепельнице и, взяв со стола ключи от машины, направился к двери. Половина второго ночи. Пора работать, пока всех клиентов другие не расхватали.

Глава первая. Пассажир.

But you can't turn back the time,

It always gonna wait on the line.

…Some may wish never to be born,

Wastin'g the dawn.

the 69 Eyes — Wasting the Dawn

— Дружище, можно закурить? — хрипло спросил пассажир на заднем сиденье. Фил поморщился, когда до него дошли ароматы перегара и нечищеных зубов, а потом кивнул и, вытащив из кармана пиджака смятую пачку, тоже закурил сигарету. Глубоко затянувшись, он выпустил сизый дым в окно и рассеянно посмотрел на светофор, горевший красным, а потом перевел взгляд на зеркало заднего вида и мельком осмотрел пассажира.