На моей планете сегодня дождливо (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 8

— Ну да! — отзывается Андрей.

— Ну нет! — опровергает Таня. — Это просто у Ромыча вчера днюха была, а сегодня… доотмечаем недоотмеченное.

Я удивленно поворачиваюсь к вчерашнему имениннику.

— О, а мне даже не сказали… Поздравляю!

Он улыбается и неожиданно наклоняется ко мне, даже разворачивается немного.

— Спасибо.

При этом берет мою рюмку из рук, глядя в глаза, выпивает и отдает уже пустой. Вряд ли на это кто-то обратил внимание. Огогогогогогогого! У меня еще один сторонник! Значит, он заметил наши махинации с Аленкой в самом начале? Перелопать меня в поперечнике, да я тут просто окружена дружественно-настроенными алкашами! Киваю, благодаря. Он понимает, отвлекается на что-то рассказывающего Дениса.

Тут меня и Аленка тычет в бок.

— Прочитай его мысли, — шепчет, а глаза настолько круглые, что есть риск выхода за пределы орбиты Земли.

— Кого? Ромы? Зачем? — стараюсь говорить одними губами, чтоб никто не расслышал.

— Прочитай!

Я не понимаю, чего она добивается, но сохраняю себе в закладки эту просьбу. Не удивлюсь, что милая моя Аленка, обвиняющая меня в том, что я запала только на Денисову внешность, сама точно так же пала под натиском очарования его старшего братца. И только сейчас понимаю, что она давно вскользь за ним наблюдает. Смеюсь этой мысли.

Тем временем компания уже затеяла какой-то новый спор: орки против эльфов. Денис кричит про какого-то Галливикса, но Настя с Сережей объединяются против него и хором выдвигают непонятные аргументы, с перечислением имен, которые я даже мысленно повторить не решусь. И это отличный момент. Взмахиваю рукой, как это делает он, перехватываю взгляд, когда он со смехом поворачивается к Аленке, которая тоже оказывается в теме, да причем на его стороне, и проваливаюсь.

Игнорирую множественные отголоски обсуждаемой темы. Пока говорит Аленка, я смотрю на нее и на себя, сидящую рядом. Я внимательно слушаю подругу, а волосы мои так красиво блестят. Ей скучно тут? Или до сих пор стесняется остальных? Привела подругу, явно для прикрытия — а та отрабатывает на все сто! Ну до чего ж классная эта Алена, хоть и не красавица. На такую сразу и внимание не обратишь …

К концу речи Аленки я успеваю ввалиться обратно и даже рассмеяться с остальными, хотя смеяться теперь совсем сложно. Я нравлюсь ему, но ему непонятна моя зажатость, и он не хочет навязываться — даже подозревает, что если надавит, то я уйду в глухую оборону. И он не уверен, что оно того стоит. Я нравлюсь ему… как и Аленка нравится. И если сравнить с симпатией ко мне, то она не сильно-то отстает. Как и миллионы других девушек. Он искренне рад моему присутствию, но в его отношении сейчас нет ничего серьезного — он вроде бы не прочь попытаться, но еще не решил, стоит ли на это тратить такие усилия, которых я, по его мнению, требую.

Я жую пиццу, чтобы не изображать радость и позволить себе сосредоточиться на мыслях. Если бы я не была такой скромницей, то, возможно, Денис бы уже пошел навстречу. С одной стороны, я могла бы дать знак, которого он ждет, но с другой… разве я хотела бы, чтоб это происходило именно так? То есть если бы я не умела читать мысли, то мы бы разошлись вчера в кафе, а он даже бы и не узнал мое имя? Это ли не лучший знак? Чувствую растерянность. И еще… неприязнь к себе. Нельзя же быть настолько закомплексованной, чтобы даже готовому на это парню пришлось пробиваться сквозь бетонные стены! Пусть с Денисом у нас ничего не получится, но и все остальные окажутся точно в таком же положении. И что, буду до ста двадцати восьми лет ждать, пока появится герой, который ринется в бой сломя голову? Ради чего? Меня? Но ведь я не позволяю никому узнать себя настолько, чтобы захотелось… ринуться. Хотя это неправда. Не такая уж я и закомплексованная, с другими же веду себя вполне естественно, и никакого особого стеснения раньше не испытывала. Просто это три года тягостного ожидания натянули меня как струну. Это не я, Денис, это не настоящая я!

Сережа и Андрей уходят на балкон курить, Денис с Таней подключают колонки к центру, потому что «соседи давно не слушали Слипнот», Аленка подходит ближе к Роме и о чем-то спрашивает, Настя собирает грязные тарелки и салфетки, я встаю, чтобы помочь ей. И скрыть свое странное настроение.

На кухне решаю помыть тарелки, чтобы потом поставить чистые.

— Кира, что с тобой?

Оглядываюсь на Рому, а из-за его спины торчит Аленка. Тычет себя в лоб указательным пальцем: «Прочитай его мысли, дурында!». Я только сейчас вижу, насколько она пьяна. Из зала раздается оглушительная музыка, и Аленка ногой закрывает дверь в кухню. Хватает Рому сзади за плечи и удерживает передо мной. Тот непонимающе пытается посмотреть на нее, но она держит крепко. Поджатой губой и круглыми глазами я отвечаю: «Не время сейчас! И… сама ты дурында! И… руки у него в карманах! Так не получится!». Она зыркает мне в ответ: «Ну хоть скажи — я нравлюсь ему? Хоть чуть-чуть?». Обреченно вздыхаю.

— Переформулирую вопрос, — теперь уже задумчиво произносит Рома. — Что, черт возьми, с вами обеими?

— Все ништяк, Комиссар Комиссарыч, все окай, — успокаивает его Аленка и наконец-то выпускает из рук. — Так сколько тебе вчера исполнилось?

— Двадцать шесть.

— Это просто офигеть, как круто! — заявляет она.

— А то! — поддерживает он уже со смехом. — Мне теперь даже водку продают.

— А девушка у тебя есть? — я наконец-то понимаю, что она делает — хочет отвлечь его, разговорить, чтобы я поймала момент. Но Рома рук из карманов так и не вытаскивает.

Он улыбается теперь с какой-то хитрецой:

— А что зависит от моего ответа?

Аленку с толку сбить невозможно, даже в таком состоянии:

— А от твоего ответа зависит следующий вопрос, — она откровенно флиртует, отвечая на его улыбку с той же иронией.

— Есть, — говорит он с мягким вызовом.

— Уууууу! — ее разочарование явно показушное, но тогда чего же она добивается? Хотя понимаю, под флиртом она прикрыла собственное странное поведение. Ему теперь просто смешно, но пристальное внимание к своему первоначальному проколу она усыпила. Но раз он ей так сильно понравился, то доля истины в этом «ууууу» тоже присутствует.

Нас уже зовут из зала. Рома удерживает меня за локоть, чтобы сказать:

— Ты моего брата этой Аленке не отдавай! Она, безусловно, замечательная… но, — он целую секунду подбирал определение: — Женщина-бульдозер!

Я не выдерживаю:

— Ага, а твой брат — просто пусечка невинная! Я бы еще поспорила, кто из них бульдозеристее!

Рома не отвечает, только смеется. Компания распивает очередную, нам обоим всучивают в руки рюмки, даже не давая возможности усесться.

— Что, на брудершафт? — предлагает до сих пор не успокоившийся Рома и даже приобнимает меня свободной рукой.

Таня с Андреем поддерживают идею улюлюканьем, видимо, это их фирменная фишка — чтоб все со всеми обрудершафтились в обязательном порядке. Но совершенно внезапно к нам подбегает Денис, хватает меня за талию и усаживает за стол, сам плюхается рядом. При этом неожиданно быстром действии я успеваю немного расплескать коньяк, но важнее другое — Денис решился, ринулся в бой! Он определился, заставив меня задрожать от резко подскочившего настроения. И я залпом выпиваю оставшееся в рюмке.

Только потом замечаю внимательный взгляд Ромы. Он эту провокацию провернул специально, в очередной раз помог мне.

Теперь мне так уютно и здорово. Денис приобнимает меня — легко, непринужденно, без излишних намеков на близость, а потом вся компания устраивает дикие пляски. Я чувствую себя все свободнее в его присутствии, и это только положительно сказывается на блеске в его глазах. Почти не пью — мой мозг и без того готов ускакать по радуге в Неверлэнд.

Гулянка исчерпывает себя только глубокой ночью. Мы с Денисом танцуем медленный танец под сумасшедше быструю музыку, остальные уже тихо беседуют между собой. Он сейчас уже сильно пьян, но меня это не волнует. Кожа горит от тепла его ладони, пробивающегося сквозь ткань. Наклоняется, скользит взглядом по губам, но почему-то так и не решается поцеловать, приближается к уху: