Носитель. Z-32 (СИ) - Жеребьев Владислав Юрьевич - Страница 33

Самое удивительное, что техника была в полной исправности и на ходу, а если так, то и камеры, и радары и режим невидимки тоже имели место быть. Так же играло роль и бронирование четвертого уровня «Малахит», сводящее на нет все попытки лупануть по недругу из гранатомета, а комплекс активной защиты «Афганит» не оставлял ни малейшего шанса на удачный штурм.

Караван стоял, люди напрягались, тиская в руках оружие, и с удивлением и неприязнью смотрели на застывшие в отдалении боевые машины. Начальник каравана и два дюжих молодца в полной выкладке выдвинулись на переговоры, не позабыв прихватить белую тряпицу. О чем уж они там беседовали с танкистами, история умолчала, но добры молодцы вернулись, взяли одну из плащ-палаток, нагрузили ее продовольствием и медикаментами, так что швы трещали, пока парни волокли ее по земле, и только после этого колонна вновь двинулась в путь.

Ближе к полудню Ваха увидел первый мертвый город. Стоял он в низине, пустой и брошенный, и был не таким как логово Зураба. Просто пара десятков панельных пятиэтажек, пара точек, застывшие на вечном приколе автомобили, и горы мусора, да культурный центр пяточком, где-то в глубине этого некрополя. Тракт шел мимо, круто огибая городок, а на единственной дороге, ведущей к нему, обнаружился заброшенный блокпост. Сразу за ним видны были несколько палаток, покрытые пылью красные кресты в белом круге, едва выглядывали из-под слоев грязи.

Табличка-указатель в пулевых отверстиях, оповещала о том, что до «Махов один километр». Было в свое время в Махове градообразующее предприятие. Везли сюда из Карелии мрамор, и тут же обрабатывали, превращая в облицовочные плиты, памятники и гранитную крошку, чтобы дороги посыпать.

Гном шагал уверенно, иногда озираясь на город-призрак. Горыныч и Томас не поднимали голов. Ваха почувствовал в первый раз за все время это страшное, непреодолимое чувство обреченности и утраты. Не своей утраты, а утраты общей, того состояния, быта и уклада. Рано или поздно привыкаешь ко всему, будь то благо или неудобство. Ропщешь на не вовремя приехавший трамвай, сердишься, что в магазине не поставили больше минералки в холодильник, возмущаешься ростом цен на бензин. И вот теперь всего этого нет. Только перекошенные злобой лица, грязь, жизнь, которая не стоит и пригоршни патронов, и никаких социальных гарантий. Отгораживаться от всего этого в бункере было проще. Вахитов потому и не спешил оттуда выходить, что ресурсы были, а вот мотивации выбираться наружу, нет. Горячая вода, фильтры, электричество, приличный сухпай и коньячок из командирских запасов, найденный в большом количестве в дальнем углу продовольственного склада.

Полковник не терзался муками совести, не жалел о том, что не бросился на помощь, не стал вытаскивать народ из горящих домов и тонущих лодок. В какой-то момент такое понятие как геройство было упразднено. Будешь делиться, себе не хватит, так зачем вообще это делать? Народ злой, народ жадный и беспринципный. Бывшая домохозяйка ножом по горлу черканет и не поморщится, если это ей надо будет. Старичок-пенсионер вспомнит военные годы, и не особо заморачиваясь, устроит пару растяжек на своем садовом участке. Так чтоб рванула на вора, да и другим неповадно было, когда морду осколками посечет.

Вдалеке послышались выстрелы, крик, надрывный, истеричный потонул, отрикошетив от мертвых стен. В мертвом городе что-то происходило, нехорошее, мерзкое, но ни караванщику, ни его обвешанному с ног до головы оружием, отряду охранения не было до этого никакого дела. Ваха протестовать не стал, хоть что-то внутри и шевельнулось. Не хотелось показывать чувства, полнейшую дезориентацию.

Последнее начало, слава богу, проходить. И так дубленая «шкура», стремительно покрывалась сеткой «рубцов». Думать надо было о себе и только о себе, хоть и играть в команде. Занятие, если задуматься, не из легких.

На следующей стоянке, где-то посреди ночи, кто-то тряханул Ваху за плечо. Открыв глаза, он различил в темноте неясный силуэт. Тот кашлянул и произнес голосом Горыныча.

- Ваха, дело есть. Хочешь заработать?

- Да кто же не хочет. – Сон будто рукой сняло. Рядом стояли Томас и Гном, оружие на ремне, собранные и деловые, и не капли сна на лицах.

- Значит четвертым будешь. Что-то в бою в городской черте смыслишь?

- А то. – Вахитов протер глаза. Лагерь спал, и только караульные бдительно следили за периметром, пристроив на глаза ночники.

- Значит так. – Начал Горыныч, тихо, в полголоса. – Сгонять надо в Махов, и человечка одного вывести аккуратно, да так чтобы комар носу не подточил. Там сейчас Лужские обитают, а если быть точным, то отколовшийся филиал. Дело придется иметь с бывшими заключенными, или просто шалопаями, но с численным перевесом с их стороны. Заказ пришел с рынка, от одного надежного человечка.

- «Проверяют», - решил про себя Вахитов, однако виду не подал, сделав максимально заинтересованное выражение лица. Однако, странная проверка, а может и не проверка вовсе. Отведут в сторонку и пустят пулю в затылок. Почему бы и нет, раз вопросы к товарищу оказались, а тот на них ответить толково не может. Коли не друг, то враг, третьего не дано. Откуда-то появились ночники и карта.

- Значит так, вводные. – Группа аккуратно отошла от лагеря, и Горыныч вновь принялся командовать. – В Махове засела банда. Пришли с юга, и решили обосноваться под боком у медведя. Город чистый, пустой. Там можно и базу грамотно организовать, и периодически щипать караваны, потом назад откатываясь. Так просто их не возьмешь. По сведениям нанимателя, у них «Утесы» и СВД, а также ночники. Со снаряжением им повезло, но профи нет, так что работать всем этим богатством будут коряво и неуверенно.

- Да уж. – Согласился Вахитов. – При наличии оптики, снайпером за неделю не станешь.

- И что предложишь делать в темноте? – Томас с сомнением закусил губу. Заволновался и Гном, явно не ожидавший такой информации.

- Тут два варианта есть. – Горыныч скупо кивнул. – Вот тут, и тут, основной коллектор, а вот тут, - палец пополз вверх по карте и остановился на крестике, - насосная станция. Вдоль нее забор. Давно уже рвануло там, да так что, наверное, в городе услышали, так что интересов у бандитов нет. Но они там не долго, и не знают, что по периметру есть несколько люков, в обход центрального коллектора. Если мы ими воспользуемся, то обойдем посты, и вылезем как раз ближе к центру…

- … в радушные объятия осколочной мины нажимного действия, например. – Закончил за Горыныча Томас. – Нет, парни, я на такое не подписывался.

- И я, - напрягся здоровяк. – Речь шла о мелких хулиганах, а тут у тебя боевой отряд нарисовался. Уж не так много и платят, чтобы голову свою подставлять.

- Спокойно, парни. – Горыныч сверкнул глазами из-под кустистых бровей. – Все продумано за нас. – В городе, в районе тех люков, нас уже ждет связной. Он собственно и должен был там одного парня встретить, да бандиты его перехватили. Этого пленника и нужно вытащить, до кровавых соплей необходимо. Мужик этот, вирусолог из Николаева. Если мы его сдернем без последствий, то можем тепленько осесть в комплексе, по прибытии.

Мысленно Ваха возликовал. Все складывалось как нельзя лучше, однако появилась и пара новых проблем. Тройка его новых знакомых тоже хотела место потеплей, и именно на его ветке. Опять же, способ получения бонуса был весьма рискованный, но сильно уменьшал время ожидания. Если тот вирусолог, и правда вхож в медицинскую элиту Николаева, то это просто слишком хорошо.

- Спокойно, говорю. – Горыныч снова заводил пальцем. – Действий спецназа не замечено. Зовут научника Матвей Захарович, такой классический, с бородкой и в очках. Он со своей группой куда-то шагал, полевые исследования производить, да вот на них Маховские и позарились. Думали, что сейчас обогатятся. Связной-то ждал в Махове, а как увидел, какие дела происходят, сразу в центр и сообщил. Матвей это, наплел с три короба местным, что птица он высокого полета, они и связались с нужными людьми. Мол, давайте нам вакцины вагон, или мы ваш вашего четырехглазого по запчастям пришлем. Нам не зашквар. Вот теперь сидят и ждут, когда им отколется.