Статус-Кво (СИ) - Лимова Александра - Страница 30

- Мне здесь что полагается ответить? Пособолезновать, что ли?

- Да хватит, блядь. – Рыкнула я, убито прикрыв глаза и отойдя от Лисовского уперлась ладонями в стол.

- Папа не обрадуется, Ксю.

- Так не сообщай. – Повернув к нему голову, хмуро выдала я.

Кир нехорошо усмехнулся, глядя на меня с таким осуждением, которое я у него еще никогда не видела. И это было больно. Он никогда меня не осуждал и не журил. Всегда был со мной и на моей стороне, что бы я не натворила. До этого момента.

- Да ладно, чудо, нюни не распускай. Один хер, это все равно когда-нибудь да вскрылось. – Фыркнул Ромка, отойдя от подоконника, чтобы сесть в мое кресло и насмешливо посмотреть на Кира. – Вопрос прежний.

- Вопрос, да. – Кир с трудом отвел от меня взгляд, достал папку из сумки и швырнул на стол перед Ромкой. – Это у меня к тебе вопрос, Лисовский. Что это за еботня по последнему кварталу? Какого хуя там такие цифры вышли? Если распил шел пополам, то где наша часть согласно этим докам?

Лисовский снова зевнув, пролистал папку, без интереса пробегаясь по строкам глазами.

- А, ну да. Резерв же вернули… Забыл я. Пусть папа не плачет, через час на счета кину.

- В смысле, блядь, ты забыл? Ты забыл распилить почти двадцать три мульта?

- Понимаешь, в чем дело. – Лисовский отложил папку на стол и откинулся на спинку стула, заложив руки за голову и иронично глядя на Кира. - Я человек многозадачный, в отличие от, допустим, тебя. В день проворачиваю по несколько сделок, иногда моя внимательность страдает. Так бывает, когда своей головой соображаешь, а не по заданиям папочки носишься, который все за тебя продумал и тебе осталось выполнить его приказ.

- Ром, не провоцируй. – С нажимом произнесла я, делая шаг назад, чтобы толкнуть поднимающегося с места брата.

- Ты понимаешь, с кем ты трахаешься? – Кир, снова откинувшись на спинку дивана, уничижительно приподнял бровь испытывающе глядя в мои глаза. – Ты с кем, блядь, трахаешься, понимаешь, нет? Алё, гараж! Земля вызывает Ксюшу, прием, сука! – Я похолодела от тяжести злости брата, осевшей в саркастичном голосе. – Не понимаешь? Так взгляни. – Краткий кивок в сторону папки на столе. - Он нас уже наебать пытается. Блять, ты чего творишь-то, родная моя?

- Наебать пытается… - Лисовский протяжно хохотнул, привлекая наше внимание. - Если бы пытался, то вы об этом бы не узнали. – Лениво возразил, довольно и с прохладой глядя в глаза Кира. – Уж поверь. На такой херне я бы в жизни не прокололся. Забыл я. Понимает тупой твой мозг, нет? За-был. У меня по счетам ежедневно такие операции идут, что…

- Что, Лисовский? Что не замечаешь двадцать три мульта? – недобро усмехнулся Кир, переводя с напряженной меня давящий взгляд на него.

- Нет, ну почему, я заметил. Но вот перевести часть забыл. – Ромка начал раздражаться - в голосе крошился лед. – Слушай, убогий…

- Рот прикрыл, блядь …

- Я сказал, слушать меня. Если бы я хотел спиздить двадцать три миллиона, то ни ты, ни твой папаша даже не догадались бы об этом. Я у вас и больше пиздил, через подрядчиков, субподрядчиков и контрагентов пока «Тримекс» на свет не родился.

- Ты сучара… Долгострой на Одесской… - Кирилла аж перекосило от злости. – Твоих рук дело?

- На Одесской? – Ромка задумался, а потом его губы растянула холодная удовлетворенная усмешка. – Ну и это тоже, да.

- В смысле, блядь, «тоже»?! – прорычал Кирилл, едва не щерясь.

- Лисовский? – позвала я, напряженно приподняв бровь.

- Что? – Вполне искренне недоуменно посмотрел на меня он и, прицокнув языком, недовольно закатил глаза. - Можно подумать, я вот от них, белых и пушистых, убытки не нес. Мы тогда конкурировали вообще-то. И батя тоже там как бы никакими методами не гнушался…

- Да мы тогда чуть не обанкротились, сукин ты сын, – прошипел Кирилл, поднимаясь с дивана и не отпуская ненавидящим взглядом приглашающе улыбающегося Лисовского.

- На то и был расчет, прикинь. – Глумливо хохотнул Ромка. – Я так расстроился, что этого не произошло. Два часа ж схему составлял. Целых два потратил, а она не полностью выгорела, такой удар по самолюбию, такой удар…

- Кир, успокойся! – рявкнула я, удерживая брата, порывающегося сделать шаг к столу, чтобы набить наглую ухмыляющуюся морду Лисовского. – Да хватит, блядь!

Убито рухнула с ним рядом и, подавшись вперед, закрыла ладонями глаза, упираясь локтями в колени. В кабинете повисла мертвая тишина. Со вздохом покачав головой, я отстранила руки от лица, чтобы посмотреть на Кира, откинувшего голову на спинку дивана и напряженно смотрящего в потолок, твердо сжав челюсть, а потом на Лисовского, глядящего мне в глаза с каким-то отдаленным эхом извинения.

- Поехали, Кирилл Егорыч, при тебе перевод сделаю, чтобы не подозревал меня невесть в чем.

Он хочет с ним поговорить. Без меня. Но обо мне. Я посмотрела на него испуганно, почти с мольбой, но Ромка остался к этому абсолютно равнодушен. Он встал, подхватил свое полупальто с кресла и пошел на выход.

- Кирилл, - напряженно позвала я, но брат тоже не обратил на меня внимания, молча последовав за ним.

***

Снег кружил и падал большими хлопьями, укрывая промерзшую землю. Оседал на одежде и волосах, падал за шиворот, холодил и раздражал кожу. Но оба стояли недвижно возле черного Лексуса Кирилла. Стояли, курили и молчали. Рома протяжно выдохнул и, бросив взгляд на наручные часы, спокойно и ровно отдал приказ:

- Отцу ничего не говори. Я сам ему сообщу.

- Ты… - Кирилл подавил себя, сцепив зубы, и на мгновение прикрыв глаза, повернул голову, чуть прищурено глядя на Рому, выжидательно изогнувшего бровь. - Лисовский, давай откровенно. Ты вот нах… я знаю, что у тебя с башкой и с принципами проблемы, просто пока поверить не могу в такой масштаб. Она баба, вот нахуя ты во все это ее втягиваешь? Давай без крови разойдемся.

- Давай. – Лисовский пожал плечами и кивнул, нашаривая в кармане иммобилайзер и оглядываясь на стоящий невдалеке Леванте.

- Ты меня не слышишь, что ли? – Кирилл сдержал порыв взять его за локоть и дернуть на себя. С трудом, но сдержал. - Лисовский, я тебя предупреждаю, не втягивай ее во все это.

- А я и не втягиваю. – С Ромы разом слетела маска прохладной насмешки, обнажив такое леденящее презрение, что оно чувствовалось физически. - И вам, уродам, делать это больше не позволю. Учти это, Кирилл, и папаше намекни.

Кирилл приподнял бровь пристально глядя в глаза Лисовского. Тот прицокнул языком и прищурился.

- Вы девчонку на передовую кинули. Против меня. С которым три года ничего сделать не могли. Ты меня сейчас к совести призываешь? Окстись, дорогой, и нахуй с папашей идите. Все что вам природа не додала по человечности, она в нее впихнула, и к счастью вы об этом не знаете, а то пользовали бы с большим рвением и отдачей. Так что пасть не разевай и молись там с благодарностями своим богам, что у меня, в отличие от вас, с головой все оказалось нормально и я людей от вещей отличаю. Точнее людей от животных и от вещей.

- В любовь играешь? Ты, да? – Кирилл тихо рассмеялся, с иронией глядя в лицо Лисовского.

- Так, на заметку: я ее ни в одну схему не втянул. Ни в одну. Двадцать четыре раза мог, из них тринадцать с таким итогом, что вы бы на ноги не скоро поднялись. Но не стал. – Смесь эха холодной насмешки и раздражения в ровном голосе. - Вы ее загнали в тот коридор, который вам был нужен. Заставляли идти по нему и голову перед вами склонять типа дура же, типа ничего не смыслит же. – Презрительно фыркнул, внимательно глядя во вспыхнувшие злостью глаза Кира. - Смыслит, и очень нехуево так смыслит для двадцатипятилетней девочки, на которую срать хотела вся ее ебанутая семейка, только свои потребности удовлетворяющая и похуй что ближнего перемалывает в фарш. Шизофреники. Я раньше вас презирал, знаешь, с позиции, что вы вроде как ебанутые, однозадачные, с низменными потребностями, типа животных, на чью территорию заходить нельзя по какой-то только вам понятной логике. Когда ее узнал, то презирать перестал. Жалких вообще сложно презирать, они ведь просто жалкие. – Прекрасно считал то, что Кирилл почти скрыл – попытку не ответить на его провокацию, и повел уголком губ. - За сестру заступаешься? Ты хоть бы раз папочке возразил, мол, дорогой папа, она же девочка, пусть занимается тем, чем хочет, у нас с тобой яиц нет что ли, чтобы еще и ее в грязь втягивать? Не приходила такая простая человеческая мысль в твою тупую голову?