Выбери любимый жанр

Первый быстрый выстрел - Ламур Луис - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Я все для себя решил. Сначала вспашу землю и посожу зерно. Как только продам урожай, куплю племенную кобылу и начну разводить породистых лошадей. Если повезет, смогу найти жеребца хороших кровей; с племенным жеребцом можно заработать приличные деньги.

Когда я был мальчишкой и лазил по болотам и чащобам Восточного Техаса мне ни разу не попадались по-настоящему хорошие лошади. Конечно, они были, но народ здесь разводил крепких неприхотливых коней для тяжелой работы. Однако мне хотелось иметь породистых лошадей.

Уехав их дома на Запад, я проехал севернее, через Вирджинию и Кентукки, чтобы разведать обстановку насчет лошадей.

Большая часть заводчиков на Юге пострадала от войны, поэтому человеку с хорошим жеребцом, парочкой кобыл и нормальными пастбищами было где развернуться.

Мальчишкой я мечтал сделаться богатым. Каждый парень хочет модно одетым важно пройтись по улицам, чтобы на него заглядывались девчонки. Каждый считает, что если у него много денег, девушки от него глаз не отведут.

С тех пор я понял, что не важно, сколько у тебя денег, важно, чтобы ты был доволен собой. Лично мне хватило бы не голодать, хватило бы крыши над головой и земли, на которой рос бы урожай и лошади.

Когда-нибудь я, наверное, найду себе женщину. Но не в этих краях. За ней придется куда-нибудь съездить. Здесь имя Каллена Бейкера вряд ли вызовет другие чувства, кроме неприязни.

У меня, конечно же, будут неприятности, но неприятности идут от людей, а я не собирался ни с кем связываться. Мне никто не нужен. Держаться подальше от людей будет просто: Наша ферма наверняка в запущенном состоянии, работы у меня будет невпроворот, поэтому не останется времени на поездки в город, всякие ухаживания и связанные с ними проблемы.

Лонгли тихо встал, хотя я думал, что он уснул, и собрал охапку хвороста. Если человек после трех дождливых дней может найти сухие ветки, с ним можно иметь дело.

Боб Ли повернулся, сел и нащупал свою трубку. Лонгли присел на корточки перед костром.

- Похоже, вокруг тихо. - сказал он. - Боб, как по-твоему, мешочники из Бостона погонятся за нами в болота?

- Вряд ли, если они не глупее, чем кажутся. - Боб Ли посмотрел на меня. - Ты не спишь, Каллен? У нас неприятности в Бостоне. Мы убили человека.

- Значит, он сам напросился. Ты всегда был гордым человеком, Боб Ли, но я не помню случая, чтобы ты стрелял не думая, или стрелял в невиновного.

Мы немного поговорили, и они рассказали мне кое-что еще о краях, в которые я вернулся. Ничто из их рассказов не выглядело многообещающим. Одно они мне забыли сообщить: худший мой враг был здесь, в этих местах он был большим человеком, мало того - окружил себя переселенцами-мешочниками. Никогда бы не поверил, если бы вскоре не узнал сам.

Через некоторое время мы заснули. Боб Ли был прав: только сумасшедший будет преследовать в болотах. Они оба устали, устали как люди, проведшие не один день в седле, скрываясь от погони, но если даже Боб Ли вынужден был убегать, как смогу выжить я?

На рассвете мы молча оседлали коней. Я объяснил им тайную тропу к Серным топям. Дело в том, что Серный ручей сильно извилистый, у него много рукавов, упирающихся в непроходимые болота, к тому же в те дни его окружали густые заросли кустов и деревьев. Чуть дальше к югу лежало озеро Каддо, но о нем, кроме индейцев и меня, почти никто не знал.

Мы расстались у Корнерс.

- Поехали лучше с нами, Каллен, - сказал Боб Ли. - Ты не найдешь ничего, кроме неприятностей, а зная тебя, я уверен, что ты не станешь терпеть.

- Я хочу спать под своей собственной крышей.

- Держись подальше от вдовушек. От них неприятностей больше, чем от всех солдат-северян, - сказал Лонгли, усмехаясь.

Когда они скрылись из вида, я повернул своего мула на поросшую травой дорогу. У меня хороший мул, он выносливей, чем большинство лошадей. Может не такой быстрый, но в дальней дороге перескачет любого коня, а на привале лучше сторожевой собаки.

Лонгли упомянул вдов. С окончанием войны их здесь, наверное, хоть пруд пруди. В этих местах и без битв всегда было много вдов.

Со мной не станет связываться ни одна приличная женщина, а если кто-то их них и захочет, это наверняка приведет к перестрелке с отцом или братьями. Каллен Бейкер - известное имя, смутьян, как говорили одни, и человек, склонный к убийству, как говорили другие. Ходили также слухи, что я пьяница, но это ложь. Я вообще не люблю спиртное, а если меня и видели пьяным, то не от виски, а от ярости.

Кроме того, на вдов у меня просто не было времени. У меня достаточно забот с закупкой семян, возделыванием земли и работой на ферме: дом, скорее всего, стоит полуразрушенный.

Вынув свой "кольт" я проверил патроны, осторожность не помешает, хотя я надеялся никогда больше не использовать оружие против человека - только для охоты. Тем не менее я заметил, что людей, готовых к любым неожиданностям, часто обходят стороной, и если это так, то больше надежды, что меня оставят в покое. К тому же я всегда был готов к неприятностям, у меня это превратилось в привычку.

В потайном кармане сзади на поясе у меня на всякий случай лежал небольшой двуствольный пистолет 41-го калибра - дополнительная гарантия безопасности. Для меня снова настали времена, когда спрятанное оружие может спасти жизнь. Вероятно, мне не понадобится ни "кольт", ни пистолет, но я не тот человек, чтобы считать цыплят не по осени.

Дорога повернула, и я натянул поводья у ворот. Я был дома.

Три года я мечтал об этом мгновении, они показались мне десятью годами или даже пятнадцатью. Я жил в другом мире, другой жизнью, но вернулся. Все было как прежде, и в то же время все выглядело иначе.

Раньше на дворе позади дома лежала сухая утрамбованная земля, теперь она заросла сорняками и травой. Сам дом был побит непогодой, стоял с облупившейся краской, прожаренный солнцем, побелевший от ветра и дождя.

Солнце, дождь и ветер рушат все. Они терзают поверхность дерева и камня, затем сглаживают ее, затем опять лохматят и покрывают трещинами, и так до тех пор, пока не сравняют с землей. Я тоже натерпелся от ветра и знойного солнца, но больше всего меня терзали те тысячи бурь, что сидели внутри меня самого, они вылепили мое лицо, кололи пальцы тысячами иголок, вливали в кровь гнев, когда мне приходилось драться снова и снова.

Потому что слухи обо мне были правдой. Я был по природе убийцей, человеком, который всю жизнь сдерживал внутри себя ужасающую ярость. Иногда, когда что-то мешало мне, ярость вырывалась наружу, она пугала меня, так как я не держу зла против людей, не знаю, что такое ненависть. Да, я осторожен, поскольку понимаю, что вокруг много таких, кто меня не любит, но сам я не испытываю ненависти ни к кому. Мной можно помыкать до определенного предела, дальше мной овладевал холодный и смертельно опасный гнев.

Соскочив с седла, я не спеша открыл ворота, страшась заходить во двор, страшась вопоминаний, которых избегал много лет.

Казалось, что вот-вот выйдет на крыльцо мама и позовет меня ужинать, или появится отец с протянутой для приветствия рукой. Но они не выйдут, никто не выйдет из этой двери, которую не распахивали уже два года.

Проведя мула в ворота, я бросил поводья и с комом в горле медленно пошел к дому.

Там никого не было. Дверь на кухню висела на старых, высохших кожаных петлях, которые так тщательно прибивал отец, когда строил дом своими собственными руками. Я помогал ему как мог. Тогда я почти ничего не смыслил в работе и все, что мог предложить в помощь - это сильные и старательные руки.

Ступени на клыльце покоробились и выцвели, в углах между крыльцом и домом скопились опавшие листья. На тропинке цвел один только ирис, посаженный мама, да рододендрон, который выкопали мы с отцом на берегу реки и который теперь превратился в целое дерево. Эти вещи остаются надолго деревья, которые сажает человек, и колодцы, которые он выкапывает... не знаю, как долго соят дома.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело