Душа и тело (СИ) - Болотина Ксения Александровна "za86za86" - Страница 23

— Прости, я не смогу. — не знаю почему, но я остановилась прячась в тени приоткрытой двери.

— Кир, новый год это семейный праздник. — раздался приятный женский голос.

Он говорил по телефону с другой женщиной, в то время как полураздетый готовил завтрак для меня. Не паникуй, попыталась я успокоить сама себя, возможно, это не то, чем кажется.

— Софи, я не могу, у меня дела.

— Я понимаю, но мы по тебе так скучаем. — голос женщины стал очень грустным и это больно кольнуло в сердце, она его без сомнения любит.

— Через несколько дней я буду рядом.

— К свадьбе уже все готово, надеюсь, ты не собираешься бросить меня в самый последний момент?

— Даже не надейся! — весело рассмеялся Кирилл — В конце концов, именно я на ней настоял.

— Да, да, я помню, ребенок не должен расти без отца и все такое.

— Люблю вас, поцелуй за меня мою принцессу.

Дальше слушать я просто не могла. Грудь сдавливало, я не могла сделать и вдоха. Он не свободен, у него есть дочь и почти что жена. Ватные ноги переставлялись с трудом, перед глазами все плыло. Как же больно, своим предательством он просто разорвал меня на маленькие клочки. Глупая. Так легко, повестись на его ложь. Но как же блистательно он играл свою роль!

— Ты как раз вовремя! — повернулся он ко мне сияя улыбкой.

В который раз подивилась его актерской игре. Ну что же, играть могут двое, я не за что не дам ему понять какую боль причинил мне его обман. В первые несколько минут после того как я подслушала его телефонный разговор, хотелось рыдать в голос, войти на кухню, спросить «Зачем?». Врят ли он ответит зачем обманывает нас обоих, ненависть к этой Софи переросла в жалость, я теперь хотя бы знала, что за человек этот Кирилл, а ей предстояло прожить с ним всю жизнь.

Легкие шлепки моих босых ног раздались в наступившей тишине. Он сразу понял по моему лицу, что что-то случилось. Как же я радовалась оцепенению, было ощущение того, что я превратилась в кусок льда. Обтягивающие джинсы и топ на тоненьких бретельках определенно привели его в восторг, по крайней мере, нижняя часть его тела была очень даже рада наблюдать мою внушительную грудь с торчащими сосками. Да, я сделала это специально! Хотелось отыграться на нем по полной, и пусть мне не удастся сделать ему так же больно, но я могла хотя бы ранить его самолюбие.

— Кир, я хочу, что бы ты ушел.

Я даже не потрудилась повернуться к нему лицом. Прохладный воздух, подувший из открытого окна, послал волну мелких мурашек по всему телу. Щелчок зажигалки и губы, обхватывают тонкий фильтр, с жадностью делаю первую затяжку. Холод внутри меня, холод за окном, холод ментола на губах. Тишина меня почему-то совсем не напрягает, меня сейчас в принципе мало что волнует.

— Что случилось? — его голос звучит приглушенно — Ты была довольной и счастливой когда собиралась принять душ, а сейчас холодная и чужая.

— Случилось тридцать первое декабря.

Я была готова сама себе аплодировать, голос не дрогнул, а отсутствие каких-либо эмоций доказывало мое полное безразличие ко всему происходящему.

— Не вижу связи между праздником и тем, что я должен уйти!

Мимолетная улыбка скользнула по моим губам, в его голосе явно слышалось раздражение и полное непонимание ситуации. Как раз самое время для того что бы сообщить ему что это семейный праздник.

— Через несколько часов, ко мне приедет муж. — обернулась я глядя ему в глаза — Сам понимаешь. Мне бы не хотелось, что бы он о тебе узнал.

Вспышка боли, мимолетная, практически не заметная, наверное, просто показалось. Сейчас на меня смотрели пустые глаза, интересно, мой взгляд выглядит так же?

— Значит так, да? — сделал он шаг ко мне.

Боль и обида в его голосе меня практически сломали. Захотелось обо всем ему рассказать. Спросить с кем он только что разговаривал, на ком собирается жениться, зачем так поступил со мной? А ведь он ни чего тебе не обещал! Ехидно пропел мне внутренний голос. Сама придумала, сама поверила, сама полюбила. Кривая ухмылка коснулась моих губ. Надо быть полной дурой, что бы броситься к нему в ноги со своей любовью и получить пинок под зад.

— У каждого из нас своя жизнь. Секс был просто потрясающим, но пора уже возвращаться в реальность. — я намеренно выбирала подобные слова и кажется они попали прямо в цель.

Круто развернувшись на пятках, он направился к телефону. Очередная сигарета, глубокая затяжка, безразличный взгляд в окно. За спиной раздавались его шаги, приглушенный голос, когда он разговаривал по телефону, снова шаги и хлопок закрывающейся двери. Минут через десять, а может быть больше, у дома остановился снегоход. Легкое пожатие рук, несколько фраз и кивков. Очередная сигарета, дым ментола с привкусом соли на губах. Глаза неотрывно следили за удаляющейся спиной того кто навсегда останется жить в моем разбитом сердце.

Негнущиеся ноги с трудом доковыляли до дверей. Несколько движений рукой, ключи жалобно звякнули, падая на пол. Ледяная корка, сковавшая душу, дала несколько трещин. Острые осколки, откалываясь, впивались прямо в сердце. Это было похоже на взрыв, миллионы острых осколков, жалящая боль, невозможно сделать вдох. Дикие крики сменились горькими слезами, рыдания сотрясали тело, медленно сползающее по стене.

Когда-нибудь наступит день, и снова захочется жить.

Я ненавижу сам себя, ненавижу все, что происходит, ненавижу ожидание и страх. Она может не прийти совсем, а я как дурак буду сидеть и ждать. Прикрыл глаза пытаясь совладать со своим нравом. Насмешка природы.

Сначала ко мне пришло осознание, я очень сильно отличаюсь от окружающих меня людей. Нет, не внешне, силой, выносливостью, обостренными чувствами. Было замешательство и непонимание, зачем скрывать то, что я другой? Понимание всего происходящего пришло со временем, а вместе с ним и чувство превосходства. Я лучше них во всем! Женщинам нравится моя внешность, не малый рост, внушительное телосложение, они буквально падали к моим ногам. Не с чем несравнимое чувство, я повелитель мира! Мне подвластно практически все, для меня не существует закрытых дверей и слова, нет.

Отец всегда относился ко мне с легкой снисходительностью. Я прожигал жизнь, наслаждаясь каждым моментом. Я взлетал все выше и выше, не задумываясь ни о чем. Мать пыталась меня предупредить, а я даже не слушал ее слова. Зачем мне искать одну, когда в моем распоряжении их тысячи?! Я смеялся над ее беспокойством, я такой не один, другие же как-то живут. Я был повелителем всего мира, пока этот мир не поставил меня на колени.

Я угасал, теряя интерес ко всему. Женщины, сила, власть, возможности. Все стало пресным, безликим, отвратительным. Я был, и меня не было. Существовала лишь моя оболочка, пустая внутри. Мать вздыхала и отводила блестящие от слез глаза. Я умер в тридцать пять.

Именно тогда я по-настоящему начал уважать отца. Знатно он меня тогда отделал, если честно, думал, что не выживу. Каждое слово он в меня вбивал своими кулаками. Я не человек, я зверь, дикое животное, которое подчиняется лишь своим инстинктам, я собственноручно убил часть себя. Все это казалось полным бредом. О чем он черт возьми говорит? Мой волк умирал от одиночества, пока я бесцельно прожигал свою жизнь. Смех застрял в моем горле от очередного удара.

Я стоял над своим окровавленным телом. Зеленая трава вокруг, окрашена красным, грудь тяжело опадала от судорожных вздохов. Рядом стоит невозмутимый отец, глядя мне прямо в глаза, не мне который лежит избитый, а мне, который стоит рядом.

— Ты можешь его принять и попытаться помочь. — кивнул он куда-то за мою спину — А можешь оставить все как есть и подохнуть в течение нескольких часов.

Он ушел, а я продолжал смотреть на волка за моей спиной. Огромный, белый, с умными грустными глазами. Ощущение нереальности происходящего все больше накрывало меня с головой. Кто я? Где я? Что происходит? Куда я нафиг попал?! Волк медленными шагами продолжал приближаться ко мне. Прохладный нос, теплый мех, ощущения пугающе реальные. Не было страха и паники, лишь интерес. А потом он развернулся и пошел прочь, низко опустив голову к земле. Чего он хотел? Что я должен сделать, что бы его принять?