Папина дочка (СИ) - Кострова Валентина - Страница 1

Саид (11.07.2018)

Устало потер глаза, успев перехватить озабоченный взгляд Али. Пришлось улыбнуться, чтобы не придумывал себе чего. В последнее время именно второй сын чаще со мной оказывался, чем Азамат, хотя на него у меня были большие планы, но может не все потеряно и мальчик пока просто не вырос из детских штанишек, ведя себя как капризный шестилетний ребенок. Вздохнул.

Больше всех меня радовал Ахмет. Мой первенец, моя гордость, мой свет. Закончив в Вашингтоне обучение юридических наук, он вернулся домой. Занялся практикой и вскоре стал одним из лучших адвокатов Эмиратов. По семейному праву. Женился на той самой девушке, с которой общался до отъезда, родители которой жужжали мне на ухо о свадьбе с самого начала их отношений. Его брак открыл для меня совершенно другой мир, где приходилось давить своего зверя, сажать на короткую цепь и улыбаться. Родители невестки были родственниками королевской семьи Эмиратов. Кто бы мне сказал двадцать лет назад, что мне суждено стать косвенным родственником принцев и принцесс, рассмеялся тому в лицо.

Не смотря на два часа ночи, дом был полон людей. Невозможно было подъехать к крыльцу, ибо стояли грузовые машины, откуда выносили цветы, ткани, предметы интерьера и много чего, чего я толком и не знал.

— Сегодняшний вечер обещает быть незабываемым! — со смешком прокомментировал Али, наблюдая за грузчиками. Он повернулся ко мне с переднего сиденья, небрежно придерживая руль. — Она решила с размахом отметить свое восемнадцатилетние? Аман не считается?

— Аман поддержал сестру в ее стремление устроить пир на весь мир. Я не стал мешать ее фантазиям воплощаться в реальность!

— Отец, ты ее слишком балуешь! Как будем мужа искать после тебя???

— Думаю, что данный вопрос в течение пяти лет не обсуждается! А потом я сам подберу ей подходящего спутника!

— Но ты же придерживаешься политики не вмешиваться в личную жизнь… — карие глаза похолодели. Я изогнул бровь, усмехаясь.

— Я не вмешиваюсь в ваши жизни, вы мальчики и сами разберетесь с кем спать, а с кем жить, но Анна моя единственная дочь и я не позволю какому-то идиоту топтаться грязными ботинками в ее душе!

— Ну, а если она влюбится в неподходящего кандидата, что ты будешь делать? Стравливать на беднягу своих бойцовских собак?

— Посмотрим! — одним словом угрожающим тоном прекратил ненужный разговор. Поджал губы, смотря в темноту.

Каждый отец рано или поздно понимает, что его любимая малышка из смешливой девчушки превратиться в прекрасную девушку. Девушку, на которою смотрят с похотливым блеском, которая вызывает полон рот слюны, из-за которой рука тянется к ширинке.

Пока Анна была рядом со мною, жила в Эмиратах, не беспокоился о ней. Законы страны «не дразнить гусей» дочерью соблюдались тщательно под моим пристальным взглядом. Она не была мусульманкой, но всегда носила платья в пол, закрывающие руки до запястья, покрывала голову и иногда часть лица, но это уже по прихоти. Мне было важно, чтобы как можно меньше ее видели раздетой. Потому что Анна внешне была очень красивой девушкой, притягивала взгляды против воли. Даже с платком на голове ее глаза, цвета ясного неба, как драгоценные камни, обращали на себя внимание. А взмах длинных черных ресниц заставлял и мое сердце учащенно биться. Отправив дочь учиться в Англию, такого контроля над ней не было, но девушка сама не стремилась пользоваться данной свободой, она по-прежнему предпочитала скромные наряды, опуская глаза в пол, если рядом оказывалась особь противоположного пола.

Скрипнул зубами. Дочь единственное, что у меня осталось после Арины, вместе с пулей. От воспоминаний стало трудно дышать. Стало мутно. Я дернул ручку двери и вышел из машины, вздохнув полной грудью прохладный ночной воздух. Сердце сжалось, пропустило удар, а где был шрам, неприятно заныло. Так было каждый раз, когда я вспоминал хоть на секунду свою любимую блондинку… без которой живу шестнадцать лет.

Я до сих пор не понимаю, как отец мог жить без Марины. Как он каждый день просыпался и продолжал идти вперед. Мы с ним не говорили на тему любимых женщин. Никогда. Единственный раз, в больнице, когда я не хотел ничего в этой жизни, лишь бы меня оставили в покое и лишь бы перестали пичкать лекарствами и дали умереть. От тоски. Он научился дышать без любимой, а я до сих пор задыхался. И кислородной маской была Анна.

Не стал ждать, когда Али припаркует машину, уверенным, быстрым шагом направился к дому, от меня шарахался служащий персонал, но я их не замечал. Взбежал по лестнице на второй этаж, намереваясь сразу же пойти к себе, но в последнюю минуту передумал и нашел другую дверь. Несколько секунд стоял перед нею, прислушивался. Было тихо. Открыл дверь, лишь свет со двора освещал комнату. На большой кровати, с прозрачными балдахинами, как и положено принцессам, спала дочь. Дочка. Доченька. Дочура. Мысленно, как только ее называл, не позволяя себе в слух произнести хоть одно уменьшительное слово.

Будучи малышкой, она всегда скручивала одеяло и закидывала ногу. Бывали дни, когда эта черноволосая девчушка спала со мною и ее ноги уже оказывались на мне. Прошли годы, привычка закидывать ноги на одеяло не прошла, привычка приходить ко мне в комнату посреди ночи, потому что ей приснился страшный сон и в восемнадцать лет осталась. Только теперь приходилось Анне каждый раз выговаривать, что ей не пять, и она обязана спать в своей постели, а не с отцом. Помогало мало, упрямица все равно прокрадывалась ко мне и устраивалась рядом.

Подошел ближе. Она спала. Глубоко, сладко. Улыбнулся, протянул руку и убрал прядь с лица, слегка погладив по щеке. Моя любимая девочка. Как же мне будет тяжело отдавать ее какому-то парню, стискивать руки в кулаки, зная, что ее…

— Папа? — на меня смотрели сонные голубые глаза.

— Спи малыш, я тебя разбудил! — поцеловал ее в лоб, она довольно улыбнулась и вновь вернулась в свой сон, который заставлял ее губы улыбаться. Поспешил выйти из комнаты дабы совсем ее не разбудить. У нее бывает такое, что от моего присутствия просыпалась. Арина просыпалась, если меня не было рядом…

В своей спальне не спеша разделся, сел на кровать, уставившись перед собою. Восемнадцать лет назад она была со мною…родила мне чудесную малышку. Вздохнул. Потянулся к тумбочке, вытащил блокнот, а из него фотографию. Арина…Нежно провел пальцем по линии подбородка, очертил губы, стискивая зубы. Как же я желал хоть на секунду поцеловать ее губы, прикусить зубами, вжаться всем телом и слышать, как она стонет от меня. После нее ни одна не смогла хоть частично удовлетворить мою звериную сущность. Ведь хищник прекрасно понимал, что не его самка под ним. Секс стал просто сексом для расслабления. И мне было все равно с какими глазами смотрели партнерши, чаще с ужасом, натягивая до подбородка простыни. Но почему-то они вновь и вновь возвращались в мою постель, если я позволял, с готовностью превращаясь в покорных рабынь.

Захлопнув блокнот, швырнул его обратно в ящик, встал и босиком направился на балкон. Достал из карманов брюк сигареты, прикурил. Итак, сегодня у двоих моих детей совершеннолетие. По российским законам они уже самостоятельные личности, по европейским- еще года три под опекой. С подарком давно было определено, дети росли среди роскоши и достатка, но были не избалованы. Не позволил. Сегодня Аман получит грант на обучение в Англии. Младший сын увлекался наукой и просто бредил окунуться в научный мир. Усмехнулся, любовь к учебе — это точно не в меня, как и не в Армину. Скорей всего гены Фарида, тот любил читать книги со смыслом… Анна получит эксклюзивный ювелирный набор: серьги, браслет, кулон, кольцо, а также небольшую диадему. Принцесса должна быть коронованной.

Выкурив сигарету, почувствовал, что устал и нужно выспаться, ибо вечер обещал быть насыщенным, радостным, увлекательным. Судя по тому, как внизу до сих пор сновались люди, Анна устроит точно пир на весь мир. На празднике будут не только ее друзья, но и их родители, а это давало возможность с кем-то поговорить в неформальной обстановке и договориться о будущей деловой встрече. Упускать возможность укрепить свой бизнес и авторитет не хотелось.