Ты — моя зависимость (СИ) - Кострова Валентина - Страница 45

— Арин, я не могу тебя взять и отпустить! Просто не могу! — стоя ко мне спиной, достал сигареты из пиджака и прикурил, после это повернулся ко мне.

— Почему? — упрямо повторила. Я хотела услышать слова, те самые, которые он произнес глубокой ночью, те самые, которые ждет любая девушка. Он затянулся, поискал глазами пепельницу, не найдя, стряхнул пепел себе на ладонь. — Почему ты не можешь меня отпустить??? — отвернулся, подошел к окну и открыл его настежь.

Докурил, прикрыл створки и вернулся к кровати. Схватил за щиколотку, подтянул к себе. Я смотрела в глаза, сидя на коленках перед ним, удерживая одеяло на груди. Погладил по лицу, очертил губы, нагнулся к самому лицу.

— Потому что я без тебя не могу.

— Почему ты без меня не можешь?

— Потому что ты моя зависимость. Мой наркотик.

— От любой зависимости можно избавиться. Так почему ты не можешь меня отпустить?

— Потому что… — касаясь моих губ, только по их шевелению поняла, что он произнес: — я тебя люблю! — ни единого звука, словно боялся, что кто-то прознает об этом и использует против него же.

— Саид…

Ммм… его язык облизывал мои губы, пытался попасть внутрь, прекратить дальнейшие расспросы.

— А второй шрам откуда? Любовница подстрелила? — Саид дернулся в сторону, изумленно на меня смотря. Говорила, тыкая пальцем в небо, но судя по взгляду, попала в самое яблочко. — Че правда? — не поверила. Его губы изогнулись в улыбке.

— Почти. Стреляла любовница отца.

— Они до сих пор вместе? — по тому, как сошла улыбка, как прикрыл глаза, догадалась о трагичном финале.

— Нет.

— А что с ней?

— Я ее убил! — и посмотрел мне в глаза, удерживая голову в руках. Я смотрела и думала, что за чудовище предо мною! Как можно любить и ненавидеть одновременно, как можно даровать и отнимать самовольно жизнь у человека! Сглотнула. Он действительно страшный человек.

— Арина, там нужно было выбирать: или мой отец, или она. Я предпочел увидеть мертвой ее. У него просто была шиза на ней, никого не видел, кроме Марины…словно зависимый! — его слова хлестали по лицу, из моих глаз текли слезы, его пальцы стирали соленые тропинки, но невозможно было успокоиться.

— Ты тоже меня убьешь???

— Нет. Я не смогу… как и он не смог.

— Отпусти меня! — он убрал ладони с головы. — Отпусти меня вообще!!!

Если действительно любишь, не удерживай насильно, дай мне шанс жить…просто жить. Я о многом не прошу! — Саид попятился назад, удерживая меня взглядом.

— Ты просишь, как раз о многом… Ты не понимаешь…

— Я понимаю, что рядом с тобою у меня нет жизни. Я уеду! Я постараюсь исчезнуть так, чтобы наши дороги никогда не пересекались! Прошу тебя, Саид! — встала с кровати, не держа концы одеяла, шагнула к нему навстречу и опустилась на колени, складывая руки, как в молитве перед иконой. — Пожалуйста, отпусти меня!!!! — он смотрел на меня раненным зверем, которого смертельно подстрелили. Дрожали губы, трепетали ноздри, сжимались и разжимались руки в кулаки. Не сказав и слова, со всей дури стукнул кулаком об стену и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что она частично слетела с петель. Я смотрела ему вслед и гадала, какой приговор он мне вынесет.

Саид

Костяшки болели. Я их сбил до мяса, но горечь разочарования не уходила, бешенство никак не находило выхода. Оказывает больно, когда тебя отталкивают, когда от тебя отказываются, не понимая, что готов весь мир положить к ногам, что готов смиренно сидеть у ее ног!

Я!!! Я — человек без принципов, человек нагоняющий страх одним своим видом, готов был есть с ее рук, преданно заглядывая в глаза.

— Саид! — тихо меня окликнули. Резко обернулся, тяжело дыша. Мама стояла неподалеку, держа полотенце и баночку. Отвернулся, подпрыгнул к перекладине и подтянулся. Рука болела, но эта боль не сравниться с болью, которая раздирала меня изнутри. Так хреново мне не было с тех пор, как я сам лично нес Аишу, истекающей на руках кровью.

— Саид, отпусти ее! У вас нет будущего!

— Не хрена! — тихо, но грозно рыкнул, спрыгивая. Я остановился перед матерью. Она отступила назад, видно мои глаза горели адским пламенем, раз даже она не сумела остаться на месте.

— Саид, подумай головой! У тебя семья, ты их не бросишь…я знаю тебя. Ты будешь разрываться между двумя, не в силах сделать выбор, но рано или поздно кто-то сделает его за тебя. Как ты сделал за отца! — я вздрогнул, а она смотрела на меня прямым взглядом. — Я вижу, что впервые в твоем сердце проснулась любовь. Любовь к женщине, но Саид, вам не суждено быть вместе. Это больно, но Армина твоя жена, она мать твоих детей, она та, которую тебе выбрали, и ты обещал жить с нею до конца жизни. Ты сам понимаешь, что никакого развода между вами не будет, и своим нежеланием отпустить Арину ты обрекаешь ее быть вечной любовницей. А женщина всегда хочет быть единственной. Поверь мне… — голос дрогнул, мать смахнула слезы с глаз. А я почувствовал то, что чувствовал отец. Теперь его понял, тут же захотелось извиниться перед ним. Тогда я на него кричал, бесновался, угрожал, тогда я сделал за него выбор, и он до сих пор до конца меня не простил. «Ты отражение своего отца…» — скрипучий голос забытой старухи зазвенел в ушах.

— Хорошо…я понял, — тихо произнес, делая медленный вздох. Смыл кровь с рук, взял полотенце.

— Так будет лучше…для всех.

— Да.

— Все будет хорошо…

— Да.

— Саид…

— Да, — она схватила меня за плечи и повернула к себе. Ее губы поджались, глаза смотрели с беспокойством, но я этого не видел перед собой. Я пытался справиться с собою, пытался не взвыть диким воем, не полезть на стенку и просто никого не убить. Мне нужно было время приучить себя к мысли, что Арина уйдет.

Она смотрела на меня испуганно, вся сжалась, когда я сел рядом с нею. Руки мелко дрожали, обхватил ее голову и сжал затылок, перебирая пальцами пряди. Уткнулся лбом в ее лоб. Она не шевелилась, не вырывалась.

Арин… ком в горле не позволял выдавить и слова, — я потом отпущу…

— Правда? — шепот был еле слышен. Вместо ответа прильнул к ее губам, смял ее, как сминают чистый лист. Я дал себе пару дней, пару дней, чтобы наглотаться этого кислорода, чтобы потом выдыхать его порционно, а когда он кончится…подумаю после. Я перебирал ее волосы, солнце игриво пряталось в них. Я заставлял ее смеяться, улыбаться, запоминая каждую секунду счастья в ее глазах. И мысль, что это от предвкушения скорой свободы, резала меня как острый нож, но это была моя боль, о которой она не подозревала.

— Саид, почему твоя жизнь так разительно отличается от жизни братьев??? — она лежала на мне, подложив руки под подбородок и смотрела в глаза. — Ты богат, а они едва могут похвастаться миллионами на счетах. Меня удивляет, ты тут как бы уместен и в тоже время очень выделяешься. Твоя жена тоже из этих мест?

Я меньше всего хотел говорить о себе, раскрывать перед ней свои темные стороны жизни.

— Моя жена здесь никогда не была.

— Почему?

У каждого человека есть на Земле место, куда он хочет иногда вернуться, подумать, остаться наедине с самим собой. Для меня это место родной дом.

— То есть твои родные никогда не видели детей?

— Почему же, видели, я не привозил их сюда, но несколько раз в год мы все вместе собираемся под крышей моего дома. Пару раз даже отец приезжал.

— Они в разводе?

— Нет. Они просто живут раздельно. Мать по-прежнему почитает и уважает его, он по-прежнему воротит дела, нужные лично ему.

— При этом у него куча любовниц, а ей нельзя даже подумать о другом мужчине.

— Такова наша религия.

— Да? Сомневаюсь, что вы с отцом соблюдаете хоть часть законов в вашем Коране!

— Я не подписывался быть святым! — рассмеялся, подтягивая Арину к себе. — Если бы хоть часть соблюдал все указания пророка, пасти мне сейчас баранов в горах. Поэтому мои братья не такие, как я. Они слабо представляют, что делать в моменты опасности. Взять хотя бы то, что произошло с тобой. Они облазили все в пределах радиуса дома, потому что не могли предположить твой побег за пределами знакомых мест.