Ты — моя зависимость (СИ) - Кострова Валентина - Страница 39

Она дернулась на самый край в противоположную сторону.

— Иди ко мне! — почти спокойно позвал ее, рассматривая испуганное лицо. Арина в отрицании замотала головой. — Иди сюда, я не трону, только смажу твои губы мазью, чтобы быстрее зажили, — она еще больше забилась в угол. — Арина, ты своим поведением делаешь хуже.

— Я сама. Просто покажи мне баночку.

— Нет! — сразу же отрезал, вставая одним коленом на кровать, потянулся к ней. — Или ты сейчас сама идешь ко мне, или я насильно тебя подтащу! — Арина, не хотя все же подчинилась, подползла ко мне. Взяв баночку, обмакнул палец и осторожно прошелся по ее губам. Она скривилась от неприятных ощущений. Мазнул синяк на лице. Я видел, каких сил ей стоило не вздрагивать от каждого моего прикосновения, как она хотела закусить губу, но там и закусывать нечего было. Ударил от души…

— Ложись.

— Зачем? — ее глаза вновь расширились от ужаса, вцепилась мертвой хваткой в одеяло, которое держала узлом на груди.

— У тебя же и между ног все порвано.

— Я сама.

— Угомонись. Просто абстрагируйся, представь, что я типа врача! — на секунду задержал дыхание, когда увидел, что уголки ее губ дернулись в подобие улыбки. Зверь во мне хотел лизнуть ее шершавым языком, показать, что виноват в своем срыве, как и все хищники зализать свои и ее раны. Арина собиралась видно не согласиться, но поняла, что бессмысленно со мною спорить. Легла на спину и вытянулась по стойке смирно. Мне самому пришлось себе напомнить, что исполняю роль врача, потому что, увидев ее ссадины, покраснения, ярость на самого себя накрыла волной. Животное!

Чудовище! Ну не зря же окрестили Крейзи, в своей агрессии я сметаю все на своем пути, не особо вникая кто передо мною. Арина не могла контролировать свое тело, оно просто тряслось, пока растирал мазью всю внутреннюю сторону бедра, пока мои пальцы проникали во внутрь. Сука! Просто моральный урод! С усилием воли отстранился от девушки, встал.

— В обед сама все смажешь! — это было самое разумное решение, иначе я сорвусь и трахну, опять грубо, опять против воли, опять с привкусом крови на губах, даже ругая себя последними словами.

Несколько километров пешей прогулки мне сейчас просто необходимо. Взял со стула ветровку военный расцветки.

— Саид! — окликнула, когда я находил возле двери. Оглянулся через плечо. Арина вновь закуталась в одеяло. — Ты меня отпустишь?

Некоторое время рассматривал ее лицо, не моргая. Да, отпущу, на тот свет если, и то еще подумаю. Но этого не сказал, промолчал. Пусть сама придумывает варианты моего ответа на свой вопрос.

Арина

Когда проснулась, я хотела умереть. Просто не чувствовать боль своего тела, боль своей души. Не хотела даже понимать, что произошло. Я знала, что он не спал, его дыхание вызывало мурашки вдоль позвоночника. Даже когда накрутил прядь волос на палец и потянул, я не шевелилась, делала вид, что сплю. Потом он ушел.

Знала, что вернется, но временное одиночество дало сделать вздох с рыданиями. Теперь понимаю, почему женщины после изнасилованья чаще всего кончают жизнь самоубийством или навсегда остаются со сломленной психикой.

Его прикосновения были для меня, как ожоги. Я вздрагивала, не в силах унять свой страх. Когда его глаза похотливо заблестели, я чуть не закричала, чтобы не трогал меня. Видно Каюм услышал мой безмолвный крик, не тронул в порыве своего желания, но и быстро ушел, не удостоив даже ответа на мой вопрос.

Сколько по времени я пробыла одна, было невозможно понять. Саид не возвращался, мне он и не нужен был, лучше вообще его не видеть.

Однако мое одиночество нарушили и в комнату вошла женщина. Она без тени удивления поставила поднос с едой на стол, по-хозяйски осмотрела комнату на наличие бардака, задержалась взглядом на разбитой лампе. Что-то крикнула на непонятном мне языке, пришла уже девушка, выслушала и кивнула. Через пару минут заявилась с пылесосом, вчерашний погром быстро ликвидировала. Стало стыдно перед незнакомыми людьми.

— Поешь! Организм быстрее придет в себя после стресса, — спокойно по-русски сказала мне женщина, подошла к стулу, где оказывается лежала одежда Саида. Знакомая мне белая рубашка, классические черные брюки. Судя по поведению этой женщины, она знала Каюма достаточно хорошо и не боялась. И даже не вздрогнула, когда он собственной персоной возник на пороге, хмуро на нее посмотрел, но промолчал. Скинул куртку на стул и сел за стол, придвинув поднос к себе, включая ноутбук.

— Саид, это не тебе, а девушке! И еще с немытыми руками! — возмутилась женщина. Я с любопытством посмотрела, как Каюм поджал губы, послушно встал и направился в ванну.

— Не продадите секрет управления этим человеком? — шепотом спросила, улыбаясь сквозь боль. Она встряхнула рубашкой, улыбнулась и покачала головой. Саид вернулся, сел обратно за стол и, утыкаясь в ноут, отломил лепешку.

— Саид! — в голосе женщины зазвучали металлические нотки. — Твой обед на кухне!

— Мам, она все равно есть не будет! Обычный протест заключенных, так чего добру пропадать! — взял ложку, зачерпнул бульон, судя по пару и запаху, только сварили. Я удивленно приоткрыла рот, рассматривая уже пристальнее женщину. Она поджала недовольно губы, теперь было понятно в кого пошел этот мужчина в мимике. В остальном все же Саид больше взял от своего отца, того я тоже в интернете успела рассмотреть. Интересно почему родители живут не вместе? И девушка, которая убиралась, сестра?

— Даже в самой строгой тюрьме чашку чаю и сухарик выдают! — заметила, когда его мать вышла из комнаты. Саид бросил на меня смеющийся взгляд. Он демонстративно отломил еще кусочек лепешки, обмакнул ее в бульоне и с блаженным выражением закинул в рот. Живот жалобно заурчал. Последние дни я толком не ела.

— Ты издеваешься? Да?

— Да. Я знаю психологию людей. В знак протеста обычно все отказываются от еды, некоторые от сна, выражая таким способом, что не покорились. Но на самом деле это полная глупость, организм истощается, и ты сначала превращаешь в подобие человека, потом умираешь.

— И многих ты так доводил?

— Ты есть будешь? Тут еще жаркое, — ушел от ответа Саид.

— У меня нет одежды? Не буду же я все время ходить с одеялом! В машине был мой чемодан, Саид, можно его мне? И вообще, где моя машина?

— Мне на все вопросы ответить сразу? Я бы предпочел тебя видеть без одежды, зрелище еще то, в твоем чемодане из всей одежды, приличной можно назвать только джинсы, футболку да рубашку.

Остальное сплошной стриптиз. Машина в гараже, подальше от посторонних глаз. Все? — черные брови приподнялись. Я кивнула, можно сказать, мне еще развернуто ответили. Он похлопал по своей коленке, приглашая на нее сесть, только вот игривый жест никак не вязался с потяжелевшим взглядом. И улыбка стала напряженной.

Когда-то я бы и не раздумывала над приглашением, а сейчас передернула плечами, это не укрылось от его глаз. Саид встал, направился к шкафу, что-то вытащил, оказалось всего лишь его футболка и спортивные штаны.

— Вечером притащим твой чемодан, а пока надевай мою одежду.

— Ты уверен, что это мой размерчик? — его футболка могла вместить меня две. На штанах оказались шнурки. — Отвернись! — попросила, его губы дернулись, но послушно повернулся к окну. Я быстро переоделась, оказывается в одежде чувствуешь себя намного увереннее, даже без нижнего белья.

— Все!

Саид ухмыльнулся, вернулся к столу, беря по дороге еще один стул.

Поставил чуть поодаль. Я села на него и поджала ногу под себя. Мне придвинули поднос. Он особо ничего не съел, только лепешка основательно поредела. Взяла ложку, зачерпнула бульон.

— Ай! — вскрикнула, когда горячий суп обжег разбитые губы. Так есть хотелось, что было невтерпеж дуть. Мужская рука отобрала у меня ложку, и я завороженно смотрела, как Саид подул, попробовал сам, только после этого поднес мне. Было даже страшно пошевелиться, пока он кормил меня, как маленькую, осторожно касаясь губ. Было непривычно ощущать его заботу после вчерашнего.