Ты — моя зависимость (СИ) - Кострова Валентина - Страница 18

Рита жила в соседнем дворе от Арины, до дома Арины доехали за несколько минут. Я вышел из машины, обошел, подал руку. Она нерешительно на меня посмотрела, но вложила свою ладонь в мою руку, осторожно сжал, ощущая легкое покалывание там, где наши ладони соприкасались. Мы дошли до подъезда, ничего не говоря, вместе поднялись на седьмой этаж. Только возле двери, пока она возилась с замком, замер. Дальше мне нельзя. Это именно та черта, переступив которую, обратного хода уже не будет. Эта была та самая черта, за которой мы вместе полетим в пропасть, я знал, что не к небесам мы поднимемся, со мною если лететь, то прямиком в ад.

Арина медленно повернулась ко мне лицом. Безупречная кожа, правильные черты, идеальные брови, влажные губы… Она могла быть мечтой, фантазией, миражом, чьей-то реальностью или тихим ужасом.

Она сделала тот самый шаг, который нас разделял, прижалась своим упругим телом ко мне, обхватила ладонями лицо и прильнула к губам. Мир перестал существовать. Все перестало иметь значение, кроме ее мягких, пахнущих клубникой губ вперемешку с алкоголем.

Ее язык осторожно прошелся по губам, раздвигая их, как же она нетерпеливо хотела проникнуть ко мне в рот, и я ей позволил.

Влажный язык непоседливо крутился в разные стороны, словно боялся не успеть, эти метание пресек сразу, засосав его. Арина замерла. Медленно отпустил язычок и сам проник в ее рот, неторопливо изучая небо, пересчитал все зубки. Нежно втянул нижнюю губу, слегка прикусывая. Из ее груди вырвался стон, выгнулась, трясь об меня своими грудями, одежда определенно была лишней. Продолжая ласкать ее рот, вытащил руки из карманов, расставил их по обе стороны от ее головы и прижал к двери. Каждый ее стон, вздох, движение бедер заставлял сжимать пальцы, впиваться в гладкую поверхность входной двери, царапаясь. Ее руки давно перешли к моей шее, скользили по груди, пыталась расстегнуть пуговицы, но ничего не получалось. Ладонь легла в область паха и слегка сжала. Желание молнией пронзило все тело, из горла вырвался рык. Зверь, сидевший смирно, начал скалиться. Арина куснула мою губу, погладил ее по лицу и отстранился, собирая последние крохи силы воли. Надо уходить, бежать от нее! Так будет лучше… мысль оборвалась так и не закончившись. Ее губы вновь жадно накрыли мой рот, ее руки вытащили рубашку из брюк и коснулись живота, спускались ниже. Одной рукой прижимая ее к себе, второй открыл дверь, не прерывая поцелуя, втолкнул в темную прихожу. Захлопнув дверь за собою, захлопнул дверь в наши жизни по отдельности.

Она вела, она торопливо расстегивала пуговицы, недовольно сопела если с первого раза не получалось. Я послушно шел за нею, поцелуй ни на минуту не прекращался, мы дышали друг другом, мы гоняли кислород туда-сюда. Наверное, пришли в спальню, потому что за ее спиной возникло какое-то препятствие. Нашел сбоку молнию, потянул вниз, стянул лямки с плеч, платье упало к ногам. Ладони трепетно впервые коснулись ее кожи в области живота, груди. Да, я касался ее ранее, но тогда она спала, а сейчас хотелось видеть реакцию в глазах. Всю Вселенную.

Ее тонкие пальчики вырисовывали какие-то бессмысленные узоры на груди, спускались ниже, проворно расстегнули ремень, ширинку, ныряя под резинку боксеров. Ее губы поглотили мой первый стон, стон, который сотряс все тело. Сжал обеими руками ее обнаженные груди, теребя темные соски между пальцами, ее тело извивалось, малышка томно промычала в губы.

— Как ты предохраняешься? — нашел в себе силы отлипнуть от ее губ, задать нормальные вопросы, чтоб было без последствий. Ее глаза смеялись, подернутые пьяной дымкой.

— Русско-народными средствами и на авось.

— Ты серьезно?

— А чего тогда спрашиваешь?

— Арин, не глуми мне голову.

— Таблетки пью.

Толкнул ее на кровать, она призывно смотрела снизу, разведя ноги в стороны. Нагнулся, стянул ненужные никому трусики и накрыл рукой ее лоно, проникая пальцами внутрь. Она была сладкой, мокрой, тягучей. Она была моей и ждала меня. Торопливо, как юнец, скинул с себя остатки одежды, устраиваясь между длинных ножек. Проник сразу же, глубоко, в полную длину и замер, сжимая в руках простынь.

Арина распахнула широко глаза, даже протрезвела, не шевелилась.

Она действительно была моей. Это как одежда, сшитая по твоей фигуре, ничего лишнего, никаких запасов, болтаясь на плечах мешком, или наоборот жала в самых чувственных местах. Ее бедра приподнялись, прижимаясь теснее. Входил и выходил резкими толчками, неторопливо, погружаясь в глубину ее глаз. Она постанывала, с каждым ее стоном рядом рвалась ткань постельного белья. Я сдерживал себя, чтобы не ускориться до бешенного ритма, порву же ее, как тузик грелку. Впервые было фиолетово до своего удовлетворения, было все равно, что венка судорожно билась на висках, а освобождения не наблюдалась, было плевать на то, что мышцы каменели, спина болела от напряжения.

Арина забилась подо мною, с криком выгнулась. И ее крик это лучшее, что я услышал в своей жизни. Ни одна так не кричала от удовольствия, от того, что это я ее так довел. Приподнялась и опала, а я все еще был в ней и ускорился, подгоняемым эйфорией, возможностью еще раз сорвать с нежных губ вскрик экстаза. Моя рука легла на клитор, с каждым толчком, легкое касание, голубые глаза закатились от поступающего очередного оргазма. Какая она чувственная, как легко ее возбудить. Еще толчок, ее руки сжимают мои плечи, еще толчок, ногти впиваются в мою кожу, еще раз — почувствовал легкое жжение, и она закричала, вместе с нею и я зарычал, прижимая ее всем телом к матрацу. Туман в голове начал рассеиваться, я все еще внутри нее, не хотелось отстраняться, было так тепло, уютно. Потянуло в сон, но мотнул головой, прильнул к раскрытым губам. Она устало ответила, голубые глаза уже апатично смотрели на меня.

— Спи! — лег на бок, притянул ее к себе. Арина некоторое время напряженно дышала мне в шею, а затем все-таки уснула, доверчиво прижавшись щекой к груди. Я гладил ее по волосам, путаясь пальцами в светлых прядях, осторожно вдыхал ее запах, смешанный с запахом нашего секса. Мой наркотик, моя зависимость…

Арина

Просыпалась с тяжестью в голове. Открыв глаза, выдохнула с облегчением, я дома. Последний мой поход в клуб закончился в квартире с Саидом. Только на работе выкала и отчество вспоминала.

Подписав контракт, узнала, что он невообразимый трудоголик и такого же отношения требовал ото всех. Еще очень категоричен.

Существовало только одно мнение, чаще всего его. Еще он был тираном, деспотом, но, наверное, этих качеств и не хватало отцу с Ромой, хотя братец и был грозой всех сотрудников, но ему до холодного взгляда и приказного тона Саида далеко. Он не умел одни своим присутствием внушать страх, трепет. Свой авторитет зарабатывал методом кнута и пряника. Саид одним видом вызывал мурашки по коже, беспрекословное повиновение. И ему хотелось повиноваться… Провела рукой по телу. Странно, я смутно помнила, как добралась домой. Вроде нас с Ритой подвез Саид. Потом он проводил…а потом…резко села в кровати, хватаясь руками за голову от пронзившейся головной боли и от ужаса произошедшего. Может мне это просто приснилось…. Звук закрывающей двери, тихие шаги и мужчина, вошедший в спальню, заставило с ужасом прикрыть глаза.

Твою мать! Но ничего уже не изменишь и стоящий молчаливый Саид в одних трусах не был моим плодом воображения. Он чего-то ждал, а я медленно рассматривала его влажные волосы, зачесанные рукой назад, холодные голубые глаза, твердые губы. Теперь поняла почему мои губы зудели, скорей всего царапалась об его бороду. Взглядом сместилась к ключнице и задержалась на плече, именно оттуда начиналась странная, на первый взгляд бессмысленная, татуировка.

Она спускалась ниже, почти до груди. Еще были мелкие шрамы, хаотичные, беспорядочные, разные. Он напоминал мне воина после битвы. Шрамы его не уродовали, они немного сбивали с толку, особенно количество, но я готова была каждый расцеловать, не думать о том, какую боль он испытывал. Я готова была…прикусила губы. Факт меня ужасал и смирял.