Марсель-Рио-Марсель (СИ) - Иванова Ольга Владимировна - Страница 27

— Чего это ты раскричалась? — заспанный Эдгар вырос прямо около Софи и схватил ее за локоть. — А ну-ка марш спать!

— Мне просто захотелось подышать немного свежим воздухом, — обреченно прошептала Софи и, выдернув руку из его хватки, направилась к лестнице в трюм.

— Подышать ей, видишь ли, захотелось, — ворча, пошел за ней Эдгар. — Не спится ей, видишь ли…

________________

* Генрих Гейне (1797–1856), немецкий поэт, публицист и критик.

— Эй вы! Просыпайтесь! — Эдгар энергично тормошил девушек, старясь разбудить их.

— В чем дело? Еще такая рань… — Мишель открыла глаза. За ней с трудом просыпалась Софи.

— Через час причаливаем… Вот ваш завтрак… Ешьте быстрее, приводите себя в порядок и будьте готовы к моему приходу…

Когда он вышел, подруги с беспокойством переглянулись.

— Что нас ждет дальше? — встревожено произнесла Софи.

— Не знаю, — Мишель взяла тарелку с едой. — Но лучше все-таки подкрепиться…

Ровно через час пришел Эдгар. На этот раз он был не один, а со своим напарником Бернаром.

— Давайте ваши руки, — велел Эдгар и взял из рук Бернара две веревки. — Я должен вас связать…

— Но зачем? — воскликнула Мишель, а Софи посмотрела на мужчин с испугом.

— Приказ Хозяина, — коротко ответил тот и начал связывать их руки. Когда с этим было покончено, он привычным движением подтолкнул девушек к двери. — Вперед! Бразилия ждет вас, леди! — и негромко рассмеялся своей шутке.

— Это Рио-де-Жанейро? — поинтересовалась Мишель у Эдгара, когда они подошли к трапу. Софи стояла рядом и щурилась от яркого палящего солнца Бразилии. Перед ними открывался невероятно красивый вид: вдоль всего побережья тянулись золотистые полоски пляжей; город, весь утопающий в зелени, расположился ярусами прямо на холмах, а за ним чуть поодаль крутые скалы, обращенные склонами к океану, возвышались грядами, одна над другой, производя своей массивностью и величием просто фантастическое впечатление.

— Вы правы, мадмуазель Готьер, это Рио, — ответил за Эдгара Дидье Люка, незаметно возникший рядом. — Прекраснейший, дивный Рио, в котором я собираюсь провести немного времени, прежде чем вернусь в Марсель, чтобы насладиться видом убитых горем «друзей», оплакивающих своих без вести пропавших дочерей… Жаль, что вы не сможете оценить все прелести этого замечательного города, — Дидье наигранно вздохнул.

— Что с нами будет? — с вызовом спросила Софи.

— Сейчас увидите, — он начал спускаться вниз по трапу, за ним, подталкиваемые в спину Эдгаром, пошли обе девушки. — Во всяком случае, вам навсегда придется забыть о том, кто вы и откуда… Вас ждет совсем другая жизнь, отличная от той, которую вы имели раньше… — его последние слова поглотили шум и гомон, царившие в порту.

В этот момент прямо к пристани подкатила старая видавшая виды открытая коляска, запряженная двумя не менее дряхлыми лошадьми. Ими управлял огромный широкоплечий негр, а около него сидел сильно загорелый коренастый черноволосый мужичок с тонкой полоской таких же черных усиков над полной верхней губой. Он соскочил с коляски и направился прямо к месье Люка, негр же остался сидеть на месте.

— Сеньор Абеларду! — Дидье приветственно раскрыл объятия.

— Где мой рабынь? — с ходу произнес мужчина на отвратительном английском.

— Вот они, — Дидье Люка с удовольствием указал на девушек. — Как вам они? По-моему, очень даже неплохо… Красивые, здоровые, выносливые…

Софи и Мишель, успешно изучавшие английский язык у себя в пансионе, сразу отметили про себя, что Люка говорит на нем свободно. Тем временем Абеларду оценивающе осмотрел с ног до головы девушек, а после удовлетворенно кивнул и протянул Дидье небольшую стопку денег. Дидье Люка небрежно, даже не пересчитав, положил их себе в карман брюк.

— Меня звать сеньор Абеларду Кардозу, — обратился к пленницам мужчина и, повернув голову, призывно махнул негру. Тот сразу же спрыгнул с повозки и подбежал к ним. Когда негр приблизился, девушки с ужасом поняли, что он еще больше, чем казался издалека. Мишель, обладающая довольно высоким ростом для женщины, и то едва доходила ему до плеча, не говоря уже о миниатюрной Софи, глаза которой были почти на уровне с его солнечным сплетением. Это был настоящий чернокожий великан.

— Levá-los para o carro, Miro(Отведи их в повозку, Миро. (португ.)), — на тягучем португальском обратился к нему Кардозу.

Негр, которого звали Миро, протянул было руку к Мишель, но та резко отпрянула и возмущенно выкрикнула:

— Что это значит?

— Вы мой рабынь, — раздраженно стал объяснять Абеларду, — я вас купил! И вы должны идти со мной…

— Рабыни? — продолжала возмущаться Мишель. — Рабство ведь давно отменили!

— Только не в Бразилии, — с тихим стоном выдохнула Софи и стала нервно покусывать нижнюю губу.

— Верно, — самодовольно хохотнул Дидье Люка. — Это единственная страна, в которой до сих пор существует законное рабство!..*

— Я никуда не пойду! — Мишель уже начала брыкаться, потому что Миро снова попытался взять ее за плечи, однако это было делать нелегко с завязанными сзади руками. Тогда негр легко поднял ее над землей и бесцеремонно перекинул через свое плечо. Мишель не переставая визжать, стала биться ногами. Но Миро, абсолютно не обращая внимания на ее жалкие потуги освободиться из его мертвой хватки, направился к Софи.

— Не подходи, — с угрозой сквозь зубы проговорила Софи, пятясь назад. Чернокожий Миро, удрученно покачав головой, словно пушинку, схватил ее свободной рукой, так же легко перекинул через другое плечо и пошел прямиком к повозке.

— Сентьеро — замечательное местечко! — крикнул им вслед месье Люка. — Вам там понравиться, девочки! — он заливисто засмеялся, и к нему тут же присоединились Эдгар и Бернар. Их громкий смех эхом разносился по портовой площади Рио.

— Я чувствую себя тюком с хлопком, — сказала Софи, подскакивая на плече Миро при каждом его шаге, и глянула на Мишель. Та, сцепив зубы, с остервенением пыталась выпутаться, извиваясь как змея. Они уже подошли к коляске, и Софи вся сжалась, ожидая, что ее сейчас неряшливо скинут, словно этот же мешок с хлопком, но Миро, на удивление, довольно бережно опустил обеих девушек на заднее сидение в коляске, а сам пошел вперед и занял свое место у поводьев. Вскоре к ним присоединился Абеларду Кардозу, и коляска тронулась.

Девушки, осознав всю тщетность своих попыток вырваться из плена, через некоторое время, обессилив, смирились и начали лениво разглядывать проносящиеся мимо них пейзажи. Зеленые цветущие долины сменялись высокими холмами, покрытыми густыми лесами, сельвы, превращенные в прекрасные сады и поля и окружающие жилища людей, чередовались с просторными пастбищами, тут и там встречались гигантские фикусы, кедры, перобы***… Это были поистине райские места! Мишель и Софи были настолько очарованы окружающими видами, что порой забывали причину, по которой очутились здесь, и, затаив дыхания, жадно впитывали каждую увиденную мелочь…

Ближе к полудню солнце, достигнув своего зенита, запекло с удвоенной силой, и стало совсем невыносимо жарко. У Софи, в ее теперешнем положении, от жары начало все плыть перед глазами, и она то и дело облизывала пересохшие губы… Мишель, заметив это, поддалась слегка вперед и громко произнесла на английском, обращаясь к мужчинам:

— Не могли бы вы остановиться, одной из ваших рабынь, — она сделала ударение на этом слове, — нехорошо…

Абеларду глянул через плечо на Софи и жестом приказал Миро остановиться. Потом он достал из-под сидения фляжку с водой и, отвинтив пробку, протянул к губам девушки. Софи сделала несколько жадных глотков из емкости и в изнеможении откинулась назад на сидение. Мишель вслед за ней тоже выпила немного. Абеларду обменялся несколькими словами с Миро, после которых негр спешно снял с себя белую хлопковую рубаху и, в мгновении ока разорвав ее надвое, повязал обеим девушкам на голову в виде платка. Следует заметить, что у самих мужчин на головах были широкополые шляпы из соломы.