Черно-белый танец - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 14

• Предыдущая
• 14/98
• Следующая

От такого приема Сеня на секунду опешил. А потом сжал кулаки, отступил на шаг...

– Сеня, Сеня, – сжала его руку Настя.

В коридоре между тем появилась преподавательница. Властно сказала:

– Кыш отсюда, Эжэн... Don...t rasp on my nerves... Good afternoon, Nastya. Hi, Senya. Come in (Ты действуешь мне на нервы. Здравствуй, Настя. Привет, Сеня. Проходите. (Англ.)).

Недорезанный Эжэн-Женя послушно исчез в недрах квартиры. На прощание окинул Сеню ледяным взором.

«Вот и первый столичный враг, – быстро подумал Арсений. – Интересно, что я ему сделал?»

Но мысли тут же перекинулись на англичанку. Ну и произношение у нее – с их школьной учителкой не сравнить! Как настоящая интуристка говорит. «Чуть побыстрее – и я ничего не разберу».

Они прошли в комнату, расселись. Сеня мимолетно отметил: в Южнороссийске он ничего подобного даже не видел. Ладно, огромный телевизор и даже видик. И угрожающий массивный магнитофон с отдельно стоящими колонками. И бронзовые лампы – будто из романов Агаты Кристи. Но целая стена англоязычных книг! Штук тысяча, не меньше. Где, интересно, англичанка их достала? (Сеня стрельнул глазом по обложкам – большинство авторов были ему неизвестны). «Сейчас как даст мне какого-нибудь Шекспира на перевод – тут я поплыву».

Но мучить его Шекспиром англичанка не стала. Вместо этого протянула отпечатанный на машинке текст. Попросила:

– Read and translate. You have half an hour (Прочти и переведи. У тебя полчаса. (Англ.)) .

А сама между тем заговорила с Настей. Принялась гонять ее по самому сложному времени perfect continuous. Сеня с удовольствием отметил, что он бы отвечал лучше. Впрочем, едва он начал вникать в собственное задание, радость его быстро улетучилась. Один заголовок чего стоил – Сеня в него минут пять врубался: «Особенности полиграфического решения проблемных журналистских материалов». Дальше не легче. Какие-то шрифты, кегли, лиды... пес его знает, кто они такие, эти лиды. «Наверно, от слов „лидер, лидировать“, – лихорадочно думал Сеня. – А что это может быть в контексте? Заголовок? Ведущий публицист? Лучшее место на полосе? Нет, похоже, что-то другое. Наверно, ударное начало статьи. Точно – зацепка. Интригующая вводка, специально выделенная жирным шрифтом... М-да, вот это текстик...»

Полчаса истекли незаметно. Сеня едва успел перевалить за половину задания.

– And now – let...s concentrate on you, Senya (А теперь займемся тобой, Сеня. (Англ.)) , – обратилась к нему репетиторша.

Настя, заметил Сеня, не удержалась от облегченного вздоха. И уставилась на него: заинтересованным, испытующим взглядом.

– Just translate it into the Russian, – попросила преподавательница.

«Ну, была ни была. Главное – не молчать». Сеня глубоко вздохнул:

– Итак, особенности полиграфического решения проблемных журналистских материалов... Даже самый гениальный текст меркнет, если напечатать его в страшной дыре, мелким шрифтом в глубине полосы...

– Что-что? – перебила его учительница. – Ты сказал – «в страшной дыре»?

– Ну да. В страшной дыре, у черта на рогах.

Настя фыркнула. «Что-то не то я несу», – мелькнуло у Сени. Но репетиторша неожиданно улыбнулась:

– Очень интересный образ... Please, go on.

Ободренный, Сеня пошел дальше:

– Но даже если материал публикуется в удачном, выигрышном месте – нельзя забывать об особой верстке. Броский заголовок, выделенный жирным шрифтом лид...

– Переведите это слово на русский, – испытующе уставилась на него преподавательница.

– Ну, зачин. Вводка. Ударное начало.

Училка кивнула. Настя посмотрела на него уважительно. Дальше дела, правда, пошли хуже. А со второй половины текста Сеня и вовсе «поплыл». Репетиторша сначала поправляла, потом – остановила:

– Ладно, достаточно. Конечно, это твердая «двойка». Но потенциал – есть. Дальше...

Учительница встала, подошла к видеомагнитофону. Настя украдкой шепнула Сене:

– Не расстраивайся. Мне она в первый раз твердый «кол» поставила.

Сеня благодарно улыбнулся девушке. Репетиторша между тем сказала:

– А сейчас, Арсений, у тебя будет задание поинтересней.

Она щелкнула кнопкой пульта. На экране заскользили английские титры. Фильм, судя по всему, боевичок.

– Translate, please, – хладнокровно попросила преподавательница.

Сеня ошарашено произнес:

– Вот это да!

– Come on, – от репетиторши пахнуло ледяным холодом.

Прошли титры, на экране появились люди. Судя по узким глазам – китайцы. Толпа желтолицых стояла в баре и что-то горячо обсуждала. Сеня уловил слова «Сянь Минь, драться, проиграть». Проговорил подрагивающим голосом:

– Да сроду Сянь Миню нельзя с ним драться. Железно – проиграет.

Китайцы продолжали тарахтеть по-английски. Кажется, опять принижали неведомого Сянь Миня. Сеня затараторил:

– Сянь Минь – натуральный дохляк. Мешок с костями. Ему только с лилипутами драться – а он рвется на настоящий поединок.

Настя смотрела на Сеню большими глазами. Кажется, она думала, что он и правда в точности переводит все с экрана. Репетиторша обнадеживающе молчала.

Китайцы исчезли. Камера показала бескрайние рисовые поля, зазвучала визгливая песня – явно не на английском. Сеня, воодушевленный, ляпнул:

– Краткое содержание песни. Широка страна моя родная, мой великий и загадочный Китай.

Настя подскочила на стуле. А репетиторша захохотала. Щелкнула пультом, остановила кассету. Выдавила сквозь смех:

– Fantastic!

Сеня растерянно хлопал глазами. Неужели он и правда все угадал? И правильно перевел?

– Такую чушь нести! И с таким серьезным видом! – продолжала хохотать репетиторша.

Дверь в комнату скрипнула. На пороге возник давешний противный Евгений.

– У тебя все в порядке, мама?

– Спасибо, Эжен... Все хорошо. Просто Арсений меня насмешил.

И Сеня съежился под полным презрения Жениным взглядом.

Июль 1983-го года.

Ровно в одиннадцать вечера старуха Шапокляк (так Сеня называл про себя Настину бабку) проследовала в комнату внучки. Она торжественно несла серебряный поднос. На подносе – чашка чаю и голубая таблетка – видно, снотворное.

Да, накануне вступительного сочинения ее высочество Настю обслуживали по высшему классу.

• Предыдущая
• 14/98
• Следующая