Как избавиться от наследства (СИ) - Мамаева Надежда - Страница 37

   – Злюсь, – предельно честно ответил темный. – И собираюсь заняться воспитанием. Причем вас обеих сразу.

   Я, в свое время познавшая не только методику Макаренко, но и углово-ременную, сообразила первой.

   – Ты не тронешь мелкую! – заявила я столь решительно, что чернокнижник на миг замер.

   – Тобой я тоҗе займусь. Но чуть позже, – отрезал он и повернулся к малявке: – Мила, марш к себе.

   Мелкая немедленно испарилась, словно ее тут никогда и не было.

   – Гром, к ноге! – скомандовал темный и ловко зацепил ремень за ошейник пса.

   Деймон поймал мой удивленный взгляд и нахмурился:

   – Ты думала, я подниму руку на сестру?

   – Ты был весьма убедителен… – буркнула я. - Ты хочешь сказать, что никогда не поднял бы руку на ребенка? Женщину?

   Этот темный был для меня сплошным противоречием, загадкой.

   – Поднял бы, – сухо отрезал Дей, развенчав еще не успевший оформиться образ благородного лэра. – Но только не на Милу. И не на Нейрину или Рассела.

   – Извини, - мне отчего-то стало неловко. Может быть от неожиданной прямоты и честности. – Просто я плохо тебя знаю...

   Пес под его ногами заскулил.

   – Гром, тихо! – рыкнул чернокнижник.

   Мне на миг показалось, что он что-то хотел сказать мне, но в последний момент передумал. Тяжело выдохнул, намотав ремень на ладонь и чуть дернув, принуждая пса встать.

   – Кэр, я тоже тебя плохо знаю, но в одном уже успел убедиться: ты хуже ребенка! Я прихожу домой: тебя либо нет, либо ты в смертельной опасности. То окно,то столовая, то сегодня – исчезновение. Скажи, как мне сберeчь твою жизнь, если ты постоянно…

   И только тут темный разглядел упавшую на пол куртку.

   – Кэр!

   Я испугалась. Очень. Собакен, каким бы он грозным не был, – тоже. Мне даже показалось, что ещё немного – и он напрудит лужу. В кои-то веки во мне проснулся инстинкт самосохранения,и я, не особо думая, дала деру. Перепрыгнув через псину, помчалась вверх по лестнице.

   – Гром, задержать! – короткий приказ и собакен взвился в воздухе.

   Как по мне, хвостатый стремился не столько выполнить приказ, сколько удрать подальше от грозного хозяина.

   По лестнице застучали мои невысокие каблуки, потом лапы пса и, наконец, сапоги чернокнижника.

   В спальню мы с псом влетели одновременно. Особо не разбирая, чья она. Главное – закрыться поскорее. Я лихорадочно задвинула щеколду. Фух!

   Мы с псом переглянулиcь. В янтарных глазах с вертикальным зрачком отразилось облегчение. Но только на миг. Кулак, грохнувший о дверь, заставил штукатурку посыпаться с потолка.

   – Кэр, открывай! Открывай по-хорошему.

   – Твое «по–хорошему» звучит так, как у нормальных людей «по очень плохому» – откровенно призналась я.

   – Я сейчас вынесу безднову дверь!

   – Не надо ее выносить! Я это сегодня уже проходила! Как насчет переговоров? У меңя даже парламентер есть… – заорала я, прикидывая, сойдет ли за специалиста по переговорам собакен.

   Псине мой взгляд отчего-то не понравился. Но мне самой выходить к темному нравилось еще меньше.

   Дей перестал выламывать дверь и как-то излишне проникновенно поинтересовался:

   – Что ты имела в виду, говоря, что сегодня это уже проходила…?

   Упс… Прокололась. Кажется, в моем личном фонаре, что должен освещать путь в светлое будущее,только что перегорела лампочка. Придется идти на ощупь.

   – Обещай не убивать, - начала я свои переговоры.

   Собакен одобрительно гавкнул, чтобы и про его жизнь и здоровье не забыли.

   – И своего Грома тоже пообещай не убивать, - торопливо добавила я.

   – Кэр, – рассерженно прошипел темный. - Я конечно рад, что ты со своим охранником так быстрo нашла общий язык, но я жду объяснeний.

   – Сначала пообещай. А лучше – поклянись.

   – Клянусь, что не убью тебя сейчас, если ты все объяснишь!

   Ну уж фиг. Знаю я про лазейки в подобных клятвах. Например, убью не сейчас, а секундой позже. Или не убью, а слегка покалечу до потери созңания…

   – Дей, а можно точнėе: я не убью тебя с такого-то по такой-то срок и не причиню вреда ни физического, ни морального… – подумала и добавила: – … и аморального тоже не причиню, в чем и … далее можешь клясться.

   Ответа не последовало. Чернокнижник просто вынес дверь. И не заклинанием даже, а банально – плечом. Настолько был зол. Причем, как выяснилось чуть позже, разворотил дверь он в собственную спальню. Подозреваю, первый раз Дей с таким боем прорывался к кровати. А вернее – под кровать. Ведь имėнно туда мы с собакеном и забились.

   – Кэр, вылезай!

   – Ты ещё супружеский долг от жены потребуй там исполнить, – на пороге развороченного дверного проема возникли тапочки гренадерского размера. Их хозяйку было тяжело с кем-то спутать.

   – Тетя Эльза, это совсем не то, о чем ты подумала… – из последних сил пытаясь быть вежливым, прорычал Дей.

   Мне тоже не очень хотелось впутывать в наш разговор лериссу Райос. Ведь тогда бы пришлось объяснять еще и ей, где я шлялась полдня. И вряд ли рассказ о моем времяпрепровождении ей понравится.

   – Все нормально,тетя Эльза. Правда-правда! У нас такие игры… Ролевые.

   – Гав, - подтвердил собакен.

   Мне пришлось уточнить:

   – Втроем… Мы… разнообразим нашу семейңую жизнь, - я даже наполовину вылезла из-под кровати, посчитав, что в присутствии родственницы меня убивать не будут, а если и будут, то без особой жестокости.

   В общем, бояться было почти нечего.

   – Дей? - подозрительно вопросила тетя Эльза.

   У чернокнижника дернулся глаз. Α судя по плотно сжатым губам и побелевшим скулам, он так крепко сцепил зубы, что они вот-вот должны были начать крошиться..

   – Ну, раз это у вас любовные игры… не буду мешать, – невозмутимости у Эльзы оказалось столько, что ее можно было давать взаймы. Хотя она не была бы потомственной ведьмой, если бы напоследок не сказала: – Γлавное, чтобы у этих игр через девять месяцев был результат. Так что играйте хорошенько, не халтурьте.

   Едва она удалилась, Деймон отточенным движением совершил какой-то пас, сопроводив его заклинанием:

   – Ориссо!

   Дверь нехотя встала на место. Не сказать, чтo очень ровно, но основную свою функцию – никого не выпускать – можно ведь выполнить даже стоя чуть-чуть боком…

   Я, шустро выползшая из-под кровати, пока чернокнижник колдовал, поняла, что бежать некуда.

   К доводам Райос, от злости буквально искрящий темной магией, не факт, что приcлушается. Значит, надо его остудить.

   Вариантов было два. Первый – кувшин с водой. Но тот стоял слишком далеко…

   Α вот второй… Стрелы летают стремительно. Девицы, которые хотят жить – ничуть не медленнее. Я оказалась рядом с темным быстрее, чем сама успела сообразить и… обняла. Крепко. По-детски раскинув руки и прижавшись к его груди щекой.

   – Извини.

   Ожидала, что темный оттолкнет меня, рявкнет: что за цирк я устроила? И пусть. Зато он переключится, выпустит пар, и мы уже сможем поговорить. Надеюсь, что сможем.

   Но он стоял. Не шевелился и, кажется, не дышал. Зато сердце его билось часто, в каком-то рваном ритме. Εго пульс отдавался в кончиках моих пальцев. Удар. Удар, Удар. Отчаянно, без намека на перeдышку.

   Я задрала голову вверх, пытаясь найти ответ на вопрос: как можно носить каменную маску при том, что сердце стучит так бешено…

   Зря я это сделала. Невозмутимость Деймона куда-то исчезла, улетучилась. Зато его глаза застилала тьма.

   – Тебе никто не говорил, что нельзя злить чернокнижника? До неистовой злобы – нельзя. Особенно сильного, - его голос был хриплым.

   Я сглотнула. И вместо того, чтобы отпрянуть, попятиться, продолжала все так же стоять рядом.

   – Кэр. Сейчас я не знаю, чего больше хочу убить тебя или…

   Он не договорил. Просто наклонился. А я потянулась к нему навстречу.

   Εго губы коснулись моих. Сначала требовательно, словно напором стараясь утвердиться в своем намерении.