Angel Diaries (СИ) - "AnnaSnow" - Страница 25

Если бы я родилась простой крестьянкой, то, наверное, надевала бы старую и темную юбку и, согнувшись пополам, шла снова заниматься своими делами. Но мое положение позволяло мне по иному переживать эти моменты. Как правило я никуда не ездила, более того, из комнаты не выходила, отлеживаясь в кровати. Мод подготавливала мне стопку сменного белья и лекарь передавал мне настойку, которая снимала резкую боль. Я же лежала обычно с книгой, пытаясь не обращать внимание на периодические спазмы и на особо бурые, большие пятна на панталонах, которые мерзко пахли выпотрошенной рыбой. Эти дни я решила провести так же. Дядя о чем-то таком догадывался, возможно наличие жен и дочерей дало сие знание, он просто тактично не нарушал мой покой. В это время возле двери в мою спальню возникла какая-то возня.

- Где эта мнимая больная ? – я услышала голос графа.

- Сударь, ей плохо, оставьте ее в покое, – Мод пыталась видимо не дать ему пройти.

- Сударыня, вчера ваша госпожа довольно резво добежала до этого поместья, было бы плохо осталась бы в замке, – возразил он.

Он вошел в мою спальню, отставив в сторону служанку и закрыв потом перед ее лицом дверь.

- Добрый день, нам надо с вами поговорить, – сразу начал он.

- О чем? Нам не о чем разговаривать, после вчерашнего, – я скрестила руки на груди и отвернулась.

- Я пришел извиниться, о том, что это платье дар вашего горячо любимого брата, я не знал, мне потом рассказала ваша служанка. Если бы я об этом ведал, то не стал бы прибегать к таким мерам. Мадемуазель, давайте не будем ссориться, вы заслужили это наказание, я просто беспокоился о вашем моральном облике, – подытожил он.

- То есть, если бы я прочла эти книги, то стала бы падшей женщиной? – с сарказмом спросила я.

- Нет конечно, это произойдет , если вы будете практиковать то, что там написано, – ответил граф.

Я усмехнулась, потом рассмеялась.

- Месье, посмотрите на меня, немного найдется мужчин, которые что-то захотят со мной практиковать. Я не привлекательна.

- Мадемуазель, не принижайте свои достоинства, вам это не идет.

Тут очередной спазм скрутил мой живот, я перегнулась, на лице возникла гримаса боли.

- Что с вами? – граф де Ла Фер нагнулся надо мной.

Я растерялась, будь это брат или отец, я бы сказала, но сейчас передо мной чужой человек.

Мои щеки из бледных стали розоветь, надоедливость стоящего передо мной мужчины вдруг разозлила меня.

- Месье, у вас так много книг о теле человеческом, почитайте там, может, поймете, – процедила я сквозь зубы.

До посетителя, видимо, стало доходить значение недуга, его щеки уже второй раз за последние сутки порозовели.

- И всегда так у вас это проходит болезненно? – поинтересовался он.

- Да , – мой ответ был кратким и несколько отчаянным.

- Я пришлю к вам лекаря, он поможет вам справиться с болью, – заявил граф, – те дни, что вы болеете, вы естественно, проведете здесь. Однако, Рауль будет вас навещать, у меня полно дел, а его нытье о том, как он по вам скучает, будет меня отвлекать.

Я попыталась возразить.

- Сударыня, вы же не смертельно больны, а боль, я еще раз повторяю, мой лекарь у вас уберет.

Пожелав мне поправляться, он отбыл. Спустя минут двадцать приехал месье Жаме с какими-то порошками, в очередной раз доказав, что его лекарства более эффективно действуют. Боль и правда практически прошла, он оставил мне лекарства, рассказав, как их следует верно употреблять. Рауля доставили на следующий день, с корзиной свежих яблок для меня и несколькими пухлыми книгами, по которым мы должны заниматься – это была грамматика французского, латыни и История Франции. Мальчик был рад встрече со мной. Он поставил корзину возле кровати, взяв от туда большое яблоко, протянул мне, я отказалась, но попросила Мод угостить нашего гостя этими дарами, поэтому вскоре воспитанник графа сидел на моей кровати с тарелочкой, где было на куски порезано яблоко, употребляя его он живо интересовался моим самочувствием.

- Месье Жаме сказал, что у тебя женская болезнь, – объявил Рауль. – А кстати, что это?

Я задумалась о том, что сказать ребенку, которому на мой взгляд было еще рано знать о процессах деторождения, хотя, даже я в своем возрасте, имела о некоторых сторонах этого интимного вопроса несколько размытые представления.

- Ну, это когда болит голова и плохое настроение, – постаралась объяснить я. Мальчик подумал с минуту, а потом заметил:

- Но ведь у меня тоже болит голова, особенно, когда я простываю и настроение тоже плохое бывает. У меня, что тоже женская болезнь? – он вопросительно посмотрел на меня.

- Нет, что ты, у дам по другому болит голова и настроение меняется. Ты же мальчик, а значит, страдать таким заболеванием не можешь, – я пыталась растолковать моему гостю проблемы здоровья женского тела.

- Значит, если есть женская болезнь, то должна быть и мужская, – подытожил Рауль.

- Спроси лучше об этом у месье Жаме, он лекарь, должен все знать, – я зашла с другой стороны проблемы.

Поедая яблоко, ребенок кивнул мне. Сегодня это дитя старалось быть послушным, не шумным, занимаясь со мной по книгам, он явно был заинтересован в моем быстром выздоровлении. В течение последующих дней с мальчиком присылались разные приятные вещи от графа – то пирог с кремом, то виноград, то бутылка розового вина, которое я к неудовольствие мальчика ему не налила. Пока мой гость находился в доме дяди, Мод периодически выпроваживала его вниз, где оставляла с Сарой, чтобы я могла переодеться в чистое белье. Обычно проведение времени с полной служанкой заканчивались спорами двух сторон. Рауль видимо задался целью ее чему-то научить, Сара же, “образованная” в лучших традициях обычной крестьянки, считала мальчика глупым, как и его опекуна, слово “еретик” крутилось у нее на языке, но она не смела его произнести, опасаясь недовольства моего или месье де Бельфора. Это случилось в последний день нашей встречи, в доме моего дяди. Сие противное время подошло к концу и боли ушли, хотя остатки порошков лекаря я сказала Мод припрятать, для следующего раза, кто знает, в каких отношениях я буду с его господином. Мы закончили с Раулем читать на латыни, я решила передохнуть, а мальчик, по обыкновению, стал ходить по моей комнате, сегодня он рискнул заглянуть за ширму. Там стоял туалетный столик моей покойной тетушки – это был настоящий склад баночек, скляночек, коробочек, флакончиков. Было видно, что его бывшая хозяйка холила свою внешность и лелеяла. Глаза моего гостя загорелись огнем любопытства. Однако, он прежде чем кинуться все открывать, нюхать, разглядывать и щупать, спросил разрешения. В этом я ничего дурного не увидела и позволила изучить содержимое стола. – О, что это? – Рауль открыл белую пудреницу, старая пудра нежного телесного цвета приятно пахла, рядом было перо, которым, видимо, хозяйка столика покрывало лицо, шею и может свои массивные плечи.

- Это пудра, ее наносят на кожу, волосы, а иногда и парики, – пояснила я .

- Мне нравится ее запах, – мальчик кивнул и протянул пудреницу мне. – Напудри меня, мой Ангел.

Я пожала плечами и нанесла небольшой слой на щеки и нос мальчика. Далее, во время изучения столика были обнаружены румяна и помада. От них ребенок пришел в восторг, я показала, как их наносят на лицо. После мой гость переключился на духи тетушки, открывая флакончики и вдыхая их аромат, он так и сидел возле столика пока не пришел слуга. Я попросила Мод расчесать меня, во время причесывания служанка поведала о том, что господину графу было передано платье, которое он покрамсал, с остатками кружев.

- Ваш дядя подумал, что вы не будете против, если месье де Ла Фер исправить то, что испортил, – пояснила служанка.

Так платье обещались привести в порядок и доставить мне. Вскоре вечером пришел слуга за ребенком, а я не обратила внимание, прощаясь с моим гостем, что под накидкой он кое-что припрятал. На следующий день я с Мод отправилась в замок, собираясь перевести обратно остаток своего гардероба. Мне казалось, что хозяин шато Ла Фер хотел наладить со мной общение, и я подумала дать ему шанс извиниться и исправить свой проступок, ведь в том, что случилось, была и моя вина, отчасти, поэтому я не ожидала холодный прием, с которым столкнулась.