Меня с тобой связал Баку...(СИ) - "LOVATIC LOVATIC FOREVER" - Страница 13

— Амир… — испуганно прошипела я, жмурясь от страха. Парень посмотрел в глазок и выдохнул.

— Это Мелани, — усмехнулся он.

— Мелани? — удивилась я, но потом поняла в чем дело, — Ах, да, Мелани, — Я открываю дверь и вижу перед собой злое личико подруги.

— Ну, и почему так долго не открывала дверь? — спросила подруга, скрестив руки на груди, — я купила нам много вкусняшек, — не дождавшись от меня ответа, она зашла во внутрь и, увидев Амира, застыла на месте.

— Привет, Мелани, — улыбнулся Амир.

— Неужели я адресом ошиблась, — усмехнулась Мелани, — что ты здесь делаешь?

— Прости, я совершенно забыла, что ты придешь, — Мелани пристально смотрела на Амира, будто она против того, чтобы мы с ним общались.

— Мелани, она знает, — съязвил Амир.

— Как все знает?!

— Что я знаю? — не понимала я.

— Она тоже такая же как мы.

— Неужели… — Подруга опустила глаза и осмотрела меня с ног до головы, — А хотя да, похожа. Но она же употребляла пищу, когда мы с ней были вместе.

— Это долгая история, — вздохнул брюнет.

— Я прошу прощения, можно будет узнать, что именно я знаю?

— И это тоже долгая история, — повторил Амир и прошел обратно в гостиную. Следом за ним Мелани и я.

— А ты хорошо умеешь скрывать, — с насмешкой сказала Мелани. Она присела на диван и открыла маленькую коробку с конфетами, лежащую на журнальном столике.

— Что именно? — спросила я.

— Зара, Мелани не человек, — резко сказал Амир, и меня будто облили холодной водой.

— Прости, что?

— Я — оборотень, — ответила Мелани как ни в чем не бывало и откусила кусок шоколада, — Правда, превращаюсь я лишь в определенные дни.

— Как это?

— В определенные фазы луны.

С широко раскрытыми глазами от шока я пытаюсь прийти в себя от услышанного. И хотя я уже должна была привыкнуть к таким неожиданным поворотам, все равно в голове никак не укладывается то, что моя подруга, на самом деле, не человек, а оборотень.

— Кажется, у Зары сдали нервы, — усмехнулась Мелани, — бедняжка, не выдержала… я заказываю себе пиццу, — Мелани встает с места и подходит ко мне, — кто-нибудь будет? — Амир пронзает ее своим взглядом, от чего она испуганно отходит назад, — поняла-поняла…

Через полчаса в дверь постучались, и я не спеша отправилась открывать. Передо мной стоит красивый по виду двадцатилетний кучерявый молодой парень.

— Прошу, ваша пицца, — Он протянул мне пакет с горячей пиццей.

— Отлично, Вы говорите по-английски, — обрадовалась я, — спасибо, — улыбнулась я, — сколько я должна? — Я взяла из его рук пакет и положила на рядом стоящую тумбочку.

— Двенадцать манатов, — сказал он.

— Зара, я выбрал этот фильм… — Я повернулась и заметила, что он уставился на того парня, с которым я только что разговаривала.

— Али? — Амир подошел ближе к парню и положил свою руку на его плечо, от чего тот дернулся и отошел назад, — это я, — улыбнулся Амир.

— Какой еще Али? Я не знаю такого. Вы, наверно, путаете меня с кем-то, — разнервничался парень.

— Али, это я — Амир!

— Нет, меня зовут Мурад, — не успев взять деньги, парень резко развернулся и убежал.

— Амир, догони его и поговори с ним! — Я легонько толкаю его в плечо.

— Нет, — ответил он, — сейчас не время. Он не захочет говорить со мной. Я его знаю, — Амир закрыл дверь и прошел в гостиную. Я последовала за ним.

— Наконец-то пиццу привезли, — Мелани хватает пиццу из моих рук и усаживается на диван. Она мельком взглянула на Амира, а затем перевела взгляд на меня, — что-то случилось?

— Нет, все нормально, — ответила я.

***

Утро. У нас появилась привычка — каждый день перед школой гулять на Приморском бульваре. Вокруг почти ни души. Утренний и резкий Бакинский ветер дует мне прямо в лицо, сдувая мои локоны в разные стороны. Между нами стоит глухая тишина, которую изредка прерывают утреннее пение птиц и взволнованный звук волн Каспия.

Я никак не решаюсь спросить у Амира про Большого папу. Я боюсь открыть старые раны. Амир и так чувствует себя виноватым в моей «смерти», и я с одной стороны, вроде, пытаюсь не напоминать ему об этом, но с другой стороны очень хочу узнать больше. Меня пугает эта неизвестность… Я знаю, что попала туда, откуда нет выхода. Хотя сопротивляться нет смысла, но бороться можно:

— Кто такой Большой папа? — резко прервала эту тишину я.

— Тебе не обязательно это знать. Ты и так много знаешь, — ответил Амир.

— Я замешана в этом и должна знать, — Я резко останавливаюсь и Амир следует моему примеру, — Кто он, этот Большой папа, которого ты так боишься? — Он снова молчит, но его глаза говорят все за него. Страх, боль, потеря… вот что в них я вижу.

— Амир, я хочу знать о тебе все. Знать твое прошлое, твои мысли, твои чувства. Я ничего от тебя не скрываю, верю тебе и хочу, чтобы это все было взаимно.

— Я знаю… — прошептал он. Я легонько дотронулась до его щеки. Раньше были только «Я и Он», а сейчас есть «Мы»… и я растоплю его замерзшее и забывшее о чувстве любви сердце.

День в школе прошел хорошо. Я, Амир и Мелани вышли из учебного заведения и сейчас направляемся ко мне домой. Пока мама на работе, мы сможем спокойно поговорить о том, как будем действовать, если встретим Большого папу. Точнее, что я буду делать, если встану лицом к лицу с ним. Я назвала это «план побега».

— Я вчера встретила классного парня… — улыбается Мелани, — и он пригласил меня погулять. Через несколько минут он будет тут.

— И ты про это говоришь мне только сейчас? — фыркнула я, — он из нашей школы? Как вы с ним познакомились? — начала допрос я.

— Ладно, вы тут посекретничайте, а я выйду в сад.

— Амир, подожди. Ты Заре уже рассказал про Большого Папу?

— Нет, — говорю я.

— Нет? Она не знает? — удивленно раскрыла глаза подруга.

— Нет, и я не хочу, чтобы она что-то знала, — резко ответил Амир.

— Почему? — недоумевала я.

— Чем меньше знаешь, тем лучше для тебя.

— Я мертва. Что может быть хуже? — Между нами настала тишина.

— Его имени никто не знает, но все зовут его Большой папа, — сказал Мелани после недолгой паузы, — И он смертельно болен.

— Мелани! — ок­ликнул ее Амир.

— А что? Она должна знать с чем имеет дело, — повысила голос подруга, — У него врожденный порок сердца, — сказала Мелани.

— Врачи ничего не смогли сделать, потому что была последняя безвыходная ситуация. И шансов на выздоровление не было. К тому времени медицина еще не разработала трансплантацию сердца, но он был первым, кто создал эту идею. Он убил свою мать и неизвестно каким образом, но заставил врачей трансплантировать сердце своей матери ему.

— Но не получилось, — вздохнула Мелани. Я перевела взгляд на подругу, и она продолжила, — После первого провала он не отступил и убил своего отца. То же самое он сделал и с ним. Видимо, Господь не хотел, чтобы он жил, потому что и эта попытка оказалась безуспешной.

— Друг моего отца был ученым и преподавал химию в институте. Он целыми днями проводил химические эксперименты в своей лаборатории. И однажды он создал «Эликсир вечной жизни». Правда, он хотел создать «омолаживающий крем», — усмехнулся Амир, — и об этом, как своему лучшему другу, рассказал моему отцу. Они, конечно же, никому об этом не говорили, но Большой папа нашел эликсир, и никто не знает, как об этом он узнал… этот эликсир был в двух экземплярах. Первую украл Большой папа, а вторую мой папа спрятал. А где именно, я и сам не знаю… Его эликсир, который он называл «лекарство вечной молодости» закончился, и он попытался найти формулу, чтобы разработать новый. Но его знал только мой отец и его друг, но они оба мертвы.

— Он узнал, что есть еще одна копия и теперь ищет ее…

Дыхание перехватило, в глазах потемнело, от услышанного мне стало страшно. Внутри меня все бушевало. Иными словами я была в шоке. Я не могла вымолвить ни слова, сидела подобно безжизненной статуи.

— Он — псих, — прошептала я охрипшим голосом. Я медленно встаю с дивана и направляюсь к окну, раздвигаю шторы, позволяя последним лучам солнца полностью поглотить пространство гостиной. Я вдыхаю воздух в легкие, пытаясь прийти в себя от только что услышанного.