Черная ведьма в академии драконов - Мамаева Надежда - Страница 18

Я взялась за ручку двери, из которой ещё недавно вышла.

Всю нашу непродолжительную беседу в коридоре мы с Аэрином были одни. Но вот стоило мне проявить независимость и попытаться просочиться к секретарше-грымзе за приказом, как раздался звук набата.

Перемена. Время стремительное и многолюдное. Но это ерунда. Главное, что после нее начнется новое занятие, пропустить которое мне не хотелось. И так из-за этого Гарда первую пару прогуляла.

Встал вопрос: знания или место в общежитии?

Я решила, что секретарша никуда сбежать со своего места не успеет, а вот алхимия с магессой Илордой Анирисской вполне может аукнуться.

Как выяснилось, не зря я проявила учебное рвение. Практикум по определению состава туманов, насылающих галлюцинации, оказался весьма познавательным. Но что самое интересное – создателями оных чаще выступали светлые маги. В общем, как черная ведьма я узнала много нового и отправилась добывать копию приказа. Не скажу, что это далось мне совсем уж легко, но я заполучила бумажку.

А потом оной трясла перед крючковатым носом комендантши. С виду она была чистокровным человеком, но в душе – помесью гнома с гоблином. Во всяком случае, именно у них основным предметом гордости являются такие черты характера, как упертость и подозрительность.

Время близилось к вечеру, когда я, наконец, стала законной временной обладательницей кровати, трех полотенец, подушки, одеяла, смены постельного белья и двух соседок по комнате.

Эти две адептки при первом взгляде на них вызывали в моей ведьминской душе лишь одно желание – проклясть. При втором, впрочем, тоже.

Сестры-погодки Винсон, Дейна и Далия, оказались из потомственных провинциальных зазнаек. Как я поняла из сцеживаемых через слово фразочек: «а наш батюшка, фьерр Винсон», «не то, что у нас в Бейсминском округе», – девицы раздувались от важности. Они кичились, что в их жилах течет полублагородная кровь. До неразбавленной аристократической девы, увы, не дотягивали ни манерами, ни воспитанием, ни внешностью, которая у них, казалось, была одна на двоих.

Обе соседки были ненатурально выбелены, словно специально травили организм уксусом, а кожу – мерцающей пудрой, с явно сведёнными со скул веснушками, рыжими прямыми волосами и лицами, чем-то напоминающими лошадиные. Вот только у Дейны были золотисто-карие глаза, а у Далии – серые. У старшей – щербатые зубы, у младшей – ровный прикус и родинка на щеке.

Меня при появлении облили тонной презрения, раскритиковали внешний вид «сенной девки». Ну, подумаешь, платье мятое и слегка порванное, а волосы стоят дыбом. Может, это мой парадный костюм?

Девицы, ничуть не стесняясь, выразительно фыркали и обсуждали меня между собою, словно я была невидимкой. Происходило это в духе:

– Дейна, согласитесь, что в нашем округе не случалось такого, что бы благородному обществу навязывали голодранку из трущоб.

– Соглашусь, Далия…

Пшик… Пшик… В воздух демонстративно распылили новомодный в этом сезоне парфюм «Аромат сладких грехов».

Ну-ну… А я всего – то одну фразу произнесла: «Я ваша соседка». А эти две запудренные моли вцепились в меня, как в грязный шерстяной носок.

Я заправляла кровать, прикидывая, успею ли до закрытия ворот академии выбраться в город и купить себе хотя бы смену белья? Морозильный сундук, что стоял в комнате, меж тем издал характерный звук: у него закончилось заклинание. Ларь таким нехитрым способом сообщал хозяйкам, что пора бы его обновить. И вот тут началось интересное… Обе девицы скривились, словно им в нос ударил запах тухлых яиц.

– Опять Мейнсу платить, – морщила нос старшая Винсон. – Я к нему не пойду. Твоя очередь.

– Ну, Дейна, я к нему не хочу, он ко мне пристает…

«Было бы к чему приставать. Он над тобой потешается», – усмехнулась я про себя. Мейнса Урилла знала вся академия. Талантливый маг, у которого вот-вот должна была пройти инициация, обещал стать после нее девятиуровневым, а может, и целой десяткой.

Этот тощий как щепка, высокий брюнет с волосами, спускающимися до плеч, обладал живым лукавым взглядом, имел острый пронырливый нос и характер, от которого выли все магистры академии. Способность Мейнса изысканно глумиться, провоцировать и хамить так, что культурно ответить было невозможно, а некультурно (кулаком в глаз) запрещал устав магистерии, стала притчей во языцех. Его симпатичное утонченное лицо не портил даже небольшой шрам от алхимического ожога у левого виска.

В общем, моя черная душа была от Урилла в тихом восторге. Циник, язва с выдающимся умом и сообразительностью – этот выходец из квартала лебеды сумел завоевать в академии свое место. И было оно одним из лучших и уважаемых.

Да, у Мейнса не имелось богатых родителей, готовых отстегнуть за чадо сотню золотых. У него их вообще не было. Про отца не знаю, а вот мать отправилась за грань, когда Уриллу исполнилось пятнадцать. Он часто подрабатывал, то в городе, то среди вот таких вот неумех-адептов, как сестрицы Винсон, которые не могли толком пользоваться собственной искрой дара. Зато могли заплатить звонкой монетой. Но при этом Урилл каждый раз будто делал одолжение богатым зазнайкам, чем неимоверно их бесил.

Вот и сейчас обе сестрички играли в гляделки друг с другом и не горели желанием встречаться с чернявой язвой с шестого курса.

Я изображала табуретку и не вмешивалась в молчаливый диалог выразительных вздохов и косящих на дверь глаз… Хотя руки чесались утянуть из морозильного сундука остатки магии. А потом сменить заклинание замораживания на «жар печи»… Пусть в нем протухнет все. Даже то, что теоретически протухнуть не может.

Останавливала лишь мысль: мне самой потом этот ларь пригодится для эликсиров и декоктов. И все же посмотреть на вытянувшиеся рожи двух рыжих кобыл очень хотелось.

Я молча подошла к сундуку и положила руку на его крышку. Из-под моих пальцев побежали искры льдистого света. Главное, не переборщить, а то выйдет как с толстяком Ронни. Эта мысль долбила меня упорным дятлом все то время, пока я питала силой заклинание морозного дыхания.

Все же немного перестаралась: ларь и снаружи покрылся инеем.

Зато сестрички замолкли и теперь таращились на меня во все глаза. Пришлось пояснить:

– Блеквуды никогда не платят магам. Это маги платят нам…

«Силой, временем и нервами, пытаясь отловить нас, изворотливых черных ведьм», – закончила свою фразу уже мысленно. Но рыжие впечатлились и от первой части моей речи.

– Ты… то есть вы, лерисса из тех самых Блеквудов? Ваш дядя читает курсы «Пространственная магия» и «Векторные плетения»? – младшая сестричка оказалась посообразительнее. Старшая все еще презрительно косилась на меня.

– Та самая.

Я была отомщена. Лица Винсон менялись на глазах. А дальше… Я убедилась, что здоровое безразличие всегда лучше больного энтузиазма. Последнего в двух рыжих обнаружилось с избытком, так усердно они начали добиваться моего расположения.

Тут же были предложены и чай с конфетами, и лучшие полки в шкафу (хотя до этого он был равномерно забит нарядами сестриц), и экскурсию по общежитию, чтобы показать: что здесь и где…

Я мило улыбнулась и отказалась. Нужно было успеть купить замену тем вещам, коих я утром лишилась по вине Γарда.

До центра добралась к шестому удару колокола. В это время в провинции приличные лавочники уже закрывали свои магазинчики и шли домой к женам и детям. Здесь же, в столице, вечер был самым бойким временем, когда пёстрая многоликая толпа текла по улицам. Небо еще не вызвездило, солнце уже собиралось за горизонт, а я намылилась первым делом к модисткам. Шляпы мне были без надобности, а вот пара-тройка чулок и прочее необходимое каждой приличной девушке исподнее требовалось.

Потом по плану значилась лавка магическая, где можно было купить все (и даже больше) студенту Академии: перья, из-под которых самый ужасный почерк выходил аккуратными и разборчивыми рунами, непроливающиеся чернила, что не оставляют клякс, накопители, карманные телепортационные камни для отправки коротких записок, учебная форма, которая не мнется и не рвется. Я замахнулась на последнюю, уж больно моя нынешняя, простая, была потрёпанной и местами рваной. Α ведь я шила ее у портнихи всего месяц назад.