Ундина особых кровей - Матлак Ирина - Страница 9

Пока добралась до места, успела извести себя всевозможными предположениями и окончательно увязнуть в неконтролируемом волнении. Всей душой ощущала надвигающиеся неприятности, которые с каждым моим шагом становились все ближе.

Адмирал Рей дожидался меня рядом с оседланным грифоном, на каких обычно летали рядовые ловцы. Хотя бы не редкий черный пегас — и то облегчение.

Повелитель четырехсот девяноста девяти потерянных душ выглядел привычно серьезным и собранным, но воздух вокруг него буквально вибрировал от напряжения. Еще и грифон негромко фыркал, бил снег мощными лапами, всем своим видом выражая беспокойство.

— Адмирал Рей, — приветствовала я, поравнявшись с ними. — Вы хотели меня видеть?

Сегодня прозрачно-голубые глаза были предельно холодными, колючими, как осколок льда, поэтому я предпочла в них не смотреть. И без того нервничала.

— Доброе утро, Фрида, — приветствовали меня в ответ, пока я старательно изучала кончики своих сапожек. — Мне совершенно не хочется вас пугать, но не сказать об этом не могу. Накануне вечером, около полуночи, неподалеку от Слезных трущоб было найдено тело девушки. Судя по признакам, на нее воздействовали темной магией. Некромантией, если быть точнее.

Под ложечкой засосало с такой силой, что мне захотелось согнуться пополам. К горлу подступил липкий комок, сердце забилось чаще, и я отчаянно, почти не веря, понадеялась, что интуиция меня обманывает.

— Речь о Гейре Грей, — добил адмирал, оправдав худшие предположения.

Нет, я вовсе не была жительницей Поднебесья, чтобы плакать о той, что изводила меня столько лет. Но мне стало страшно — по-настоящему страшно, до темных пятен перед глазами и подрагивающих рук. Потому что я только-только видела ее живой, находилась рядом с ней и слышала ее голос.

— Почему ее убили? — хрипло спросила я, с трудом держа себя в руках.

— Начато следствие, выясняются обстоятельства, — прикованный ко мне взгляд стал ощутимо тяжелым, и последовало уточнение: — Обстоятельства, которые будут объявлены официальными. Причастность некроманта к убийству наталкивает на определенные выводы.

Перед моими затуманенными глазами вновь предстала Гейра. Холеная, в дорогой одежде… с зажатой в руках маленькой сумочкой, которая до сих пор не давала мне покоя.

— При ней были какие-нибудь вещи? — задала я очередной вопрос, позабыв об изучении собственных сапог и открыто глядя на адмирала.

— В вас дремлют задатки следователя, — невесело усмехнулся он. — Нет, ничего.

Я даже не сомневалась, что он и без меня запомнил ту треклятую сумочку, но не смолчала:

— Некромант не стал бы нападать на кого-то просто так. У Гейры каким-то образом оказался осколок, верно?

— Ошибся. Не дремлют — уже пробудились, — вновь невесело сыронизировал адмирал. — Вы правы. Скорее всего, она должна была передать его дроу. После недавней облавы жрица скрылась где-то в горах, все известные входы в катакомбы перекрыты, и она отрезана от своих. Отец Гейры не гнушался иметь дело с контрабандистами, благодаря им же и добился таких успехов в своем деле. Дроу либо стали его шантажировать, либо снова оказали какую-то услугу в обмен на то, чтобы он передал осколок их жрице. Вот только господин Грей почему-то перепоручил это дело дочери.

Адмирал на несколько мгновений замолчал, затем чуть прищурился и с раздражением произнес:

— Я ведь видел ее. Мог догадаться и остановить.

«А я еще и чувствовала, — подумалось мне со щемящей тоской. — Осколок чувствовала!»

Я еще не знала, откуда во мне взялось такое желание, но, не раздумывая, эмоционально попросила:

— Я должна ее увидеть!

На лице адмирала отразилось непонимание.

— Вы в своем уме?

Ответа он, естественно, не дождался, а, не дождавшись, продолжил:

— Представляете, что это за зрелище? Если вы, увидев оседланного грифона, подумали, что я намерен взять вас собой, то ошиблись, кадет Талмор. Да, сейчас мне необходимо снова наведаться в следственный отдел, но вам там делать нечего.

Я была в корне не согласна. Точнее, умом согласна, а вот сердцем — нет. Поэтому буквально минут через десять мы уже парили над окутанным синевой Сумеречьем.

— Напомните, почему я на это пошел? — Голос адмирала сливался со свистом северного ветра.

— Просто иногда мне свойственно наглеть, — ответила я так тихо, что он точно меня не расслышал.

Я и себе объяснить не могла, почему вдруг настолько сильно захотела взглянуть на Гейру.

Собственный порыв казался ненормальным, но в то же время правильным. Вдруг я замечу то, что не заметили остальные? Никоим образом не сомневаюсь в работниках следственного отдела, но все же с кристаллом душ связана именно я. И осколок почувствовала тоже я.

Как ни странно, страха перед предстоящим «зрелищем» не было. Вряд ли что-то может оказаться страшнее полчища восставшей со дна нежити, а ею мне уже пришлось налюбоваться сполна.

— Держитесь крепче, — велел адмирал Рей, направив грифона на снижение.

Послушно плотнее к нему прижавшись, я ощутила, как к щекам прилил жар, совладать с которым не мог даже немыслимой силы мороз. Если бы меня спросили, что страшнее: встретиться лицом к лицу с сотней потерянных душ или лететь вместе с адмиралом, я бы однозначно выбрала второе. И не потому, что он плохо управлял грифоном (вообще-то отлично), а потому что тесное соседство с ним было подобно глубинной пытке. Самой глубинной из всех глубиннейших!

Огни фонарей становились все ярче, свист ветра усиливался, и синяя дымка расступалась перед нами, являя взору пустынные улицы. В последний раз взмахнув крыльями, грифон приземлился на расчищенную площадку у центрального входа. Здание следственного отдела, как всегда, смотрелось уныло. И напрягало. И воспоминания навевало самые что ни на есть кошмарные.

Даже захотелось перефразировать вопрос адмирала: «Напомните, почему я решила сюда наведаться?»

Какого ши в мою голову пришла такая идея, я не понимала до сих пор, но помехой это не стало. Должно быть, свою роль сыграло желание стать лично причастной к проводимому расследованию. Поверить, что все это происходит на самом деле и я действительно носительница особой крови.

Чтоб этой крови пусто было…

Адмирал помог мне спуститься с грифона, задержав при этом руки на моей талии чуть дольше, чем было нужно. Его глаза едва заметно блеснули, после чего он принял обычный холодно-сосредоточенный вид и уточнил:

— В последний раз спрашиваю, вы уверены?

В горле пересохло, голос, похоже, пропал, поэтому я лишь утвердительно кивнула в ответ.

Внутрь мы вошли беспрепятственно, и один страж тут же взялся проводить нас на нижние уровни. Раньше я только слышала, а теперь убедилась воочию, что именно там проходят всевозможные процедуры, изучаются улики и… осматриваются трупы. Жутко, конечно, и противно, но такова суровая правда жизни.

В камере, куда мы вошли, было холодно и многолюдно. Здесь присутствовали уже знакомый мне зеленоволосый следователь, еще несколько стражей и мужчина в белом потрепанном халате. Последний стоял, склонившись над длинным столом, на котором лежало прикрытое простыней тело.

Стоило мне здесь оказаться, ощутить давящую атмосферу и специфический запах, как тут же возникло желание уйти. Но оно было мимолетным, почти мгновенно испарившимся, а страх так и не пришел. К чему бояться мертвых? Бояться нужно живых. Или поднятых. Или, в крайнем случае, потерянных душ.

— Адмирал Рей, хорошо, что вы зашли, — тем временем приблизился к нам следователь. — Уже известны результаты экспертизы.

Меня одарили выразительным взглядом, в котором так и читалось: «Какого ши эта особа тут делает, кто ее сюда впустил, пускай немедленно уходит и не мешает важным разговорам!» Ну или что-то в этом духе.

— Все в порядке, — проследив за его взглядом, успокоил адмирал. — Это Фрида Талмор.

Теперь взгляд зеленоволосого расшифровать не удалось, но в нем явно отразилось узнавание.