Ундина особых кровей - Матлак Ирина - Страница 24

Подойдя, адмирал присел на подлокотник и уже не обманчиво, а действительно спокойно спросил:

— Сильно испугалась?

Помимо прочего, в его голосе отразились забота и сочувствие, согревшие лучше полыхающего в камине огня.

— Сильно, — не стала я отрицать очевидное и, решившись поднять глаза, неуверенно проронила: — Но… но я не понимаю, разве кому-то есть смысл меня убивать?

— Почему сразу убивать? — Адмирал передернул плечом. — Проклятия глубинных ведьм имеют несколько разновидностей. Если говорить кратко и обобщенно, только два из них являются смертельными. То, что подбросили тебе, к таковым не относится.

Если от такой информации мне должно было полегчать, то нет — не полегчало.

— Судя по тому, что кулон молчал, к прошлым «сувенирам» проклятия не прилагались, — констатировал адмирал. — Какими они были?

— В первый раз — записка с исчезающими чернилами, ее мне подбросили прямо на лекции. А во второй — протухшая синеводка, ее уже в рейде и тоже — в комплекте с письменными угрозами.

От адмирала ощутимо повеяло холодом:

— И что за угрозы?

— Точнее, не совсем угрозы, а выражение личной неприязни, — исправилась я. — Писали, что мне в корпусе не место. А не рассказывала я, потому что думала, будто это несерьезно. Ведь по всему выходит, что это дело рук кого-то из нашего отряда. А среди нас…

— А среди нас, — резко оборвал адмирал, — далеко не все жители Поднебесья, как бы ни хотелось верить в обратное. В общем, так, — без перехода резюмировал он. — Разбираться с этим будем утром. Ночевать будешь здесь, кровать в твоем распоряжении.

Меня будто в ледяную воду со скалы сбросили! Из легких разом вышибло весь воздух, все прочие переживания вмиг померкли, и я не своим голосом, с запинкой переспросила:

— К-как здесь? У меня ведь кулон и вообще…

— Очнитесь, кадет Талмор! — вновь разозлился адмирал. — Вас едва не прокляли и напугали до полусмерти! Уверены, что хотите сейчас вернуться в место, где это произошло?

Я не хотела. Очень не хотела! Но оставаться ночевать в личных покоях адмирала не хотела еще больше. Подобное было невозможно, неправильно, и пусть даже об этом никто не узнает, сам факт заставлял в очередной раз впадать в панику.

Точно, Нагхарова ночь!

В глубинах Сумеречного моря обитают небольшие рыбки, прозванные равнодушниками. Их так называют за выражение глаз, в которых отражается такое вселенское безразличие, что кажется — отправь эту рыбу живьем на сковородку, она даже не шелохнется.

Так вот, я усердно старалась уподобляться таким рыбкам. Подумаешь, переночую в покоях начальства. Подумаешь, это начальство — повелитель уймы потерянных душ и по совместительству — адмирал королевского флота. О чем тут переживать?

Сперва я хотела возразить, настоять на своем и вернуться к себе, но не стала по одной-единственной причине. Не из-за боязни вновь остаться одной, а потому что понимала — адмирала мой отказ обидит. Он ничем этого не покажет, по-прежнему будет меня защищать, но очень хрупкое установившееся между нами доверие разлетится вдребезги.

Если быть до конца откровенной, никто прежде обо мне так не заботился. Никто не оберегал и не давал обещания защищать, что бы ни случилось. Так стоит ли этого лишаться из-за безосновательной боязни и глупого стеснения?

Правильно, не стоит. Только умом это понять легко, а сердце трепещет, как пойманная рыбка, что хочет ускользнуть в бездонные морские пучины.

«Я равнодушник», — повторила про себя, когда передо мной гостеприимно распахнули дверь спальни.

— Ну же, Фрида, вы ведь не на эшафот идете, — поддел меня адмирал.

Это еще как посмотреть…

Хвала поднебесным, дополнительного стресса мне не добавили и постель расстилать не стали. Адмирал просто взбил подушку, обеспечил меня перенесенным из гостиной одеялом и пожелал приятных сновидений.

— Чувствуйте себя как дома.

Это он сейчас пошутил, да?

Даже если считать домом не ту почерневшую от времени хибару, где я прожила всю свою жизнь, а комнату в корпусе, с этими апартаментами она все равно не стояла и рядом. Я отдавала себе отчет, что личные покои адмирала далеко не вершина роскоши, но в сравнении с тем, где мне приходилось бывать прежде, роскошью они и были.

Так же, как и гостиная, спальня была обставлена минималистично и со вкусом. Широкая кровать, покрытая темным шелковистым покрывалом, большой шкаф, пара тумбочек и письменный стол с придвинутым к нему стулом — вся мебель была явно дорогой. Хоть я и не особо в этом разбиралась, предположила, что изготовлена она из мореного синегорного вяза. Насколько мне было известно, только это дерево давало такой глубокий ультрамариновый, уходящий в черный цвет.

Когда адмирал скрылся за дверью, я подошла к кровати и замерла, не решаясь на нее прилечь. Потопталась на месте несколько долгих мгновений, обреченно вздохнула и аккуратно пристроилась на самом краешке. Искренне считала, что от пережитых волнений заснуть не смогу, но ошиблась. Отключилась практически сразу, даже подумать ни о чем не успела.

Мне снилось море. Беспокойное, черное, как самая беспросветная сумеречная ночь. И шепот, который уже когда-то звал меня, заставляя подаваться навстречу и прыгать в темную воду. Бушевал шторм, неистовствовал морозный ветер, расплетенные волосы лезли в глаза, мешая смотреть. Голые скалы холодили ступни, на губах ощущался привкус соли. Я стояла совершенно одна на затерянном среди моря маленьком островке.

Страшно. Страшно и очень холодно. Но еще холоднее сделалось, когда море вдруг стихло и стало стремительно затягиваться льдом. Темная дымка ползла по воде, покрывая ее белой коркой и отнимая жизнь. Я хотела бежать прочь, но ноги не слушались и будто примерзли к гладкому камню. Голос тоже пропал, глаз нельзя отвести, и все, что оставалось, — это смотреть на приближающуюся дымку, в которой уже проступал размытый темный силуэт.

Неожиданно что-то изменилось. Мир подернулся пеленой, и я увидела в своих руках шаромаг. Тот, который недавно купила в лавке, с небольшой разветвленной трещинкой.

«Откуда трещинка? — промелькнуло в мыслях. — Капитан ведь ее убрал…»

Мутное стекло покрылось кружевным инеем, и я разглядела в нем темный туман.

Сердце подскочило к самому горлу, пальцы ослабли и разжались. Шаромаг покатился куда-то вперед, а я, обретя способность двигаться, побежала. Не важно куда, только скорее, скорее убраться из этого места. Не видеть пугающего инея и еще более пугающего черного тумана…

Почувствовав, что куда-то падаю, я закричала и подумала, что вот-вот умру.

А затем меня окутало что-то теплое, невесомое, но вместе с тем сильное.

— Тише, — коснулся слуха успокаивающий шепот. — Все хорошо.

Только не открывать глаз. Нельзя открывать, иначе все волшебство и спокойствие рассеются.

Находясь где-то между сном и явью, я укуталась в это тепло, точно в одеяло, и ощутила, как страх уходит.

— Откуда же ты такая взялась? — снова шепот, горячее прикосновение к виску и тихий вздох: — Спи, моя маленькая ундина. Спи…

И я заснула — теперь с уверенностью в том, что холод больше не вернется.

Проснувшись, я несколько долгих мгновений не могла понять, где нахожусь. За окном уже светало, первые лучи обозначили очертания массивной мебели. А еще я увидела мягкое одеяло, которое сбросила на пол во сне.

Почему-то именно одеяло привело меня в чувство и напомнило, где я провела минувшую ночь. К собственному удивлению, спалось мне просто замечательно. Только вначале, кажется, снилась какая-то ерунда — кошмар о море и…

От мимолетного воспоминания меня бросило в жар. Теплые объятия, целомудренный поцелуй, успокаивающие слова и это немыслимо невероятное «моя маленькая ундина»… Нет-нет, конечно, это сон. Просто сон, иначе и быть не может!

Взглянув на часы, я ахнула и резво вскочила с постели. Завтрак уже начался, тренировка через двадцать минут, а мне еще нужно забежать к себе, чтобы переодеться!