Наперекор инстинкту (СИ) - Власова Ксения - Страница 52

Гора блинчиков росла, и вскоре Миа выключила плиту и с гордостью взглянула на дело своих рук. Ладно, не только ее.

Оказалось, что уютнее процесса приготовления блинчиков может быть только их поедание, особенно, если некуда торопиться.

Миа громко смеялась над поддразниваниями Дрейка и беззаботно шутила в ответ. Ей нравилось его чувство юмора, но еще больше нравился он сам. И с каждым проведенным вместе часом это чувство становилось все острее, обретало новые грани и начинало пугать ее своей силой.

Трель сотового телефона заставила Дрейка встать из-за барной стойки, где они сидели на высоких крутящихся стульях и поедали блинчики. Он ненадолго вышел и вернулся, уже приложив трубку к уху. Миа улыбнулась и уткнулась взглядом в блинчики, политые джемом. Дрейк разговаривал в ее присутствии, словно ему нечего было скрывать, и этот маленький жест доверия тронул ее.

— Мам, я не могу обещать, но мы попробуем. — Он помолчал, а затем, видимо, отвечая на вопрос, выделил первое слово: — Мы, ты верно услышала.

Миа поперхнулась джемом. Тот застрял в горле, и она закашлялась. Дрейк нахмурился и, подойдя ближе, заботливо постучал по спине.

— Хорошо, я понял. Передавай привет отцу. — Он повесил трубку и уже встревоженным тоном обратился к ней: — Сильно подавилась?

— Н-н-нет, — солгала она. — Ты называешь Одри мамой?

— Она мать мне в большей степени, чем Лара. В конце концов, она воспитывала меня с шести лет.

— Понятно, — пробормотала Миа. — Ты можешь больше не стучать по моей спине? Я боюсь, ты из меня легкие вытряхнешь.

— Прости, — Дрейк виновато улыбнулся и со звериной грацией опустился на соседний стул. Развернув ее к себе лицом, он серьезно продолжил: — Завтра больший праздник — день Волчьих Боев.

— Ух ты! — невольно вырвалось у нее, и она в волнении сжала ладонь Дрейка, лежащую на столешнице. — Вы до сих пор деретесь на арене?

— Уже нет. А что, мысль кажется возбуждающей?

— Вовсе нет, — Миа смутилась и только потом поняла, что ее снова дразнят и решила ответить чем-то похожим. — Только если немного.

Она спрыгнула со стула и, покачивая бедрами, направилась к посудомойке. Она сгрузила в нее грязные тарелку и чашку и специально наклонилась так низко, чтобы футболка чуть оголила ее ягодицы.

Раздавшееся следом низкое рычание заставило улыбнуться. Она выпрямилась и невинно взглянула на Дрейка. Тот быстро взял себя в руки и, все еще посматривая на нее с прищуром, продолжил разговор:

— Сейчас это просто семейный праздник. Все приходят в парк, устраивают барбекю и всякие забавные конкурсы. Для детей работает парк аттракционов.

— М-м-м…

— Моя мать хочет, чтобы мы пришли туда. Для нее очень важно побыть в этот день с семьей. Можно сказать, день Волчьих Боев — аналог человеческого дня Благодарения.

Миа помолчала, рассматривая свои босые ноги. Затем покачалась на носочках, раздумывая. Ей сделали недвусмысленное предложение присоединиться к семье. Готова ли она к такому шагу?

— А если я им не понравлюсь? — В голосе прозвучали жалобные нотки, и Миа поморщилась, пряча взгляд от Дрейка.

Тот соскользнул со стула и решительно приблизился к ней. Его руки сжали ее, притянув к груди. В нее было очень приятно уткнуться и спрятаться от тревог этого мира.

— Понравишься, — уверенно сказал он. — А если нет, мы просто перестанем с ними общаться.

Миа рассмеялась, но почему-то при этом у нее на глаза навернулись слезы. Впервые кто-то был готов порвать со всем, что могло помешать быть с ней.

— Я им понравлюсь, — тихо пообещала Миа, поднимая голову и встречаясь взглядом с Дрейком.

— Знаю, — согласился он и нагнулся, чтобы коснуться ее губ мягким поцелуем. — Ты совершенно зря надела мою футболку, — шепнул он, чуть прикусывая ее мочку.

— Жадина, — выдохнула Миа. По телу пробежала волна острого желания и трепета. — Снять ее?

— О да! — с готовностью поддержал ее мысль Дрейк.

Он подхватил ее на руки, заставив охнуть и обхватить его шею руками, и быстрыми шагами направился в спальню.

Следующие часы напрочь выпали из памяти Миа. Они запомнились лишь вспышками фейерверка в полуприкрытых глазах, тяжелым сбившимся дыханием и низкими стонами, заставляющими сердце биться чаще и сильнее.

Часть 33

В сгущающихся сумерках парк, с россыпью гирлянд на желтых кронах деревьев, выглядел по-настоящему волшебно. В воздухе витал запах пряных листьев и жареного мяса, по брусчатым дорожкам, окаймленные все еще зеленым газоном, с радостными криками носились дети. Их никто не одергивал, взрослые лишь улыбались вслед и ловко расступались, чтобы не попасть под этот живой ураган. Кое-где под деревьями были расстелены клетчатые пледы и стояли плетеные корзины с едой, но большинство предпочитало собираться у жаровен и, готовя что-то мясное, весело переговариваться между собой. То тут, то там, как всполохами фейерверка — яркими и завораживающими, вспыхивал чей-то смех, и Миа невольно улыбалась в ответ, проникаясь этой семейной атмосферой.

На душе стало тепло, и она уже с неприкрытым любопытством посмотрела в сторону раскиданных по длинной аллее палаток с едой навынос. Где-то вдалеке, на другой стороне парка, высилось колесо обозрения. Его кабинки, оплетенные теми же гирляндами, напомнили кареты из сказок, рассекающие небеса без помощи скакунов.

— Мы можем покататься, если хочешь, — поймав ее взгляд, предложил Дрейк.

На нем были простые синие джинсы, тонкий фиолетовый джемпер и классическое серое пальто. Он выглядел настолько потрясающе, что Миа с трудом заставила себя сконцентрироваться на вопросе.

— Я боюсь высоты, — честно призналась она, — но мне нравится смотреть, как кто-то другой медленно поднимается ввысь.

На лице Дрейка, с проступившей легкой щетиной, заиграла понимающая улыбка.

— Здесь есть тир. Ты всегда можешь посмотреть, как я стреляю.

Миа фыркнула и спрятала руки в карманы куртки. Она чувствовала, что ее внешний вид не сочетается с Дрейком, но если его это не беспокоит, значит, и ей не стоит думать об этом.

— Ну уж нет! Я тоже хочу пострелять. И, возможно, всучить тебе выигранную мягкую игрушку.

Дрейк возвел глаза к небу и наигранно тяжело вздохнул:

— Ох уж эти современные женщины…

Словно в противовес своим словам, он обнял ее за талию и привлек к себе.

— Не холодно?

— Нет, — покачала головой Миа и прижалась к его теплой груди, потершись об нее щекой. — И метка не болит.