Наперекор инстинкту (СИ) - Власова Ксения - Страница 16

И все же ему повезло по всем статьям.

Миа вскрикнула во сне, и Дрейк чисто автоматически, не успев подумать, рыкнул на неведомого врага и приподнялся, вглядываясь в темноту комнаты — свет он уже успел выключить. Он тряхнул головой и досадливо поморщился. Инстинкты вновь сработали быстрее мозга. Они требовали защищать свою пару, хотя бы до той поры, пока она не принесет потомство. Страх за жизнь Миа сидел в Дрейке где-то на подсознательном уровне.

Миа заметалась, ее колотило, и Дрейк прижал ее к себе, будто мог часть своих сил передать ей. Близость его тела или, возможно, его запах успокоил ее. Миа затихла.

Ему подумалось, что после инициации она может наконец почувствовать их связь. При обычном раскладе желание в истинной паре испытывали оба: и волк, и волчица. Но работает ли это правило в случае, если один из них полукровка, Дрейк не знал. Как не знал, проснутся ли в Миа инстинкты омеги. Почему-то его очень волновал этот вопрос.

Ночь тянулась и тянулась. Дрейк не мог спокойно спать, зная, через что проходит Миа. Сон накрывал его урывками. Дрейк выключался, затем резко просыпался и, вздрагивая, чутко прислушивался к дыханию Миа. И так раз за разом. Он постоянно касался губами ее лба, проверяя температуру, и даже волчий инстинкт отступал перед тревогой за ее жизнь. У него ни разу за эту ночь не возникло мало-мальски пошлой мысли. Как будто волк внутри него замер и, в ужасе поджав хвост, наблюдал за ситуацией, позволив действовать человеку.

Уже под утро, снова коснувшись лба Миа, он вздрогнул. Дрейк вскочил с дивана, вытряхнул маленькую коробочку с лекарствами из шкафа, и разметав содержимое по полу, нашел ртутный градусник. Чертыхнувшись (с электронным было бы проще), Дрейк засунул его подмышку Миа, обхватил ее за плечо покрепче, чтобы контакт с телом был лучше, и призвал на помощь все свое терпение. Волк внутри него в панике бесновался.

Дрейка самого бросило в жар, когда он увидел, до какой отметки на градуснике поднялась температура у Миа. Не мешкая, он схватился за телефон.

— Доктор, Варлес, нужна ваша помощь. Срочно!

Варлес был опытным врачом, поэтому все вопросы он задавал уже на бегу к своему автомобилю. В трубке раздавались его быстрые шаги.

— Давно у нее температура?

— Не знаю, я померил сразу, как проснулся. Это опасно?

— Какой у нее пульс?

— Я не знаю.

— Приложите пальцы к шее, к сонной артерии, засеките минуту и сосчитайте.

Дрейк замолчал, тщательно выполняя рекомендации.

— Двести десять. Это нормально?

Глухое ругательство Варлеса подсказало ему, что вряд ли эту ситуацию можно считать нормой.

— Это все поздняя инициация… Слушайте, Дрейк, я приеду быстро. В такое время не должно быть пробок. Сейчас все, что вы можете — протирать ее мокрым полотенцем, что немного облегчит состояние.

— Может быть, — сказал Дрейк, и голос невольно дрогнул, — ей дать что-нибудь жаропонижающее? В аптечке есть…

— Ни в коем случае! — рявкнул Варлес. — Вы не знаете, как на человеческие лекарства отреагирует ее тело, проходящее инициацию. Никакой самодеятельности, Дрейк. Ждите меня, я уже выезжаю.

В телефоне действительно послышался писк сигнализации, затем хлопнула дверь и раздались короткие гудки. Варлес прервал звонок.

Часть 12

Дрейк беспомощно посмотрел на экран телефона и едва удержался от того, чтобы не запустить им в стену. То, что творилось в душе, нельзя было назвать страхом. Скорее первородным, почти мистическим ужасом, с каким, наверное, его предки смотрели на ударившую в дерево молнию и вспыхнувшее вслед за этим пламя, пожирающее все на своем пути. Дрейк прикрыл глаза, призывая свою волчью натуру успокоиться, провел рукой по коротко стриженым волосам и вернулся к Миа. Ее дыхание было тяжелым, прерывистым, а приоткрытые губы сухими и потрескавшимися. Сердце кольнуло сочувствие и чувство вины. Кто знает, не встреться он на пути Миа, возможно, ей не пришлось бы проходить сейчас через инициацию.

Он сделал несколько быстрых шагов по маленькой комнате, как зверь, мечущийся в клетке, а затем опустился на диван и притянул Миа к себе. Он положил ее голову себе на колени и, отбросив с ее лба спутанные, влажные от пота волосы, провел ладонью по ее щеке. Рука замерла. Лицо Миа было слишком бледным, будто обескровленным.

Он плохо знал Миа. Если совсем начистоту, не знал ее вовсе, но чувствовал в ней стержень. Она, определенно, умела, сжав зубы, идти к своей цели — выписка с ее банковского счета говорила именно об этом. Такую целеустремленность Дрейк всегда уважал, потому что и сам отличался изрядным упрямством.

И все же, сейчас, когда Миа лежала на его коленях, как попавший в капкан зверек, он думал не об этом. Почему-то в его памяти снова и снова всплывали ее гневно сверкающие шоколадные глаза, когда она смело выплюнула ему в лицо: «Где одна неловкость, там и вторая». Ему вспомнилось, как она тогда, в лифте, поджала губы, когда сказала, что никогда не убегает от проблем.

Дрейк, как будто вживую, вновь увидел сцену в темном дворе, когда Миа собралась сопротивляться до последнего. За этой храбростью интуитивно угадывалась жизнь, полная испытаний, и это странным образом трогало его сердце. Он никогда не был сентиментален, но эту хрупкую девушку с сильным характером ему хотелось защищать. И Дрейк не знал, дело ли тут в волчьих инстинктах или в чем-то другом.

Трель дверного звонка разнеслась по квартире, когда сведенные от напряжения мышцы стало ломить, а в висках так часто стучало, что казалось еще немного, и он не выдержит — сорвется, разнесет тут все в щепки.

— Почему так долго? — раздраженно спросил он, распахнув дверь и впустив Варлеса внутрь.

Тот проигнорировал вопрос, лишь мельком взглянул исподлобья, словно между делом оценивая его состояние. Видимо, оно ему не понравилось, но Дрейка это не волновало.

Худощавый Варлес был ниже его на две головы и старше почти на десять лет. На его висках уже появились первые залысины, а в уголках вечно прищуренных глаз — первые морщины. Это придавало его неприметной внешности с волосами неопределенного, почти мышиного оттенка какое-то благородство. Как и большинство бет, он обладал качествами, которые Дрейк в своих сотрудниках ценил больше всего: здравомыслие и дотошность.

Правда, доктор Варлес был другом его отца, а не подчиненным, но ситуацию это мало меняло.

— Где она?

В голосе Варлеса звучало спокойствие, чего сейчас так сильно не хватало Дрейку.

— В комнате, — сглотнув, напряженно ответил он.

Варлес кивнул, его светло-серые глаза деловито блеснули, когда он увидел Миа. Во время быстрого осмотра Дрейк места себе не находил.

— Ну что там? — не выдержав, спросил он. Зубы скрипнули — слишком сильно сжал их от напряжения.