Ахриман (СИ) - "Bafometka" - Страница 52

— Рыба моя, это была величайшая ошибка в истории! — притворно вздохнул рыжий, картинно закатив глаза. — На этот раз я не с пустыми руками.

Молодой человек открыл сумку, достал небольшой белый пухлый конверт и протянул его Энни.

— Давно бы так! — ответила та, проворно выхватив его из рук Зоя, который слегка опешил от подобной стремительности худенькой лаборантки.

Спрятав конверт в кармане своего мешковатого халата, блондинка неожиданно просияла и протянула ему папку, лежавшую рядом на рабочем столе.

— Я неплохо потрудилась над этим и мне потребовалась неделя, чтобы проверить всё досконально.

— Нашла что-нибудь интересное? — спросил Зой, пролистывая файлы в папке.

— Да. Два образца, которые вы мне предоставили — соскоб вещества и пятно на юбке идентичны по своему химическому составу, из чего можно сделать вывод, что это одно и то же вещество или происходящее из одного источника. А вот сам состав очень интересен! — воскликнула блондинка, делая акцент на слове очень.

— И что же, это не мел? — удивилась я

— Это как раз таки мел, — отозвалась лаборантка, впервые посмотрев на меня. — Но необычный мел!

— И в чём же… — начала я

— Вот посмотрите! — перебила меня Энни, выхватывая папку у Зоя.

Она пролистала несколько файлов и наконец, отыскав нужный, протянула мне.

— В составе вещества из образцов присутствуют биологические следы, то есть кровь и микроскопический кусочек ткани, предположительно сердечной мышцы, откуда эта кровь, судя по всему, была взята, — заключила она.

— Кровь из сердца?! — воскликнули мы одновременно с Зоем.

— Ну, да. Реакция преципитации, которую я проводила при исследовании образца, показала, что это кровь животного, а точнее собаки или возможно волка, — ответила блондинка.

— Какая гадость! — поморщился Зой, откинув рыжеватый локон со лба.

— По активности сывороточной холинэстеразы крови и степени разложения кусочка ткани, содержащейся в образцах, я могу заключить, что данный мел был изготовлен примерно три месяца назад, — пояснила лаборантка.

— То есть где-то в июле? — спросила я

— Примерно так.

— Получается, мы имеем мелок, который какой-то придурок решил покрасить кровью из сердца бедной собачки, потому что у него не оказалось ничего другого под рукой? — мрачно усмехнулся рыжий.

— Нет, не так, — возразила блондинка. — Вещество, предоставленное вами для исследования, содержит также частицы пигмента, которое, по сути, и придают ему такой насыщенный красивый красный оттенок. Частички неоднородные, с разным показателем преломления.

— И? — спросил Зой, выглядывая из-за моего плеча.

— Это безводные частицы оксида железа. Вещества очень распространённого в нашем мире. Оно придаёт глине красные оттенки и используется в красках для получения палитры от жёлтого до коричневого цветов с незапамятных времён.

— Ты сказала, это называется оксид железа?.. — Зой задумчиво потёр переносицу.

— Безводная окись железа. Иными словами это красная охра.

— Погоди, это то чем индейцы раскрашивают свои лица и тело? — спросил рыжий.

— Не только, — авторитетным тоном заявила лаборантка. — Человечество использует её с незапамятных времён. Охру находили в доисторических захоронениях, что по версии некоторых учёных символизировало кровь и огонь. Она использовалась в магических ритуалах и наскальной живописи. Известно, что древние люди старались селиться неподалёку от месторождения охры и очень ценили её. Например, австралийские аборигены использовали охру не только для ритуальных раскрасок, смешивая порошок с жиром, но и употребляли в медицинских целях, поскольку охра обладает ярко выраженными антисептическими свойствами.

— А зачем тогда была добавлена кровь несчастного пёсика, если красный пигмент уже имелся в составе? — спросил Зой, глядя на блондинку во все глаза.

— Этого я не знаю, — пожала плечами лаборантка. — Моё дело — выяснить химический состав вещества. Я это сделала. В целом, это обычный мел, изготовленный из гипса, водного раствора гумми-арабика и красной охры, что под силу сделать даже ребёнку в домашних условиях… Всё же надеюсь, — сказала она вновь после секундной паузы, — что тот, кто сделал этот мелок — полоумный.

— Почему же? — поинтересовался Зой.

— Потому что куда страшнее, если это не так. Если он в здравом уме, — ответила Энни и по её худенькому бледному личику пробежала мрачная тень.

— Это просто ужасно! — воскликнула Мако, инстинктивно прижимая ладонь к губам, после того, как я поделилась с ней результатами экспертизы.

Мы сидели в небольшой гостиной, заставленной стройными рядами тёмных деревянных шкафов с выставленными внутри экспонатами, состоящих из бесчисленных коллекций насаженных на булавки насекомых. Разноцветные диваны и кресла абсолютно не сочетались друг с другом, а венские стулья были поцарапаны. Мраморный столик с шахматной доской посередине комнаты, на которой ровными рядами стояли фигурки из горного хрусталя и мориона, был единственным предметом в этом мире хаоса, который мог представлять хоть какую-то ценность и интерес.

В комнате стоял запах многолетней пыли и старинного дерева. Студенты редко пользовались этой гостиной третьего этажа, куда администрация решила свалить всё, что давно мозолило глаза, но рука не поднималась выкинуть. Однако наша компания особенно полюбила это место. Сюда никто никогда не приходил, и мы спокойно могли заниматься здесь и обсуждать насущные проблемы.

— Эта экспертиза ещё больше всё усложнила, — сказала Мако, резко поднимаясь с кресла. — Уж лучше бы я об этом ничего не знала!

— Наоборот, Дорогуша, теперь ты точно уверена, что творчество на твоей двери принадлежит человеку, а не вселенскому злу, — усмехнулся Зой.

— Не уверена, что того, кто это сделал можно считать человеком. Сотворить ПОДОБНОЕ с бедным животным! — воскликнула Мако.

— Возможно у нашего шутника мрачное чувство юмора, — предположил он.

— Но, Зой, ты не можешь не признать, что это странно! Зачем добавлять кровь животного в мел? Вряд ли это можно назвать шуткой! — ответила Мако, вновь усаживаясь в кресло.

— Зачем добавлять? Ну, уж не затем, чтобы мы сделали химический анализ этого вещества и охренели, получив результат, — снова усмехнулся Зой. — Ну, а если серьёзно, то подобный вопрос можно задать сатанистам, зачем они приносят жертвы сатане, иудеям, которые отводят бедного козлика в пустыню… кому-то это может показаться дикостью и варварством, а кому-то частью жизни и культурного наследия.

— Меня больше волнует вопрос, что рисунок с двери Рей исчез, — ответила я, глядя в пространство. — Ведь тогда, возможно у детективов, которые приезжали сюда, появилось бы больше вопросов, чем они задавали нам, и кто знает, к чему бы привело расследование… А это означает, что тот, кто это делает очень осторожен и осознаёт всю серьёзность своих действий, но продолжает свои игры несмотря ни на что.

— Откуда ты знаешь, Кисуля, что Уаджет стёр Мистер Х, а не сама брюнеточка? Мел, кстати, был в её руках, когда мы её нашли, — заметил Зой.

— Всё это так, но ты не можешь отрицать причастность третьего лица к этому делу. Рисунок на двери Мако это доказывает. Каким бы образом мел не попал в руки Рей, ясно одно — она взяла его у того, кто рисовал Уаджет. Пострадали уже две девушки, а Мако он выбрал следующей.

— Пусть только попробует сунуться ко мне! — гневно воскликнула Мако. — Уж меня то и подавно не заставить идти в чёртову башню чертить защитный круг! Предпочитаю выбить дерьмо из этого гавнюка на месте, если он вдруг мелькнёт во время Луны в Водолее!

— Это, кстати, уже в следующее воскресенье, — ответил Рио, отрываясь от телефона. — Я скачал себе прогу, которая показывает фазы Луны и восхождение в знаки зодиака.

— Мы кстати в курсе этого, — отозвался Зой, закатывая глаза к потолку. — Если ты не помнишь, то часы на Лунной Башне показывают это не хуже твоей проги.