Допустимая погрешность некромантии (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 31

— Оля, Оленька! Я уж думала, что навсегда тут одна… Как же я рада… Я больше никогда-никогда не буду с тобой спорить!

Мне от такой встречи даже не по себе стало. Но что уж греха таить, приятно.

— Подожди ты, не умри от счастья. Я ненадолго!

В палату заглянула запыхавшаяся медсестра:

— Что случилось, Оля?

— Все в порядке, — ответила я за обеих. — Сон страшный приснился.

И, когда мы снова остались наедине, быстро объяснила Тайишке все происходящее. И, конечно, перешла к главному вопросу:

— А где Дмитрий Александрович?

— В ордина-наторской, — почти без запинки ответила она. — Он очень радуется тому, что больше комы не было… и даже говорил, что если так дальше пойдет, то и выпишут меня… когда-нибудь. Ты только представь себе мой ужас, когда я это услышала! Куда ж меня выпишут, если я вообще туточки ничего не понимаю? Я лучше в коме полежу! Оль, и твой телефон звонил, но я не решилась ответить. Хоть и почти запомнила, как ты с ним управляешься, но так боялась что-нибудь не так сделать…

Сейчас я не могла злиться на ее нерешительность, потому что не представляла, кому из нас приходится сложнее. Сама взяла мобильник и отзвонилась всем: родителям, старосте группы, старосте факультета и парочке одногруппников. Последним сообщила, что сильно заболела, а матери безбожно врала, как весь институт завалило нагрузкой перед очередной аттестацией. Она отругала за то, что не перезвонила сразу и успокоилась. В любом случае время без всеобщей истерии я себе выиграла.

Как раз, когда заканчивала последний телефонный разговор, в палату вошел Дмитрий Александрович. Как же это необычно — видеть лицо некроманта, но едва уловимо другое. И сердце застучало от пронзительной радости.

— Итак, страшный сон? — начал он, пододвигая стул к кровати. — Что опять?

Я улыбнулась ему от всей души:

— Не думаю, что стоит из-за этого волноваться! Видите, я в сознании! И никуда не собираюсь. Знаю ведь, как вы по мне обычно скучаете.

Он приоткрыл рот, потом слегка наклонился и вгляделся в мое лицо.

— Что? — не поняла я его реакции.

— Я тебе уже говорил что. Ты очень сильно меняешься. Опять даже тон голоса совсем другой! Ольга, я настоятельно рекомендую побеседовать с нашим психиатром. При условии, конечно, что угрозы твоему здоровью больше не будет.

— Побеседую! — соврала я. — Но сначала у вас отлежусь. Кстати, выписка уже не за горами?

Он покачал головой:

— К сожалению, говорить об этом рано. Еще неделю-две здесь, потом переводим в общую терапию. И там, если рецидива не случится, уже можно говорить о выписке.

Тайишка внутри заскулила от отчаянья. Ничего, сейчас реаниматолог уйдет и примусь читать ей вводный курс лекций «Соколова Ольга и вся ее жизнь». Пусть хоть с моих слов что-то узнает, ведь пока неизвестно, как долго ей придется во мне существовать. Заодно и расскажу, что возможно — всегда. Вот после этого пусть и скулит от отчаянья, тогда и я подпою.

Поскольку Дмитрий Александрович встал и собирался уйти, я подскочила. У меня было конкретное задание! И если некромант решит, что я не проявила должного рвения, то в следующий раз может и не направить сюда.

— Дмитрий Александрович, подождите! — вскрикнула, и реаниматолог обернулся. Я рванула вперед и ухватила его за запястье. — Я просто поблагодарить вас хотела за все, что вы для меня сделали!

Теперь он выглядел еще более удивленным:

— Так благодари и отпускай, мне работать нужно.

Понимая, что буду выглядеть полной дурой, я все же прошептала:

— Ха-а-ашиф-ф.

Уже принялась придумывать объяснение этому странному звуку, но объясняться не пришлось… Дмитрий Александрович даже не успел закончить: «Что?», как вдруг рухнул на пол — осел мешком, и в глазах полная пустота. Я от неожиданности вскрикнула сама, а Тайишка со страхом переспросила:

— Оленька, ты что сделала?..

Я в панике бросилась к нему и обхватила лицо. Открытые глаза мёртво смотрели в потолок. Если бы глаза были закрыты, то я наверняка бы принялась хлестать по щекам и трясти за плечи, но от такого жуткого зрелища одеревенела.

— Что… я… сделала…

Он вдруг моргнул, отчего я чуть ли не в полную глотку заорала. И произнес тем же голосом, но с другой интонацией:

— Отлично. И не кричите вы обе. Жив он, просто ты усыпила его сознание.

Меня без моего ведома отшвырнуло на пару метров назад. А она тут неплохо научилась управляться! И Тайишка же выдавила:

— Господин Шакка?!

Я же спросила о более важном:

— Он точно жив?!

Некромант, как и тогда, в страшном подвале, поднялся с пола, не сгибаясь. Вампир, восстающий из гроба! Я, очнувшись, кинулась к двери и поспешила ее захлопнуть, чтобы случайные свидетели штабелями не начали грохаться в обмороки возле моей палаты. Господин Шакка объяснял со свойственным равнодушием:

— Скорее всего. Когда ты впервые попала в Тайишку, она не была еще в теле — и потому ты там так прочно смогла осесть до ее появления. Я решил, что и мне так будет проще. Кроме того, он не должен знать, что я был в нем — вдруг еще пригодится. Сейчас он просто… ого, сколько новых слов в его голове! Подходит «кома».

Я уверенно шагнула вперед. Шок перерастал в ярость:

— Вы обманули меня. Обманули! Вы не говорили, что будете рисковать жизнью Дмитрия Александровича! А что будет с его пациентами, вы не подумали?! В любой момент может явиться скорая! Вы ведь сказали, что так мы узнаем о нем что-то!

— Вот и узнаем. Или ты решила, что у меня есть какой-нибудь хрустальный шар, в котором можно наблюдать за другими? Нет, милая моя, следить за человеком можно только с помощью слежки. И какое мне дело до какой-то там скорой?

Я сжала кулаки и выдала то, что было необходимо для сохранения рассудка:

— Обманщик! Мерзавец! Ублю…

Некромант поднял правую руку и демонстративно захлопнул ладонь. И вдруг мои губы будто слиплись. Я прижала пальцы ко рту… и не нащупала его. От ужаса начала задыхаться, оглушаемая завизжавшей внутри Тайишкой.

— Ого. Смотрите-ка, и тут все работает. Отлично. Ольга, давай уже договоримся не создавать друг другу проблем.

У меня из глаз слезы брызнули от бессилия, и я затрясла головой. Но некромант будто наслаждался моими мучениями:

— Обещаешь?

Еще десяток быстрых кивков. И только после этого рот открылся, я, задыхаясь, захлебнулась воздухом. И теперь не спешила бросаться оскорблениями. Что вообще на меня нашло? Эйфория от того, что попала в свой мир? Или убежденность в его симпатии ко мне? Наивная дура! Он растопчет и даже не оглянется!

Тем не менее некромант с интересом осматривался. Сам ни о чем не спрашивал, а мы с Тайишкой и вовсе не горели желанием с ним общаться. Из коридора крикнули:

— Дмитрий Александрович, критическая ситуация! Дмитрий Александрович, вы где?

И уже через секунду медсестра распахнула дверь в палату и уставилась на врача, который и не думал бросаться на помощь. Он даже голову склонил набок, рассматривая ее с ног до головы. Медсестра не мешкала:

— Анафилактический шок во второй! А Егор Сергеевич покурить вышел… Быстрее!

И унеслась. Некромант медленно перевел взгляд на меня:

— Что эта женщина от меня хочет?

Я понятия не имела, что сейчас делать. Там человек умирает! Именно этого я боялась, а Шакке было плевать. Ответила без эмоций, потому что они закончились мгновением раньше:

— Нужен врач. Доктор. Реаниматолог. Если Дмитрий Александрович не вернется прямо сейчас, тот человек… — я не смогла закончить.

Некромант совсем неуместно пожал плечами и отправился в коридор. Мы с Тайишкой даже между собой разговаривать не хотели. Я могла думать только о том, что какой-то пациент из какой-то второй… и я приложила к этому руку. Если выпутаюсь из этой истории живой, то заберу документы из института и уйду в лес. Такой тупице не место среди разумных людей.

Но через некоторое время начала прислушиваться к звукам в коридоре. Кажется, женский голос звучал довольно: