Девочка. Книга вторая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 35

Эльза, совершенно никак не отреагировав, кивнула и тут же пояснила:

— Это неудивительно. Ты желаешь этого больше всего на свете.

— Да, вы правы, — согласилась я с ней. — Я очень по нему скучаю, Эльза.

Она отрицательно покачала головой, понимая, куда я клоню.

— Нет, Лили, мы уже об этом говорили.

— Я не прошу поехать к нему, но у меня нет даже его фотографии, может быть вы мне его сфотографируете или покажете по камере в телефоне…

— Нет, моя хорошая, об этом не может быть и речи, — спокойно ответила Эльза.

— Почему?

— Во-первых, это противоречит медицинской этике. А во-вторых, и для меня это даже более важно, я не хочу, чтобы ты смотрела на Ричарда в таком состоянии. Это только усилит твой стресс, — в ее тоне ничего не изменилось, и пока она заплетала мне косу, рука ее не дрогнула.

— Я бы выдержала… — нахмурилась я, понимая, что и здесь я наткнулась на глухую стену.

— Эльза, его жетон… где он? — тихо спросила я, все еще надеясь докопаться до истины.

— С ним, конечно, — не раздумывая, ответила миссис Хоуп и посмотрела на меня.

Осознав, к чему я веду, она отрицательно покачала головой и спокойно произнесла:

— Жетон солдата передается в руки близким только в одном случае — когда тот погиб. Второй кладется с ним при погребении. Я очень суеверна в этих вопросах и жетон я тебе не передам, сама понимаешь почему.

— Да, конечно, пусть он остается при Ричарде. Простите за глупый вопрос, — покраснев, ответила я, и вновь задумалась.

Эльза своим поведение никак не дала мне понять, что на связь со мной мог выходить Ричард. И я в очередной раз склонилась к выводу, что, вероятнее всего, я принимаю желаемое за действительное, и Друг был прав — я ошиблась.

— Предлагаю позавтракать и посмотреть один из фильмов моей юности, — прервала Эльза мои размышления. — Надеюсь, я тебе еще не надоела со своими далеко не современными вкусами.

— Нет-нет, — успокоила я Эльзу, — мне нравятся старые фильмы, в них есть некая романтика и утонченность. Моя мама очень любила старые фильмы и мы с ней пересмотрели их огромное количество.

— Какой ее любимый фильм?

— "Завтрак у Тиффани", — тут же ответила я, вспоминая мамины радость и переживания за Холли Голайтли, и как каждый раз, когда Пол произносил свое знаменитое "люди хотят принадлежать друг другу, потому что это единственный шанс стать счастливыми", мама сжимала мне руку.

Эльза перевела взгляд на семейное фото, стоявшее на тумбочке, и грустно улыбнулась.

— Вот кого вы с твоей мамой мне напоминаете. Одри Хепберн. Тот же открытый взгляд и детская улыбка. Сочетание хрупкости и характера. Женщина-ребенок.

Я воссоздала в памяти мамин образ, ее нежную улыбку и ласковый взгляд.

— Да, насчет мамы вы правы, — кивнула я. — Вы знаете, она часто мне пела "Moon River", как колыбельную.

— Уверена, у нее был красивый голос.

— Да, мягкое сопрано, — кивнула я, вспоминая "Лунную реку" в ее исполнении. — Она любила петь и, наверное, передала эту любовь к пению и мне. Каждое рождество мы разучивали какую-нибудь песню и устраивали маленькое представление. Это было нашей семейной традицией.

— Уверена, ты хорошо поешь.

— Меня хватает только на душ, — пошутила я.

Эльза на это ничего не ответила и лишь некоторое время молчала, внимательно изучая мое лицо.

— Ты интроверт по натуре, — наконец прокомментировал она. — Очень стеснительная и любишь закрываться. Но это неправильно. Нельзя всю жизнь прятаться в своей раковине. Ты должна научится жить в гармонии с внешним миром, не только с внутренним.

Я удивленно посмотрела на нее и вновь улыбнулась, отмечая, как причудливо играла со мной судьба, послав мне Эльзу Хоуп.

— Мама мне говорила то же самое. И всегда старалась "вытащить меня из раковины во внешний мир", как она это называла.

Как только Эльза уехала в больницу, я тут же включила ноутбук в надежде увидеть заветное черное окно, но Друг "молчал". Я глушила в себе мысль, что на связь мог выходить Ричард, но иногда даже мой разум воспалял мое воображение, мучая меня одним вопросом: если это не враг, и не Ричард, то какой смысл был в этой переписке?

Ответа я найти не могла.

Днем Зет принес обед, и я заметила, вернее даже почувствовала какую-то искру в его глазах — внешне в его поведении ничего не изменилось, но все же, что-то было не так. "Может быть он и есть этот злополучный Друг", — усмехнулась я, провожая парня взглядом.

Но скоро "загадочности" Зета был найден ответ. Через час ко мне зашел Сандерс и с места в карьер удивил меня.

— Сегодня у миссис Хоуп день рождения — юбилей, она не любит отмечать, но мои бойцы организуют что-то типа вечера с сюрпризом, — проинформировал Сандерс, как всегда немного отрывистыми фразами.

— Что же вы мне раньше не сказали!? — воскликнула я с досадой. — Я могу помочь в организации праздника! Вы только скажите, что от меня потребуется, и…

— Не стоит беспокоиться, мисс Харт, — коротко ответил Сандерс, — от вас требуется только ваше присутствие ровно в девятнадцать-ноль-ноль.

Я кивнула, не зная, что еще я могла добавить к его лаконичной информации.

— Единственная просьба, — сказал он, и я внимательно посмотрела на мужчину, — мои парни просили, чтобы вы заняли Эльзу на вечер и привели ее к назначенному времени в комнату отдыха.

— Конечно, — кивнула я, — пусть это будет моим вкладом в организацию праздника.

— Благодарю, — сказал Сандерс и вышел, закрывая за собой дверь.

Я проводила его взглядом и с досадой вздохнула, понимая, что в этих условиях я не могла подготовить для Эльзы даже жалкое подобие подарка.

Вечером, ровно без пяти минут семь, я отложила "Театр" Моэма в сторону, который читала вслух Эльзе, и предложила немного прогуляться по штабу в качестве зарядки.

Коридор был пустынным и, как обычно, ярко освещенным, но я чувствовала праздничную энергетику в атмосфере базы. Мы шли, не торопясь, я держала Эльзу под руку и вела беседу, стараясь быть естественной, чтобы миссис Хоуп ничего не заподозрила. Наконец, повернув за угол, я ей предложила зайти в комнату отдыха под предлогом того, что оставила там недавно свой учебник по французскому, когда искала Тигра.

Пропустив Эльзу вперед, я щелкнула выключателем и отпустила руку Эльзы, отходя на несколько шагов назад в тень.

Свет озарил комнату с толпой улыбающихся людей, и в ту же секунду из динамиков полились мелодичные аккорды гитары "Lucero", и хрипловатый голос Бена Николса запел "Мама, твои мальчишки, мы могли бы делать некоторые ошибки…"

"С Днем Рождения, Эльза!" — услышала я дружное поздравление, и толпа мужчин окружила невысокую женскую фигурку, закрывая ее от меня своими исполинскими крепкими фигурами. Среди них было много людей, которых я уже видела, в их числе я заметила и доктора Митчелла, который искренне улыбался Эльзе. Обнимая, мужчины приподнимали маленькую пухленькую Эльзу, поздравляли, немногословно, по-мужски, пытаясь выразить ей свою благодарность, но по их глазам можно было понять, что они бесконечно любят и ценят своего Шмеля. Она стала для них Мамой, частью их жизни, добрым и верным ангелом-хранителем. Сейчас она купалась в заботливых лучах любви своих Мальчиков.

Когда первые поздравления и теплые слова были сказаны, на передний план на небольшом столике выкатили шоколадный торт, и Эльза, загадав желание, задула горевшие на нем свечи. В руках Сандерса появилась бутылка шампанского, которое красиво выстрелило в умелых мужских руках, и искристым пенным водопадом полилось по бокалам. Эльза, обернувшись, посмотрела на меня взглядом "ты все знала, но не сказала", я же пожала плечами ей в ответ с видом "что поделать: ведь это день вашего рождения", и ее опять отвлекли, вкладывая в ее руку бокал с налитым шампанским. Наконец все немного расступились, оставляя Эльзу, словно на пьедестале, а в авангард выступили Сандерс, доктор Митчелл и Макс. Мне показалось это символичным, словно они воплощали три основных оттенка любви Эльзы: любовь к сыну, любовь к мужчине и любовь к другу.