Девочка. Книга вторая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 20

— Мужчины в лечении народ сложный, а военные мужчины вдвойне, и для того, чтобы они начали тебя слушаться и воспринимать всерьез, иногда нужно разговаривать на их языке или применять политику "беспощадного террора", — пошутила она.

Я отрицательно покачала головой, не представляя Эльзу, применяющую политику беспощадного террора.

— Попробуй убедить супермена, что ему нужно пройти курс лечения или принять медикамент, — улыбнулась Эльза. — Порой с моими мальчиками очень сложно договориться.

— Вашими мальчиками?

— Конечно, — кивнула она. — Я знаю каждый их шрам, каждый их недуг и каждый их ночной кошмар, многих из них я вытаскивала с того света — они мои мальчики, как бы их не называли.

— И Ричарда было трудно лечить, когда он попал в госпиталь после ранения? — тихо спросила я, больше всего желая сейчас быть рядом с ним.

— О! Ричард был самым несносным пациентом, которого мне доводилась когда-нибудь ставить на ноги. Всему медперсоналу госпиталя нужно было выдать ордена за отвагу, терпение и стойкость. Входить к нему в отсек — это было все равно что входить в клетку к Хищнику. Медсестры боялись его до смерти и в прямом смысле тянули жребий, кто пойдет к нему ставить капельницу, проводить процедуры или менять белье. Обычно, эта невыполнимая миссия возлагалась на меня.

— Он не хотел лечиться?

— Не в этом дело, — покачала головой Эльза, — ему не нравилось, что его жизнь и состояние кто-то контролировал помимо него. Мало того, когда он узнал, что его хотят перевезти из Баграма в наш немецкий госпиталь в Ландштуле, сбежал из медчасти! Я думала, поседею, пока его не нашли на территории авиабазы. Он, паршивец, за то время, пока мы его искали, успел обыграть в покер пилота грузового борта и договаривался с ним перебросить его в Кандагар. Я не знаю, как он собирался отчитываться перед начальством в случае успеха этой авантюры, но я думала, инфаркт получу. Ох и намучилась я с ним, — вздохнула Эльза, и я увидела такую теплоту и любовь в ее глазах, пока она говорила о Ричарде и о своих мальчиках, что убедилась окончательно — Эльза по определению не могла быть врагом. Так сыграть было невозможно, эти эмоции нужно было только прожить, испытать на себе и в какой-то степени выстрадать.

Я нахмурилась, опять погружаясь в невеселые мысли о Ричарде и, чтобы не раскиснуть окончательно, перевела тему:

— А кто такой Малек? Это кто-то из ваших Мальчиков?

И тут неожиданно Эльза рассмеялась.

— Ох уж эта привычка всем давать свои имена! Хотя это понятно, у многих из ребят есть свои серьезные позывные или дурацкие прозвища, — покачала она головой. — Мальком ребята называют тебя.

— Меня?! — удивилась я и, как только пришла в себя от этой новости, возник вопрос: — Подождите, а откуда они меня знают?

— Многие из них обеспечивали твою безопасность на протяжении всего времени, пока ты находилась у себя дома, и в резиденции. Клиента нужно знать в лицо, — и Эльза шутливо мне подмигнула.

Я кивнула, понимая, что и за моей квартирой, и за особняком велось наблюдение двадцать четыре часа в сутки. И если я чувствовала себя в одиночестве, то это не означало, что я была одна в резиденции. Дом Барретта и вправду представлял собой крепость, и какие помещения таились на всей, нужно сказать, огромной территории, было известно только Богу и охранной системе. Думаю, у него там и вертолетная площадка со взлетной полосой отыщутся.

— Почему меня назвали Мальком? — недовольно нахмурилась я, представив мелкую, почти прозрачную рыбку в аквариуме.

— Потому что ты маленькая и хрупкая, нуждаешься в защите и заботе, — улыбнулась Эльза.

— И вовсе я не маленькая, — обиженно возразила я, выпрямляя спину, — я взрослая женщина, и могу сама о себе позаботиться. А если бы мне позволили, я бы и о Ричарде позаботилась не хуже самой профессиональной медсестры! Я бы не боялась войти в отсек к Хищнику.

Я вдруг представила, что за моим мужчиной ухаживает какая-то красивая медсестра, увидела картинку, как другая женщина изучает его обнаженный торс, прикасается к его коже, дотрагивается до его татуировки, и мне захотелось утащить эту гипотетическую медсестру подальше из реанимации, и вообще из больницы.

— Знаю, милая, но мы уже говорили на эту тему. И вообще, тебе пора принять успокоительное и отдохнуть. Ты немного перевозбуждена, — сказала Эльза, забирая у меня поднос.

Конечно, я была на взводе — одна мысль, что за Ричардом ухаживает посторонняя женщина, приводила в смятение и вызывала откровенную злость.

— Поспи немного, — и она протянула мне очередную дозу медикаментов.

Я так хотела, чтобы Эльза еще посидела со мной и рассказал о Ричарде, но видела, что она вымотана и как никто другой нуждалась в отдыхе — ведь всю прошлую ночь она провела в операционной. Мне стало стыдно, что я, погрузившись в свои эмоции, совсем не подумала об Эльзе и, рассматривая ее уставшее лицо, произнесла:

— Да, конечно, вам нужно отдохнуть. Я вас буду ждать.

Эльза ничего не сказала — лишь погладила меня по волосам, а я, приняв успокоительное, опустилась на подушку и "утонула" в темноте, наполненной усталостью и неопределенностью.

Но спала я тревожно. Проснулась от того, что мне приснился кошмар, какой именно, я не помнила, в памяти возникали только вспышки, фрагменты того, что мою дверь кто-то пытается открыть, медленно поворачивает ручку двери, и я ищу хоть что-нибудь, чем я бы могла защититься. Ощущение было преотвратительное — я чувствовала себя так, словно не защищена, так, словно ко мне в комнату каждую минуту может ворваться враг и украсть меня, увезти из моего убежища и сделать со мной что-то ужасное, что-то из того, о чем рассказывал Зет. Представив эту картину, я вся покрылась липким холодным потом и, резко открыв глаза, села на постели и осмотрелась, фокусируя взгляд спросонья. В спальне горел ночник, окрашивая тусклым светом предметы и обстановку. Разумеется, я была одна — мое подсознание опять играло со мной в игры. Я пошевелила нижней губой и скривилась от боли. Нет, определенно, я была в сознании, а не во сне, на мне был все та же одежда, я осознавала, что Ричард сейчас находится в реанимации, и эта реальность в очередной раз дала о себе знать тупой болью в сердце. На часах, которые оставила мне миссис Хоуп, высвечивалось начало седьмого вечера. Я осмотрелась по сторонам, и в глаза бросились посторонние предметы, которых ранее в комнате не было: на диване лежало несколько пакетов.

Встав с кровати, я сделала несколько шагов к центру комнаты — колено все еще давало о себе знать, но ступать было терпимо. Заглянув в пакеты, я обнаружила там свои вещи из резиденции, а также новую одежду дорогих брендов. Рассматривая джинсы и ветровки, я наморщила нос — создавалось впечатление, что вещи были закуплены в отделе "Товары для активного туризма VIP". Что ж, обзаведемся и здесь своим гардеробом. Это уже входило в традицию — на новом месте новый гардероб.

Я грустно вздохнула — вероятно, приезжал Лат, и я проспала его визит, а мне так хотелось поговорить с ним о Ричарде и его состоянии.

Открыв створки шкафа, чтобы разложить одежду, я замерла от неожиданности: на вешалках и полках находились вещи Барретта! Я не могла ошибиться — я знала его размер и одежду, узнавала этот запах, все его костюмы шились на заказ; вот его темно-синий, почти черный костюм, в котором я его видела в клубе, вот его чистые отглаженные рубашки от "Armani"; я перевела взгляд на полки — стопка джинсов, футболки, спортивные шорты и майки. На дверцах висели его дорогие галстуки, внизу стояло несколько пар его обуви, включая военные ботинки на шнуровке. Рядом с костюмами висела и военная, цвета хаки, одежда. Чтобы окончательно убедиться, что это вещи Ричарда, я погладила ладонью знакомый материал маек и выдвинула ящики — здесь аккуратными стопками лежало его нижнее бельё. Значит, мне не показалось тогда, в первые часы пребывания здесь — лежа на кровати, я почувствовала запах — и он был не от моих волос, как я подумала, а от подушки, Его подушки. От осознания того, что я нахожусь в его комнате мне стало спокойнее, словно я чувствовала присутствие Ричарда среди его вещей и запаха. Даже сейчас, когда его не было в этой комнате, я ощущала его энергетику.