Помощники Ночи - Кук Глен Чарльз - Страница 6

Сила узурпаторов Броса была непоколебима на протяжении пятидесяти лет. В их руки переходило княжество за княжеством. Используя убеждение и подкуп, они добивались преданности церковных епископов и мирских лордов, столь презираемых в Коллегиуме.

Мэйзеланская ересь отвергала все земные блага, а именно: власть, собственность и плотские удовольствия.

Давным-давно брат Светоч носил имя Шард энд Клэрс и был преуспевающим купцов в Хорэне. Когда его дети выросли, завели семьи, и все в их жизни наладилось, купец оставил мир торговли. Он странствовал как нищенствующий монах в поисках истинного просвещения. Его жена Маргета стала монахиней в мэйзеланском монастыре во Флемонте. Здесь она сама получила статус Истинной верующей. Сестру Честность во Флемонте знали куда больше, чем ее мужа.

Жители Святого Юлия энд Нэуса тепло приветствовали миссионера. Благодаря его приезду люди могли вырваться из повседневного однообразия. Даже благочестивые епископы из Броса обняли Истинного Владыку. Нищенствующие братья приносили вести из отдаленных земель, когда мир наполнялся страхом и смятением. По последним слухам казалось, что каждая далекая страна кипела от конфликтов.

Трудно поверить, но некий фанатик, провозгласивший себя Индал ал-Сул Халаладин, захватил почти всю область Святых Земель, где находились так называемые Ирианские источники. Ал-Сул Халаладин служил Кайфу Кваср ал-Зеда – некое подобие патриарха западных земель, чья власть была недолговечна. Он возглавлял вероучение ал-Зуна под названием Стезя ал-Прама, в которой не было различий между мирской и религиозной властью. Каждый правитель отвечал как за мирское, так и за духовное благосостояние своих подданных.

Лишь немногие из праманских повелителей воспринимали это требование всерьез.

Кайф Кваср ал-Зеда задумал изгнать из Святых Земель всех западных жителей. Его успехи десятилетней давности настолько встревожили ныне покойного патриарха-узурпатора Милостивого III, что он решил объявить о новом походе, дабы вновь завоевать святые места и укрепить крошечные королевства и города, созданные воинами много лет тому назад.

Об этом и о многом другом поведал брат Светоч жителям Святого Юлия в первый вечер своего появления. Население все это уже знало, только в искаженной форме. Новости распространялись по миру медленно, но верно, верующие Висэсмэнта не понаслышке знали злобу патриарха-узурпатора Милостивого III и его последователя Великого V. Милостивый III послал епископа Серифа в Антекс, дабы перетянуть на свою сторону жителей восточного Конека к Чистому II. Затем миссию духовника одобрил и Великий V. Мэйзелане, некоторые епископцы, деведийцы, даиншау и небольшая группа праман Конека всех статусов и групп ненавидели этого епископа всеми фибрами. А все потому, что Сериф видел свою основную задачу в том, чтобы отнять все у того, кто хоть чуть богаче его. Каким-то образом все богатства оказывались у него в руках.

Брат Светоч был одним из многочисленных Истинных, кто избирал для странствия окольные пути края Конека, спокойно взирал на вероучение Броса и не говорил ничего плохого ни о патриархе, ни о епископцах.

Он не упомянул, что большинство Истинных придут вслед за ним.

Брат Светоч продолжил разговор о жестоком религиозном сражении, происходящем за горами Версус, в Диреции. Им руководил Питер Навайский, который был женат на Изабет, младшей сестре герцога Тормонда IV Хорэнского, сюзерена края Конека.

Брат Светоч также предсказал возобновление вражды между семьями Сантерино и Арнхандо. Причиной отчасти стали споры, которые осложнялись еще и запутанными феодальными обязанностями, а отчасти и то, что Сантерино были недовольны сокрушительным поражением своих войск в битве с Арнхандо при Темезе в Трамани прошлым летом.

Конекийцев мало заботили распри между семьями, впрочем из-за постоянных склок арнхандеры не обращали внимания на их земли. Жителей Конека больше интересовали события, происходящие на востоке. Именно там рыскали опасные хищники.

– Расскажите, чем занимается Хансел, – настаивал Пьер Алан.

Он имел в виду Иоанна III Черные Ботинки, императора Грааля, Хансела Свирепого, верховного полководца Новой империи Броса, Божьего Помазанника. Патриарх-узурпатор Великий V был его заклятым врагом и постоянным кошмаром. Малыш Ханс неистово осуждал коррупционизм, который продолжал усугубляться и оказал огромное влияние на всю епископскую Церковь. В этом Иоанн обвинял патриархат, покрывавший гнусные и омерзительные действия духовенства. Император ненавидел Великого и глубоко презирал его окружение.

Иоанн почти все время воевал с патриархатом. Да только без толку, ибо император Грааля не мог профинансировать более мощную кампанию.

Великий V занимал свой пост лишь два года. Однако за это время он издал бесчисленное количество указов, в коих грозился отлучить Иоанна Черные Ботинки и его полководцев от Церкви. Буллы Патриарха-узурпатора ввергали в ужас тех аристократов, которые не были уверены в том, что Бог стоит за Чистым II.

Хансел не устал втолковывать, что религия Великого V имеет не большую силу, чем вероучения воров и клятвопреступников, поскольку власть Патриарха не имела законной силы. Приказы об Анафеме и Отлучении от Церкви мог издавать лишь Чистый II.

К несчастью, даже конекийцы признавали, что Чистый II был всего-навсего посмешищем, и если бы за ним не стоял Иоанн, он исчез бы так же быстро, как утренняя роса.

– Господин, вы здесь надолго? – поинтересовался Пьер Алан.

– Зовите меня брат. Мэйзелане верят, что все люди равны, все люди братья. У нас нет иерархии. – Иерархия причинила епископцам гораздо больше неприятностей, чем любой церковный закон. Церковь и священники строго следовали ей. Они завидовали любому, даже небольшому доходу, что оскорбляло многих селян, хранивших древние ценности.

– Не соизволите ли вы остаться и заняться обучением?

– Конечно. Это моя работа. Я учу, наблюдаю, творю добрые дела. Да и устал я от странствий. – На губах брата Светоча заиграла очаровательная улыбка, однако он не произнес ни единого слова о том, что другие Истинные планировали собраться в этой деревушке.

Жители провели его в часовню. В Святом Юлие не было своего священника. Настали времена процветания. Немногие епископцы принимали сан священнослужителей. Остальные смертные занимались попрошайничеством.

Жители Святого Юлия проделывали путь в четыре мили, чтобы посетить еженедельную службу в Святом Алдране. Раз в месяц старый отец Эпони совершал тяжелый для него переход в Святой Юлий, дабы провести церемонии крещения, конфирмации, бракосочетания и похорон. Когда требовалось срочно кого-то крестить, какой-нибудь мальчишка добирался до Святого Алдрана, и один из ослов доставлял дряхлого сановника до Святого Юлия так быстро, как только возможно.

Если, конечно, дело касалось благочестивых епископов.

Четверть всех жителей Святого Юлия поддерживала Висэсмэнт. Треть была мэйзеланами. Горстка остальных селян из семейства Ашар все еще поклонялась Ночной Воле, как это делали древние жители.

Днем брат Светоч обучал людей обычаям мэйзелан, которые вызывали у церкви огромное раздражение: основам математики и Элсментарному чтению. После ужина он оставался с теми, кого смог заинтересовать своими проповедями, и помогал им по-новому размышлять о Создателе, его работе, а также о месте разумного существа в этом мире.

– Говорят, источники энергии истощаются. Поэтому земли, где царит вечная зима, все больше и больше покрываются льдом, – обронил побывавший в Антексе юноша с репутацией искателя приключений.

– Я не знаю. Все может быть. Мэйзелан больше волнует холод в душе человека.

Их видение реальности ничем не отличалось от иных вероучений. Истинные воспринимали мир не как творение доброго и любящего Создателя. Этот мир представлял собой артефакт, вырванный из мрака пустоты Врагом. Последний намеревался использовать его в качестве великого оружия в борьбе против небес. Тирания Ночи разъединила души со Светом, заключив их в человеческие сосуды. Некоторые из них прочно вплетутся в Колесо Жизни и никогда не достигнут совершенства и воссоединения с Творцом.