Девочка. Книга первая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" - Страница 52

Машинально бросив взгляд на свои предплечья, я вздохнула, не зная, как сказать про наручники, но так и не подобрав слова, просто сняла ветровку, оголяя руки.

— Что это за махровые браслеты?… — недовольно спросила Джулия.

Я сдвинула мягкую ткань и показала ей свои запястья с пожелтевшими и немного расплывающимися по коже пятнами.

— Писец! — воскликнула подруга, а мой Тигр тут же зарычал, давая понять, что Джулия ему мешает.

Я приставила палец к губам, а подруга уже снизив тон шепотом продолжила возмущаться:

— Это что вообще за хрень? Следы от наручников?

— Мгм… — кивнула я.

— Что вообще произошло?! — и пока я подбирала слова, она внезапно спросила: — Блядь, только не говори мне, что он один из тех любителей кнутов и плеток в красных комнатах?! Терпеть не могу всю эту новомодную чушь садо-мазо.

— Нет, Джули, это не то, что ты думаешь. Никаких таких комнат у него нет, равно как и плеток. Он не садист, который получает удовольствие от причинения боли, — и я остановилась, подбирая слова, пока Джули смотрела на меня, широко раскрыв глаза. — Это действие не носило сексуального характера… Я устроила истерику, и Барретт подавил бунт — приковал меня к кровати, но пока я была зафиксирована, он меня пальцем не тронул.

— В любом случае, он не имел права так поступать с тобой! Зная тебя и твой спокойный характер, какую такую истерику ты могла устроить?! — и Джули посмотрела на меня непонимающим взглядом.

— У него случилась какая-то авария на верфи, и мы вернулись в Сиэтл раньше на несколько дней, — вздохнув, начала объяснять я. — Я думала, меня отвезут домой, а вместо этого привезли в пентхаус, ничего не объясняя и не говоря о сроках. Ко всему прочему еще и телефон забрали. Нервы не выдержали, и я устроила настоящую истерику. Но потом я стала свидетелем одного разговора, и оказалось, что Барретт планировал меня отпустить, как только найдет виновников аварии.

— Ну понятно. Решил подстраховаться, — кивнула Джули, но тут же добавила: — А объяснить по-человечески он тебе это не мог?!

— Мог наверное, — пожала я плечами, не зная, что ответить. — Но мы с ним не в тех отношениях, чтобы мне что либо объяснять, особенно если это касается его бизнеса. Да даже не это главное, — и я остановилась, подбирая слова. — Я уверена, он вообще мало кому что-либо объясняет. А ломать свои принципы и привычки под кого бы то ни было он не намерен. Мне иногда кажется, он со своим телохранителем силой мысли общается.

Джули вновь кинула взгляд на мои запястья, и в ее глазах с новой силой вспыхнули угольки злости.

— А почему такие большие следы? Такое впечатление, он все таки издевался и делал тебе больно, а не просто усмирял…

— Джули, отвечаю на твой вопрос: он не издевался, не бил, не насиловал. Собственно… его вообще в пентхаусе не было, — тихо добавила я. — Он даже когда меня приковывал был совершенно спокоен. Приковал не жестко, но надолго. Отсюда и следы. Знаешь, я могла понять почему именно он так поступил, но никак не могла понять, зачем так долго меня оставлять в таком виде, если сам потом и выхаживал и явно не стремился оставить калекой. Мне конечно никто не объяснял, и я думала о разных причинах, вплоть до того, что он забыл о моем существовании, пока решал свои проблемы. Но от услышанного сегодня в джипе разговора я сделала свои выводы — ему срочно пришлось улететь в Чикаго, и он не смог вернуться быстро. По крайней мере, у меня такое объяснение.

Джулия никак более не прокомментировала мои слова, и в комнате повисла тишина, но я видела на ее лице возмущение и недовольство тем, что я не упрекала Барретта в содеянном. Внезапно она бросила на меня изучающий взгляд и спросила:

— А что ты вообще чувствовала, когда была с ним? И каким он был с тобой? Ну помимо этой его выходки… — и она вновь скривилась от недовольства.

Я на секунду закрыла глаза, собираясь с мыслями, и вздохнула — мне бы самой разобраться в своих эмоциях.

— Это сложно объяснить. У меня какие-то смешанные чувства по отношению к нему. Он довлеющий, доминирующий во всем, не терпит возражений. “Я с тобой не дискутирую” и “не обсуждается” — его любимые слова. Особенно меня раздражало, когда он вторгался в мое личное пространство и вел себя так, будто я его собственность, которой он имеет право распоряжаться. Но в то же время, когда он меня обнимал, когда мы были вместе в нашем пространстве, это ощущалось так правильно, так надежно, как будто так и задумывалось изначально, так и должно было быть всегда. Словно его объятья были моим домом…

— Лилл, твою мать, ты влюбилась в него… — с горечью в голосе произнесла подруга, качая головой.

— Влюбилась? Нет-нет-нет-нет-нет! Я не влюбилась. Однозначно, нет!

— Ну судя по тому, что ты говоришь, ты влюблена и простила ему эту выходку с наручниками.

— Нет, это не любовь, и мое прощение не имеет отношения к чувствам. Мне нужно было отпустить обиду на него, чтобы идти дальше по жизни без злобы и с легким сердцем, оставив негатив позади. Нести обиду в сердце — это как нести чемодан без ручки — тяжело и бессмысленно. А все остальное… Мои ощущения и чувства… Не знаю… — и я вновь опустила глаза, понимая, что я совсем запуталась, и мне нужно было подумать, причем в одиночестве, в тишине своей комнаты, в своем пространстве, а не под пристальным взглядом подруги.

— Дело твое, конечно, — кивнула подруга, не желая со мной спорить, — но я очень рада, что все это закончилось. Он опасный человек.

— Да… опасный… — согласилась я, вспоминая его холодную жесткую энергетику и тяжелый взгляд.

— Это хорошо, что ты с ним недолго была, — кивнула Джулия, рассматривая мое лицо. — Не успела прикипеть душой. Быстрей забудешь.

Внезапно раздался резкий звонок домофона, отчего я вздрогнула, а Тигр утробно зарычал, лежа у меня на бедре.

— Джули, это наверное Дуглас, ты можешь открыть? — обрадовалась я приехавшему телохранителю — он позволил отвлечь подругу от разговора, к которому я сама не была готова.

Джули направилась из спальни, и уже спустя несколько секунд я услышала голос Дугласа в домофоне:

— Я приехал к мисс Харт.

— Открываю, — очень лаконично ответила подруга, и по ее тону я почувствовала, что королева недовольна, и Дуглас у нее в глубокой опале.

Жаль, что Джули воспринимала молчаливость Дугласа так болезненно — мне казалось, что из них бы вышла красивая пара, и какое-то шестое чувство меня подталкивало их познакомить.

Я аккуратно прошлась ладошкой по шубке Тигра, отчего он тут же поднял голову и, открыв сонные глазки, недовольно на меня посмотрел.

— Я ненадолго, только сумку заберу, — объяснила я Тигру, но судя по его рыку, мой лимит доверия был исчерпан.

Перекладывая Тигра на подушку, я повернула голову в сторону зала и тихо произнесла из своей комнаты вдогонку Джули.

— Мне кажется Дуглас по характеру добрый и отзывчивый парень, несмотря на свою неразговорчивость…

Но Джули на это никак не отреагировала, а лишь заслышав шаги, неторопливо открыла входную дверь.

На мгновение подруга застыла, изучая невозмутимое лицо и крепкий торс телохранителя, но уже в следующую секунду, я услышала ее официальный тон:

— Сумку можете оставить у двери.

Дуглас хотел ей что-то сказать, но увидев, как я выхожу в зал, обратился ко мне с невозмутимым спокойствием:

— Куда мне поставить сумку, мисс Харт?

Я даже застыла на мгновение, опасаясь, что Джули сейчас прикажет отрубить голову непокорному вассалу: определенно это было нарушение всех правил субординации в общении с королевой — ведь она отдала недвусмысленный приказ, а Дуглас вел себя как феодал-выскочка.

— У двери, — подтвердила я, и теперь уже не знала, стоит ли их представлять друг другу.

Поколебавшись мгновение, пока телохранитель пристраивал мой багаж, я все же решила их познакомить, но они “справились” и без меня.

— До свидания, — коротко, по военному кивнул Дуглас, развернулся, демонстрируя нам с подругой широкие плечи, а Джулия, тут же закрыла дверь, как только эти плечи скрылись из виду.