Я и мой кот (СИ) - Яблочкова Наталья - Страница 6

Девушка отрицательно покачала головой, отказываясь, её пугали мысли о том, что князь Оттар может увидеть эту прогулку. Что-то подсказывало ей, что он будет не рад, если застанет её рядом с молодым и симпатичным конюхом. А чем больше времени проходило с момента знакомства девушки с князем, тем больше она его боялась.

Увидев, как вытянулось лицо парня, Алинэя снова вздохнула и развернулась, собираясь уйти, тихие слова, сказанные Уиттом вслед, заставили её остановиться:

— Значит, это правда, вы все-таки относитесь ко мне как к слуге, госпожа. Права была Оитлора, госпожа пройдет мимо и никогда даже не посмотрит в сторону помощника конюха. Так, то не дружба была, да, госпожа? — голос парня звучал глухо, а сам он перекладывал из одной руки в другую щетку и смотрел в пол.

Алинэя вздрогнула, обернулась, полыхнула на друга глазами и вернулась. Сняла со стены седло и протянула парню, мол, давай, действуй. Уитт недоверчиво переводил взгляд с нее на седло и обратно, не веря своему счастью. Потом выхватил его из рук госпожи и затараторил:

— Я сейчас, я мигом, я всё устрою.

Довольно быстро он оседлал смирную лошадку и подсадил девушку. Выглянул из конюшни, проверяя чист ли путь, и вовремя это сделал. Во двор вышла кухарка, глянула на небо, покачала головой, махнула рукой и вернулась на кухню. Можно было попробовать ускользнуть незамеченными.

Я стояла по колено в траве, которая волновалась под ласковыми дуновениями теплого ветра. Прямо передо мной высилась каменная башня, оценить размеры которой не удалось. Сколько ни задирала голову, перспективу не получалось осознать. Слишком близко я находилась к строению.

Обернулась, пытаясь хотя бы приблизительно представить, где могу находиться и с трудом сглотнула ком в горле. Сколько хватало глаз, расстилалось море волнующейся, высокой травы. Ни одна тропинка не вела к башне, не видно было ни зверья, ни людей, ни птиц в небе. Тихо и только шелест, еле различимый, травы и сплошная каменная стена перед самым носом. Решила обойти башню вокруг, чтобы поискать вход, да стена расступилась, открывая его.

“Значит, Колдун действительно существует?” — мелькнула в голове не самая умная мысль.

Но мой скепсис и глупые вопросы вполне закономерны. В подлунном мире, по официальной версии, нет колдунов, нет магов, ведьм и знахарей. Есть только Ведающие, они же знахарки, а эпос о Колдуне, людьми не посвященными, воспринимается именно как легенда. Только среди Ведающих бытует мнение, что не такая уж это и выдумка, чтобы относиться к ней с недоверием. Теперь и у меня есть шанс убедиться в том, что сказка о Колдуне сущая правда. Наверное, мне стоило испугаться, потому что до конца не верила, когда просила о помощи, что Колдун поможет, что откликнется на просьбу, а потому не верила и в то, что придется платить. Сейчас же стоило начать беспокоиться. Но я и ранее понимала, пусть и не до конца, что решилась на опасный шаг, поэтому спокойно вошла в открытую “дверь”, которая выглядела тёмной расщелиной в каменной стене.

Пение птиц показалось оглушительно громким после тишины. Огляделась и замерла в изумлении. Было чему дивиться. Находилась в саду, самом странном саду, который только мне приходилось видеть. Деревья и цветы, очень разные и необычные заполняли собой огромное пространство, размер которого снова не получилось оценить. Над одним из деревьев, находящимся справа от меня, висела тучка, из которой лил проливной дождь. Над кустами, прямо передо мной, покрытыми крупными, красными цветами, светило ясное солнышко, щедро даря растениям тепло. Над небольшой рощицей, расположившейся слева от меня, и состоящей из высоких, стройных деревьев с длинными, узкими листьями, раскинулось звездное небо. А сразу за деревом, что стояло под дождем, находился прозрачный, огромный цветок, с резными, будто стеклянными лепестками, поражая ледяной красотой. Он стоял прямо в центре снежной бури, стройный и чуждо-прекрасный.

— Зачем ты пришла, Ведающая? — столь же ледяной, как цветок, голос вырвал меня из состояния грезы наяву.

“Просить помощи” — хорошо, что табличку с мелом из рук не выронила, когда любовалась великолепием сада.

— Я это знаю и так. Какого рода помощь ты просишь?

И я увидела, наконец, того, с кем разговаривала, он вылепился из воздуха прямо передо мной. Собеседник оказался высоким мужчиной с черными, как ночь глазами, длинными, белыми волосами. Цветной, плетёный ремешок узкой полоской пересекал лоб. Тонкий, породистый нос, бледная кожа, длинные пальцы аристократа, изящные, но мужественные черты лица. Мужчина был красив, но эмоционально холоден как лед. Тем контрастней смотрелись теплые цвета одежды, жёлтый и тёмно-коричневый, да расшитые цветным узором сапоги.

“Нужен люпам” — начертала дрогнувшей рукой.

— Всего-то? — губы моего собеседника искривила усмешка. — А готова ли ты заплатить ту цену, которую запрошу?

“Готова” — рука казалась чужой и неповоротливой, пока писала это коротенькое слово.

Колдун думал недолго, глядя неподвижными глазами куда-то мне за спину. Протянул вперёд руку, на которой лежал мешочек, в котором, уверена, находилось такое нужное мне сейчас противоядие.

— Цена не так велика, да и просьба твоя была не обременительна. Год ты проживешь здесь и будешь помогать мне. После, будешь свободна как ветер. Возьмешь мешочек — согласна с платой. Не возьмешь… Уйдешь ни с чем. Решать тебе.

Колебалась недолго, год в этой башне не такая страшная цена, как продать душу, можно и согласиться. Вот только какой будет эта жизнь? Скоро узнаю. Я взяла мешочек с противоядием.

— Отсчет года пойдет с того момента, когда вернешься, — колдун истаял, только голос остался.

“А если не вернусь?” — мелькнула в голове глупая мысль.

— За ним, — из воздуха выпрыгнул Нахал, мяукнул и убежал куда-то вглубь сада. — Вернешься обязательно.

Хотелось крикнуть: “Нахал! Куда ты?!”. Но это не в моих возможностях, пришлось, молча потянуть за ручку двери, которая появилась прямо передо мной и, перешагнув через порог, вернуться в ту комнату, откуда уходила.

Руки дрожали, дощечка для письма, стоило мне опуститься на постель, выскользнула из ослабевших пальцев и с глухим стуком упала на пол, туда же полетел и мешочек с люпамом. Немного отошла от шока, нагнулась и подняла мешочек, не след разбрасываться драгоценным лекарством. Его ещё заварить надо, остудить, медом заправить, чтобы отбил горечь и только после напоить больного. Следует поторопиться с этим делом, а то все мои жертвы могут оказаться напрасными.

Ещё несколько мгновений потратила на то, чтобы успокоиться и выкинуть лишние мысли из головы. С последствиями собственного безрассудного поступка разберусь позже. Быстрым шагом покинула комнату и направилась на кухню. Там, показала жестами, что необходима посуда — ткнула пальцем в один из котелков на полке, вряд ли кухарка знала грамоту, здесь мои табличка и мел были бессильны — и принялась священнодействовать. Залила горячей водой горсть люпама и поставила ненадолго посудину рядом с плитой, подержав настой так нужное время, отставила его на стол.

Нервы были на пределе, так сложно было набраться терпения и дождаться когда зелье будет готово, но мне и это удалось. Пока лекарство остывало, прошлась вдоль полок с приправами и, протянув к ним руку, остановилась, словно спрашивая: “Можно?”. Кухарка, которая, вроде и при деле была — резала овощи (кому они нужны ночью-то, не спится, видать, обитателям замка) — а нет-нет да поглядывала на меня, проверяла, не занимаюсь ли я каким чёрным ведовством.

Мне дали разрешение порыться в специях, и я принялась заглядывать в банки, надо было найти мед, а его не было. Заметив моё озабоченное выражение лица, кухарка спросила:

— Может, в кладовой посмотреть?

Кивнула и женщина повела меня в кладовую. Там, глядя на мое растерянное выражение лица — многовато полок было и всяческой снеди на них — сказала:

— Могу помочь?