Свидетель обвинения (СИ) - Волгина Алёна - Страница 9

Сегодня, как обычно, Старик рассчитывал выехать до того, как встанет жара, но не слишком рано, чтобы не быть застигнутым туманом на узких горных дорогах. Ехать приходилось через Звездинку – маленький городок в предгорьях, похожий отсюда на рассыпавшуюся по склону отару белых овец.

– Никогда не знаешь, не придется ли застрять там, – пробормотал про себя Старик. – Вечно там что-то случается! То ли встретишь старого знакомого, то ли встрянешь в чью-то уличную склоку… Джумбо! Просыпайся, лентяй. Ехать пора.

Здоровенный мохнатый ком, наконец, выбрался наружу. Распрямился, потянулся, встряхнул башкой, вывалив розовый язык. Старик тем временем вывел из сарая осла, по виду примерно своего ровесника, и выкатил такую же древнюю повозку. Когда-то она была выкрашена в весёлый голубой цвет, но за долгие годы краска стёрлась, облупилась, и теперь повозка была пёстрой, как яйцо перепёлки. Старик решил особенно тщательно проверить колёса и оси, а то в прошлый раз в горах его чуть не настигла неприятность. Дороги там больше годились для коз, чем для человека. Но сначала он отнесёт кружку в дом. Все равно спешить ему особенно некуда.

***

Счастливчик метнулся в проулок, проскользив на повороте и… едва успел затормозить. Спасительный путь оказался перекрыт! Весь проход был занят гладкой лоснящейся тушей бульдога Джека из дома напротив. Вот же не повезло! Обычно работники поливали сад по вечерам, но сегодня, видимо, из-за жары, они проделали это утром. Джек с удовольствием разлёгся на влажной плитке, наслаждаясь прохладой и тенью от ворот, когда его покой был неожиданно нарушен Счастливчиком. Воришка лихорадочно оглянулся. Сзади маячили мальчишки, впереди – недружелюбная морда Джека, уже поднимавшегося на ноги. Ну и кого предпочесть?

На какой-то миг Счастливчик растерялся, охваченный внезапной паникой. Но инстинкт выживания помог ему вовремя выхватить из вороха суматошных обрывочных мыслей спасительную идею. Только бы получилось!

Он развернулся на месте и бросился в сторону мальчишек. Те порскнули врассыпную не столько от Счастливчика, сколько от громадного пса, рванувшегося за ним следом.

***

Старая повозка медленно двигалась по узким улочкам Звездинки, поскрипывая на поворотах и потихоньку подбираясь к площади. Старик задумчиво что-то мурлыкал себе под нос, Джумбо спал, осёл мерно цокал по черно-белым камешкам, которыми была вымощена дорога. Он настолько привык к этим еженедельным поездкам, что не нуждался в указаниях возчика. Тело старика исправно выполняло функции возницы, но его разум снова заблудился в воспоминаниях. Он вдруг подумал, что можно пару дней провести наверху, в горах. Уйти к пастухам, переночевать разок в деревянной хижине с закопчёнными стенами, в центре которой играет огонь. Вечером, когда все соберутся, поужинать неожиданно вкусной похлёбкой, выслушать множество баек и рассказать кое-что самому. Может, даже тряхнуть стариной и подежурить ночью. Говорят, в последние годы волков стало заметно больше, это не к добру…

***

Одно из правил, которые усвоил Счастливчик за время жизни в городе, заключалось в том, что жизнь людей во многом подчиняется семидневному ритму. Этому его научили и таблички "закрыто" на магазинах, и шумные компании дачников в предместьях, у которых всегда было чем поживиться. И сейчас он взмолился всем божествам, покровителям плутов и обманщиков, чтобы какая-нибудь досадная случайность не нарушила привычный порядок, укоренившийся в городке, так как от этого буквально зависела его жизнь. Счастливчик проскочил в миллиметре от стены, чудом увернулся от камня, пущенного самым ловким мальчишкой, и прыжками помчался обратно к площади, стараясь воскресить в памяти нужную дорогу.

Прыжок, ещё прыжок, поворот и – вот она, знакомая скрипучая повозка, пахнувшая сыром, собакой и старостью, на которой дремал ветхий возчик с хворостиной в руке. Счастливчик с разбегу плюхнулся прямо в повозку, приземлившись на какой-то лохматый тюк, нестерпимо вонявший псиной. Джумбо подскочил от неожиданности и вывалился на дорогу, оказавшись нос к носу с бульдогом Джеком. Пёс встряхнулся, сбрасывая с себя остатки сна, и тут заметил соперника.

Оба пса замерли, ощерив зубы и демонстрируя друг другу свою важность и силу. Мальчишки тут же забыли про Счастливчика, найдя себе более забавное развлечение. Они сгрудились стайкой неподалёку, подзадоривая обоих псов. Очнувшийся Старик, крикнув что-то пару раз собаке, понял, что его приятель слишком увлечён «светской беседой», так что в ближайшее время назад его не дозовешься. Он со вздохом отогнал повозку в тень старого платана и приготовился к долгому ожиданию. А Счастливчик, выскочив из повозки, мигом взодрался по водосточной трубе и через минуту уже оказался в вожделенном мире крыш, каминных труб и чердаков Звездинки, знакомом ему до последнего камешка.

***

Крупный матёрый кот, серый с подпалинами, мягко спрыгнул на крышу сарая, зажав в зубах куриную ножку. Он аккуратно пристроил добычу на кусок дранки, нагретой солнцем, и принялся за еду. Время от времени кот поводил рваным ухом, настороженно прислушиваясь, но вокруг всё было тихо. Насытившись, Счастливчик тщательно умылся и вальяжно разлёгся на солнышке, подставив теплу меховой бок, где в густой шерсти белела пара старых шрамов. Солнце мягко пригревало, снизу доносился привычный городской шум, вдалеке на синей ладони моря белели лепестки парусов. «День определённо удался», – подумал Счастливчик.

Солнечным весенним днем главная площадь города Пичено была полна народом, как подсолнух семечками. Бассо по прозвищу Кастроне (что означало «баран») сидел на своем обычном месте на паперти, угрюмо уставившись перед собой. Возле его ноги стояла плошка для подаяния, а чуть дальше в толпе мелькали лавочники, мастеровые, суетливые покупатели, жулики, продавцы индульгенций (коих Бассо тоже причислял к жуликам), шустрые мальчишки и хмурые отставные вояки. От невообразимого шума мутилось в голове. "Эта толпа – поистине омут человеческих грехов!" – желчно думал Бассо. День еще не склонился к полудню, а он уже успел стать свидетелем обмана, распутства, праздности, чревоугодия… Прямо сейчас перед ним разворачивалась сцена алчности: старая ханжа Тереза Чеккони шумно торговалась с горшечником. Видно, правду говорил на проповеди отец Северин, что оскудели души людей, и те погрязли в суетности, в погоне за простыми удовольствиями…

Вдруг Бассо вздрогнул. Сквозь пелену его мыслей пробился чей-то крик. Кажется, на площади что-то случилось.

Он видел, как толпа сначала прихлынула к дверям лавки мессира Аваро, а потом вдруг начала стремительно таять, растекаясь по ближайшим улочкам, словно всех людей охватило страстное желание оказаться подальше отсюда. Толпа двигалась, как живое море. В мгновение ока середина площади, где торчал старый колодец, очистилась, лишь несколько человек остались стоять возле лавки. Время от времени кто-то из них заглядывал внутрь и, качая головой, выходил обратно. У Бассо аж в груди засвербило, так хотелось подобраться поближе, но на одной ноге скакать было бы несподручно. Он изо всех сил вытянул шею, напрягая зрение. Что же там происходит? Как назло, в этот момент обзор ему заслонила широкая спина в коричневой рясе. Какой-то пришлый монах вышел на площадь, с любопытством озираясь по сторонам. Он вел в поводу понурого мула, едва перебиравшего ногами. Оба они, и человек, и животное, выглядели усталыми донельзя, словно им пришлось проделать немалый путь. «Да уберись ты отсюда, вот принесла тебя нелегкая!» – мысленно взмолился Бассо, изнывающий от любопытства. Словно вняв его просьбе, монах покачал головой и зашагал дальше. И тогда Бассо увидел…

***

Виттория Аньези, знатная патрицианка. Вы спрашиваете, с чего все началось? С человеческой гордыни, отец Кассио. С банального человеческого тщеславия.

Пьетро ди Горо, городской лекарь. Да, это я готовил его к погребению. У жертвы сломаны два ребра с правой стороны и правая голень, раздроблен череп, кроме того, несчастному сильно изрезали лицо и руки. Ужасный случай, поистине ужасный.