Порочная игрушка (ЛП) - Уэбстер К. - Страница 48

Он хочет ее.

Он хочет нас обоих.

Я сглатываю комок волнения.

Действительно ли мы можем отправиться с Ричардом в Лос-Анджелес? Будет ли у меня спальня? Купит ли он мне носки? Будет ли он готовить для нас каждый вечер?

Ричард разрывает поцелуй и смотрит на нее сверху вниз.

— Детка, позволь мне показать тебе. Есть отличный реабилитационный центр и…

Мама резко отталкивает его. Печаль на его лице убивает меня. Я будто смотрю на крушение через окно, и нет никакого способа, чтобы остановить это.

— Я не один из твоих проектов, Ричард! Ты не можешь очистить меня и починить! Меня нельзя починить!

Она начинает запихивать свои вещи в сумку и плакать — мама никогда не давала волю слезам. Это до смерти пугает меня, потому что я понятия не имею, что происходит.

Ричард шагает к ней и тянет к себе.

— Господи, женщина. Перестань быть такой сумасшедшей. Я не хочу заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Я. Просто. Хочу. Тебя.

И вновь она тает в его руках. Он тянет ее обратно в свою комнату. Я смотрю телевизор, но слушаю их. Обычно, когда она работает, то стонет и говорит что-нибудь типа «Сильнее!» или «Быстрее!», но всегда ровным, скучающим тоном.

Но сейчас…

Сейчас она выкрикивает его имя снова и снова, будто это молитва.

Ричард. О, Боже. Ричард. О, Боже, Ричард.

А он выкрикивает ее имя.

Вики. Ты нужна мне. Вики. Поедем со мной.

Примерно через час Ричард появляется со счастливой улыбкой на лице. Он одет в костюм и галстук, и выглядит самым красивым из всех мужчин, с которыми она когда-либо была. Я хочу быть похожим на Ричарда, когда вырасту. Он шагает ко мне и ерошит мои волосы.

— Я собираюсь построить для нас дом. — Его тон серьезен, так что я верю. — Ты хороший парень, Бракс. Ты заботился о ней, как никто другой. Пришло время мне позаботиться о вас. Обещаю, что с этого момента жизнь станет лучше.

Я киваю, и слезы радости затуманивают глаза.

— Твоя мама — крепкий орешек и не любит подачки. Будет чертовски сложно убедить ее, что я люблю ее. Но я сделаю все, что потребуется. Она другая — в хорошем смысле другая — и я собираюсь помочь ей поправиться. Ей никогда не придется работать, ни одного дня в ее жизни.

На сердце теплеет от его слов. Мама всегда больна и слишком много работает.

— Держи, — говорит он и протягивает мне визитку, — присмотри за ней сегодня, пока я буду на встрече. Это не должно занять больше пары часов. Когда я вернусь, будь готов лететь через всю страну. Я с нетерпением жду этого, малыш.

Он подмигивает мне и уходит.

Смотрю вниз на шероховатую карточку. Ричард Дж. Кеннеди, его имя аккуратно написано вместе с адресом в Лос-Анджелесе и номером телефона. Я обращаю внимание на дополнение — 1982.

— Подождите!

Он останавливается и поворачивается, чтобы увидеть, как я бегу в его сторону. Я обнимаю и вдыхаю его запах. Он пахнет чистотой и так, как должен пахнуть успешный мужчина. Мне нравится его запах. Хотя я и пользовался его душем и мылом всю прошлую неделю, я не пахну так, как он.

— Спасибо, Ричард. Мама заслуживает лучшей жизни, чем эта.

Он гладит мои волосы, и на глаза наворачиваются слезы. Я хочу, чтобы он гладил меня так вечно.

— Ну, сынок, я думаю, что ты прав только частично. Вы оба заслуживаете лучшей жизни, чем эта. Обещаю тебе, что все наладится. Я позабочусь об этом.

Смотрю в иллюминатор, погруженный в воспоминания. Путь в Сиэтл неблизкий, и я изнываю от потребности увидеть Банни. Несколько раз в течение недели я звонил Картье, чтобы проверить, как она, и он говорил, что все в порядке. Потребовалось все мое самообладание, чтобы не попросить позвать ее к телефону, но я прекрасно знал почему. Если бы он сделал это, я бы тут же запрыгнул в самолет, чего не мог себе позволить. У меня были дела, с которыми я должен был разобраться, включая долбаного Корги.

Снова и снова я прокручиваю в голове момент, как размозжил ему череп. Это успокаивает меня в минуты гнева. Напоминает, что женщины, как мама и Банни, должны быть защищены от таких уродов.

Вторую часть перелета я сплю, пока мы не приземляемся в Вашингтоне. Протираю заспанные глаза и вытаскиваю телефон из кармана на груди, чтобы проверить, не пропустил ли чего.

Двенадцать пропущенных звонков.

Код Лос-Анджелеса.

Вот черт!

Я набираю номер телефона, и женский голос отвечает мне:

— Мистер Кеннеди?

— Да. Кто вы, черт возьми? С моим отцом все в порядке? — задыхаясь, спрашиваю я.

Она с грустью вздыхает на другом конце линии, и мое сердце пропускает удар. Только не он. Пожалуйста. Боже, нет.

— Меня зовут доктор Акер. И, на самом деле, он не в порядке.

Я закрываю глаза и провожу ладонью по волосам, пропуская их сквозь пальцы.

— Он умер?

Потрясенный вздох раздается на другом конце линии.

— О, небеса, нет. Слава Богу! Ваш отец перенес небольшой сердечный приступ прошлой ночью. Я пыталась дозвониться до вас. Он в порядке, но должен находиться под постоянным наблюдением.

— Я займусь этим. Рядом с ним будут лучшие медсестры. — Я выделяю каждое слово. Этот мужчина не будет бороться один, если я могу хоть что-то сделать для него.

На линии тишина.

— Это не нужно. На самом деле, мистер Кеннеди, думаю, было бы лучше, если бы вы находились рядом. Он мог бы погостить у вас некоторое время. Вы его единственный сын, и я думаю, он поправится гораздо быстрее, если вы будете рядом.

Я потираю переносицу. Отец был моим миром с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. Если бы не он, я бы не получил образования и не стал бы бизнесменом. Я обязан ему всем.

Но могу ли я пустить его в свой мир?

Позволить ему быть рядом с той чернотой, что до сих пор живет во мне?

Он будет чувствовать себя неудачником.

Он разочаруется во мне.

Волна тошноты подступает к горлу.

— Я мог бы навестить его.

Она громко вздыхает.

— Мистер Кеннеди, вы любите своего отца?

Слезы жгут глаза, и я кусаю кулак, чтобы не заплакать.

— Конечно, люблю. Что за глупый вопрос?

Ее молчание делает все только хуже.

— Ему можно летать? — наконец, спрашиваю я.

— Да, через четыре-пять дней я смогу дать ему разрешение, — говорит она, ее голос стал немного мягче. — Это к лучшему. Он — хороший человек, и ему нужно быть рядом с сыном.

С трудом сглотнув, я киваю. Несмотря на желание оградить его от своей жизни, я знаю, что сделаю для него все. Даже если это означает привести его в мой разочаровывающий мир. Мир, который он открыл для меня. И который я затем сформировал под свои собственные потребности. Если бы не он, я был бы никем.

— Тогда решено, доктор Акер. Я буду у вас к концу недели.

Она

Смотрю на корзину, и меня переполняет ужас. Конечно, я догадывалась, что он знает мое местонахождение, но присланная корзина подтверждает этот факт. Кристина восторгалась этим подарком, когда принесла ее мне. Конечно, она подумала, что это от Бракса. Но я-то знаю. Брэкстон не хотел даже говорить со мной, пока был в Лондоне, и уж тем более не стал бы посылать мне подарок. Я знала, что корзина от Джимми с той самой секунды, как увидела ее. Большая корзина была доверху наполнена знаменитыми персиками из Джорджии, джемами и желе. Также там была кулинарная книга и несколько конфет со вкусом персика.

Когда Кристина ушла, чтобы заняться стиркой, я прочла карточку.

Помни о нашем разговоре, маленький персик

Подписи не было, но она и не нужна, чтобы понимать, от кого корзина. Это была угроза. Простое напоминание о том, что, в конце концов, он вернется за мной. Я обмахиваюсь карточкой и вздыхаю. Будет несложно просто уйти. Кристина занята домашними делами, Картье заказывает всякую ерунду в онлайн-магазине. Они не следят за каждым моим шагом и мне дали код, чтобы выходить на улицу.