Царь-дедушка (СИ) - Герасимов Алексей - Страница 10

Библиотекарь взял листок двумя пальцами и снова всмотрелся в отпечатанное на нем неприличное слово. Судя по лицу парня, видел он в этот момент сонмы книг, идеально одинаковых, в каждом доме, в каждой лачуге...

Хорошо мы с ним, в общем, поговорили. Предметно. Я и идеей библиотечного каталога поделился (не все же Шантарамке монополию держать), и образец фолианта показал -- сделал себе еще в обители в качестве блокнота, да что-то как-то не воспользовался еще ни разу, -- и все что о печатном деле смог вспомнить рассказал: наборные шрифты, цветные иллюстрации и все такое...

Порешили на том, что вечером его папашка ко мне забежит на рюмку чая и мы обсудим с главой гильдии перспективы книгопечатания к обоюдной выгоде. Под конец я озадачил библиотекаря созданием собственно печатного станка -- один черт он в философы норовит податься, так пусть заодно и механику проштудирует попредметнее. У нас философия -- наука прикладная, а не только языком болтать.

-- Иди, покумекай над устройством. -- напутствовал его на прощание я. -- За столь выдающееся изобретение тебе, не иначе, сразу философа-кандидата присвоят.

-- Ах, ваше величество, но ведь в этом не будет никакой моей заслуги -- честь изобретения принадлежит вам.

-- Ишь чего выдумал. -- я фыркнул. -- Изобретение становится таковым, когда воплощается в готовом изделии, а я тебе так, общие пожелания о совмещении наборной печати с монетным прессом или чем-то подобным озвучил. Сделать же изобретение надлежит уже лично тебе -- и состав краски тоже подобрать. Вот как сделаешь, так и философский статус можно будет оформлять, ибо истинный философ способен не только к праздным размышлениям о бытии, но и к деятельному его переустройству.

-- И все же идея принадлежит не мне. -- вздохнул дворцовый библиотекарь.

-- Да кого интересуют пустые идеи? Всем важно их воплощение. Все, иди, поговори с отцом, да покумекай над устройством, которое даст тебе имя. Бахмет Первопечатник -- что, скажешь не звучит? Уж получше всяких Медоустов и Балаболов, кажется.

-- Звучит. -- вздохнул парень. -- Достойное прозвание для истинного философа.

-- Главное что еще и суть отражает. Почти так же точно, как у капитана Блистательных. -- хмыкнул я. -- Тот, правда, не философ...

-- Ваше величество заблуждается. -- негромко произнес библиотекарь.

-- Ничего себе! -- я аж поперхнулся от неожиданности. -- Он же, я слышал, был из витязей, до того как князем стать. Как Латмур смог умудриться принадлежать сразу к двум сословиям?

-- О, не разом. -- чуть улыбнулся Бахмет. -- А что, государь, вы действительно не знаете этой истории?

-- Да откуда, голуба моя, мне ее знать, коли я почти всю жизнь в монастыре провел? -- я устроился в кресле поудобнее. -- Ну-ка, рассказывай, пока у тебя царь от любопытства не помер.

-- Государь, тут нет никакой тайны, история сия общеизвестна. В молодости князь Латмур принадлежал к теофилософской школе телесников, кои полагают, что истиной гармонии и просветления можно достичь лишь в том случае, если здоровы и дух твой, и тело, для чего подвергают себя изнурительным физическим тренировкам, а состязания в красноречии и остроумии перемежают, а часто и совмещают, с поединками на различных видах оружия. Капитан, а тогда еще философ-кандидат, славился могучим ударом кулака, и оттого-то получил свое прозвание.

-- Интересная школа, никогда о такой не слыхал... Надо будет расспросить князя о его воззрениях предметнее.

-- Телесники -- это северное течение, некогда они имели распространение в Шадде, Оозе и Лиделле, но сейчас их школа практически сошла на нет. Да и примас их очень не одобряет, почитает едва ли не еретиками...

-- Еретики они или нет -- решать я буду. Исходя из их пользы или вреда для Ашшории. -- отрезал я. -- Ты вон тоже вовсе не немочь бледная -- руки как мои ноги, а от морды хоть лучину зажигай, -- так разве ж в этом есть что дурное? Но ты, давай, дальше рассказывай.

-- А... -- растерялся Бахмет. -- Что рассказывать? Я ведь уже поведал вашему величеству, откуда произошло прозвание капитана Латмура.

-- Тьфу, пропасть! А витязем-то он как стал?

-- Ах это... Во время одного из набегов заков тем удалось овладеть городком, где в это время пребывал князь, и вместе со многими прочими он попал в неволю к кочевникам. -- пояснил библиотекарь. -- Мне неведомы подробности, но, как я слыхал, сначала он сумел снискать уважение своих хозяев ученостью и многочисленными познаниями, а потом и в стычке с соседним племенем нашел способ проявить себя. Тогда же его освободили, а вождь заков отдал за него дочь. Год или около того капитан еще прожил в Большой Степи, а затем вернулся в Ашшорию, при доспехе и оружии, после чего поступил на службу уже как витязь. Поначалу служил на границе, а затем сдал экзамен на Блистательного.

Библиотекарь пожал плечами.

-- Кажется все.

Ты погляди-ка с какой у меня командир гвардейцев-то биографией! Хочешь -- приключенческий роман о его жизни сочиняй, хочешь -- кино снимай...

А Нвард у нас, выходит, потомок степного хана? Это мы запомним...

-- Ну все -- так все. Иди уже. -- я поглядел на клепсидру. -- Мне тоже пора.

***

Вообще-то традиции завтракать всей царской семьей в Ашшории нет и никогда не было. Женщин в принципе стараются на мужскую часть дворца без особой нужды не пускать. И лично меня этот исконно-посконный уклад начинает напрягать. Как, спрашивается, Шедад Хатиканский будет в Ежином гнезде порядки Версаля насаждать, когда у нас баб держат, словно в султанском серале? Надо лично почву подготавливать -- так отчего не начать с совместных трапез? К тому же я обещал Валиссе свободное общение с сыновьями, а поскольку, по моим планам, мальчики будут целыми днями сильно заняты -- по крайней мере первое время, -- то надо хоть таким образом слово сдерживать.

-- И, кстати, дорогая невестка, в ближайшее время... Недельки через две, я полагаю, вам надо будет сообщить князю Хатикани, кого вы желали бы видеть в качестве распорядительницы вашего двора.

-- Моего... чего? -- не поняла царевна.

-- Вашей... Ну, назовем это на парсудский манер, касри-байян. Не подумайте что я хочу повлиять на ваш выбор, но посоветовал бы принять на эту должность женщину немолодую и умудренную опытом. Кого-то вроде княгини Шоко Юльчанской, тещи Лексика Баратиани.

-- И чем же эта ваша касри-байан будет заниматься, Лисапет?

-- Не моя, а ваша. -- я чуть улыбнулся. -- Шпионы плохо вам служат, дорогая невестка. О назначении князя Шедада министром царского двора они вам не докладывали?

-- У меня нет шпионов. -- поджала губы Шехамская гадюка.

-- Святая женщина! -- всплеснул руками я. -- Жить в Ежином гнезде, и не иметь соглядатаев, подумать только! Это дворец, Валисса, тут шпионы есть у каждого.

-- И все же. -- не дала себя сбить вдова Тыкави. -- О каком дворе идет речь?

-- Ну, вы же царевна. Значит и у вас тоже должен быть собственный двор...

Пришлось излагать ей, что такое нормальная придворная жизнь в моем понимании. Вышло, конечно, довольно идеализировано, как два центра -- военно-политический вокруг царя, и культурно-развлекательный на женской части, но, думаю, о проистекающих из всей этой, нарисованной ей «старым глупым монахом» пасторали, интригах и блуде Валисса и сама догадается.

Царевны слушали с живым интересом (царевичи, кстати, тоже), а Тинатин, когда я закончил, даже восторженно захлопала в ладошки.

-- Ох, дедушка, как же это было бы замечательно! -- воскликнула она.

-- Необычно. Никогда ни о чем подобном не слыхала. -- старшая царевна была более сдержанной в своей оценке. -- Но, действительно, из этого может выйти толк. Мы, женщины, тоньше ощущаем грани искусств. Но для чего мне будет нужна эта касри-байан? Неужто я сама со своим курятником не управлюсь?

-- Управитесь. Организация коронационного пира лишнее тому подтверждение. Но, вообще-то, никто и не предлагает вам отказаться от управления женской частью Ежиного гнезда, просто без касри-байан вам придется вникать во все мелкие детали, а не просто отдать распоряжение и проконтролировать его выполнение. -- пояснил я. -- По сути, это будет ваша помощница, берущая всю рутину на себя.