Эпилог к концу света (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 61

Тайюн выглядели нелепо, но, если вынести за скобки неизвестный источник энергии, само их существование не имело противоречий. А те твари, которых автор называл «нежитью», существовать не могли в принципе. В книге шёл упор именно на то, что плоть их мертва, подвержена разложению, и никак не объяснялось, почему они продолжают двигаться, да ещё делают это с исключительным проворством.

И картина сопутствующих разрушений... удручала. Например, автор не желал объяснять причин устроенных мирными жителями беспорядков и их стычек со стражей. Почему нормальные, умственно здоровые существа вместо попыток спасти собственные жизни начали громить города?

Подобные несуразицы, наслаиваясь друг на друга, создавали совершенно нелепую, жалкую картину. Градус трагедии неуклонно нагнетался, в бесплодной борьбе с «нежитью» гибли маги, которые почему-то так и не догадались, например, погрести всех тварей скопом под большим слоем земли или как-то ещё лишить их возможности двигаться.

Εсли бы не странная, но несомненная связь этого чтива с появлением тайюн, читать я бросила бы не позже середины.

В итоге автор донагнетался до картины полного заката и гибели цивилизации. Нежить заполонила всю доступную территорию, почти все ключевые персонажи погибли, а оставшаяся группа последних боевых магов из последних сил прикрывали отход кораблей с беженцами. Закончилось всё на том, что твари прорвали последнюю линию обороны, а где-то рядом взорвалась энергостанция,и поток сырой, калечащей силы хлынул во все стороны и вот-вот должен был накрыть уходящие к горизонту корабли. В общем, полная безысходность и крах, и только маленький городок у подножия огромной статуи, незыблемый, остался стоять, наводнённый теми, кто не может умереть. И в глазах каменной богини, наблюдающей за гибелью своих созданий, блестели слёзы. Время живых прошло, настало время мёртвых.

– Зелёна мать! – зачитав последний, особенно трагический, абзац вслух, выругалась я в последний раз, раздражённо захлопнула книгу и швырнула её на землю. - Почему никто не догадался сломать этому сочинителю руки?!

– Всё хорошо, - уже в тысячный, наверное, раз за последние несколько часов повторил Чингар и аккуратно попытался сгрести меня в охапку. В этот раз я не стала вырываться и отмахиваться, уткнулась лицом в грудь мужчины и постаралась успокоиться, глубоко вдыхая горьковатый запах его кожи.

Действительно. Всё хорошо, я отмучилась, долистала эту чушь до конца. Понять бы теперь, был ли во всём этом смысл?

– Встреться я с этим Дараем Сыном Кузнеца, сочинителем недоделанным, на узкой дорожке, – проворчала я недовольно, – забыл бы, с какой стороны за перо держаться надо.

– Тебе не понравилась легенда? – осторожно уточнил Чингар.

– Ну да, мягко говоря. Глупость какая...

– Но ведь каменная женщина действительно стоит, - заметил вождь задумчиво. - И на закате действительно кажется, что глаза её блестят от слёз... Ты чего? - растерянно уточнил он.

– Как ты сказал? - Я немного отстранилась и, подозрительно сощурившись, уставилась на него.

– Ну, каменная женщина на закате...

– Нет, я не о том. Книга чушь, но каменная женщина действительно до сих пор стоит и смотрит на мёртвый город, – медленно повторила я. - Тысячелетия, невзирая на все законы природы, она стоит и смотрит на то, как по городу шастают смертельно опасные быстрые твари. И энергохранилище взорвалось, хотя Агель сомневался в самой возможности подобного. Правда, этот «дух» уверял, что в момент взрыва в городе хватало жителей, а по книге складывается впечатление, что умерли все. Но, с другой стороны, явно это не говорится, показана только смерть отдельных героев...

– И что это значит? - полюбопытствовал вождь.

– Пока не знаю. Но чувствую, неспроста в книге столько знакомых имён и характеров, они же... - Я запнулась, глядя сквозь Чингара.

– Стай? - окликнул он, даже легонько встряхнул.

– Все, кто мне показался знакомым в этой книге, - маги крови, – осторожно ответила я, моргнув и сфокусировав на инчире взгляд. – Понимаешь? Все. Нет ни одного совпадения с кем-то ещё. Да, тут у них другие занятия,и о существовании магов крови Агель не знает, значит, они возникли только там, в Семилесье... Нет, стой, не так! Все маги крови, которых я знаю, есть в этой книге. Я не могу вспомнить ни одного имени коллеги, даже из давно мёртвых, которое бы здесь не встречалось. И сходство со знакомыми такое, что оно просто не может быть случайным! Но… Как?! – я развела руками и обессиленно уронила ладони. - И что здесь первично? Агель не знает ни про какие книги,так, может, они начали появляться только из-за того, что сюда пришла я? Но почему?! Я такого точно не читала! Надо же было... Что? Зачем мне меч?! – осеклась я и с недоумением уставилась на вождя, протянувшего мне ножны с клинком.

– Тебе нужно сбросить гнев, он застит глаза, - спокойно пояснил Чингар, когда я всё же приняла оружие. Потом улыбнулся легко, хитро и добавил: – Я сначала думал поцеловать, но не стал рисковать.

Я несколько секунд ошалело хлопала глазами – а потом расхохоталась, едва не выронив ножны из почему-то враз oбессилевших рук.

Нет, всё же какой он теперь умница и как удачно у нас всё сложилось!

Разрядить атмосферу и успокоить меня у Чингара получилось сразу, уже только с этим предложением, но размяться и разгрузить голову, которая пухла от вопросов и предположений, я посчитала нелишним. Поэтому и мечом помахала, и поела потом с аппетитом,и согласилась отвлечься еще более приятным способом.

И только уже потом, довольная и спокойная, уложив все вопросы и проблемы аккуратной стопочкой, отправилась разговаривать с Агелем.

Тот нашему появлению обрадовался – всё же в его положении не так много развлечений, а новых событий и вовсе не дождёшься. Принимал он нас в той же самой комнате, что и в прежние разы,и – обоих. Поначалу Чингар был здесь не нужен, он всё больше помалкивал и наблюдал, но и не мешался, так что как сложилось в первый раз,так и повелось дальше.

А потом Агелю пришло в голову разобраться в механизме трансмутации инчиров,и вождь стал полезен. Я интересовалась, нужна ли помощь и не надо ли мне что-нибудь этакое сотворить с Чингаром в реальности, но древний отмахнулся – уверял, что «проекции личностной матрицы», которая попадала в этот эфир, ему вполне достаточно.

Меня, конечно, это обстоятельство насторожило: если достаточно для осмотра, вполне возможно, что и для какого-то воздействия хватит. Ведь для обучения меня языку хватило. Но задавать вопросы и разводить панику я не стала – бессмысленно, всё равно проверить его слова не смогу. Εсли на то пошло, он мне мог с самого начала врать и оказаться не только не «настройщиком эфира», а кем угодно любой степени вредоносности. И что теперь, отказаться от помощи? Нет уж, пусть лучше ведёт свою игру, но хоть какую-то пользу приносит. Здесь любопытство сильнее меня, если я не использую все шансы разобраться в происходящем – рехнусь!

Всё, что я могла и хотела рассказать о книге и своих наблюдениях, Агель выслушал очень внимательно, порой задавая уточняющие вопросы и всё больше хмурясь. А когда поток слов по делу иссяк и я умолкла, потому что остались только эмоции, собеседник заговорил, то рассеянно теребя косу, то нервически потирая подбородок.

– Получается очень неприятная картина. Вернее, картина-то сама по себе хоть и странная, но до странности связная, неприятные возникают предположения. Видишь ли, как я уже говорил, разных миров много, бесконечно много. Существует теория, по которой замирье, которое ты называешь Бездной, содержит не только энергию, но и являет собой неизмеримый поток информации. И есть мнение, что писатель, придумывая свою историю, создаёт некий новый мир в этом потоке, стабильный или нет – как повезёт. Или не создаёт, а просто «подсматривает» историю в одном из бесчисленного множества этих миров, неосознанно подключаясь к тому мощному информационному потоку.

– Ты хочешь сказать, что вот этот «Сын Кузнеца», чьё имя указано на первой странице, - он и создал наш мир? – ошарашенно пробормотала я. – Или как минимум очень здорово на него повлиял? Вот этот бездарный, убогий писака – творец миров?!