Симфония боли (СИ) - "Ramster" - Страница 23

====== 7. Разделение тел... (2) ======

Особняк, к которому приехал болтонский джип с живой покупкой, поражал своим величием и мрачностью – настоящий средневековый замок в окружении оборонительных стен. Даже слуги выглядели неприступными молчаливыми статуями, которым при помощи какого-то колдовства позволили двигаться. Теон непроизвольно сжался, не смея оглядываться, пока поднимался за лордом Русе – наручники тот отстегнул ещё на пороге – по широкой лестнице в комнату своего будущего хозяина.

На секунду мелькнула мысль, что он мог бы подружиться с этим мальчиком – Рамси, кажется? – но Теон отогнал её как слишком наивную. Даже если предположить, что человек, сильно любящий собак, не может быть плохим, – сынок мафиозного босса явно испорчен вседозволенностью по самое не балуй. Хоть бы только не чокнутым вконец оказался…

Тяжёлая дверь скрипнула, отворяясь, и взглядам Теона и Русе предстала спинка массивного тёмно-бордового компьютерного кресла, придвинутого к столу; над ней торчала темноволосая встрёпанная макушка.

«Рамси», – негромко позвал Болтон-старший, кресло крутнулось – и Теон с любопытством уставился на повернувшегося к ним паренька в ярко-алой рубашке.

Лет двенадцати на вид или даже младше, он был истинным сыном своего отца, и это было заметно сразу, хоть они и совсем не походили друг на друга внешне. Открытая и простая, прямо сказать, «мордатая» физиономия мальчишки составляла разительный контраст с аристократичностью Русе: массивная челюсть, оттопыренные уши, невысокий лоб; тёмные волосы, закрывающие его, чуть вьются. Но глаза – близко посаженные, круглые, светло-голубые – стопроцентно выдавали в нём Болтона: такой же жёсткий и уверенный взгляд хищника, от которого в первую секунду хочется спрятаться.

«Да, отец?» – в тон отозвался мальчишка, искоса поглядывая на Теона.

«Скоро твой день рождения, Рамси, – голос старшего Болтона не смягчился ни на секунду, в нём не проскользнуло ни нотки любви и участия. – Я знаю, как ты хочешь себе живую игрушку и тупого несопротивляющегося “друга”, – последние слова прозвучали с невыразимым презрением, – поэтому решил подарить тебе щенка».

«Правда? – на глазах у удивлённого Теона Рамси преобразился: счастливая улыбка чуть ли не до ушей, глаза засияли. – Щенка?! Где же он?! Какой породы? Когда я могу его увидеть?» – Вскочив с кресла, мальчишка едва ли не прыгал от нетерпения – такой радостный и по-детски живой, что теперь не походил на отца почти ничем.

Мафиози сделал шаг в сторону и коротким жестом указал на Теона: «Перед тобой».

«Что? – казалось, из младшего Болтона мощным ударом вышибли весь воздух: в одно мгновение он как-то побледнел, посерел, перевёл недоумевающий взгляд с отца на незнакомого мальчишку и обратно. – Что? Это такая шутка? Верно?»

«Нет, Рамси. – Русе говорил сдержанно, но за спокойствием угадывалась то ли злая насмешка, то ли просто злость. – Это мой подарок тебе на день рождения. Это твоя собака».

Рамси сжал кулаки, явно пытаясь не сорваться на крик, и спокойно, словно говоря о погоде на завтра, сообщил: «Я убью его».

Теону на секунду стало действительно страшно: у пацана-то и впрямь не все дома! Но Русе Болтон, совершенно не впечатлившись, равнодушно пожал плечами: «Пожалуйста, делай с ним что хочешь, он твой. Можешь хоть на куски порезать. Только играй с ним в подвале, не гадь кровью ковры. И имей в виду, что следующего щенка сможешь получить только через год», – и ушёл, оставив мальчишек наедине.

«Ты! Ты!.. – Рамси едва дождался, пока тяжёлые шаги отца затихнут вдали, и рявкнул, свирепо вытаращив глаза: – Ты что за кусок дерьма?!»

Теон поморщился: обычный избалованный вниманием и властью ребёнок, ещё и ниже его едва ли не на два дюйма. Он встречал таких в приюте, и обычно через десять минут с них слетала вся спесь. Впрочем, стоило попытаться наладить контакт с этим болтонским сынком, не выбивая из него дурь, а то нажалуется ещё, чего доброго, отцу, а тот церемониться не будет…

Одним скептическим взглядом поставив себя выше манер собеседника, детдомовец спокойно представился: «Я Теон Грейджой с Железных Ост…»

«Мне плевать, – перебил его Рамси злобно, сжимая и разжимая кулаки. Голос дрожал, как натянутая струна, губы кривились; он стоял теперь совсем близко и, казалось, едва себя сдерживал, чтоб не разодрать сверстника в клочья. – Тьфу, ну и несёт же от тебя – отец нарочно выбирал?! Вонючка!» – И неожиданно тяжёлая оплеуха заставила голову Теона мотнуться в сторону.

Он с удивлением поднес руку к скуле, ощупал наливающийся синяк и перевёл изумлённый взгляд на мальчишку в красном.

«Ты е**нулся? Псих недоделанный!» – вскипел детдомовец; ярость Русе Болтона мигом перестала иметь значение.

Уже в прыжке крикнув «Тебе хана!», Теон одним ударом сшиб обидчика с ног и накинулся с кулаками.

Увлечённый дракой, он, конечно же, не заметил, когда в комнату ворвались двое охранников в чёрном. Сильные руки просто оторвали взбесившегося мальчонку от «хозяина» и вздёрнули в воздух. Несколько секунд Грейджой ещё вырывался, пока не затих, осознав бесполезность попыток, и уставился волком на болтонского сынка. Тот неторопливо поднялся, одёрнул смятую в драке рубашку и негромко распорядился: «В подвал его, на дыбу».

Охранники молча кивнули и потащили даже не вырывающегося Теона прочь из комнаты и вниз по лестнице. Тот, ещё разгоряченный после драки, взмыленный и азартный, был просто зол на бесчестного противника и не испытывал ни толики страха. Всё происходящее казалось ему полным идиотизмом: «Чёртов придурок! Ещё и губу мне разбить умудрился! Да я бы от него мокрого места не оставил, если бы не эти!» – Теон злобно зыркнул в сторону охранников.

«Ты посмотри, какой волчонок, – хохотнул один из них, заметив взгляд пленника. – Зря ты, парнишка, господина Рамси разозлил. Кранты тебе теперь!»

Теон фыркнул про себя: «Тьфу, тоже мне господин. Буду я ещё бояться мелкого балованого придурка! Не наигрался он в солдатиков и войнушку в детстве – не мои проблемы! Видали мы таких!»

Страх не пришел даже тогда, когда мальчишка увидел в подвале настоящую деревянную дыбу – «Реально чокнутые мажоры!» – и когда его к ней пристегнули ремнями и ушли, напоследок смерив сочувствующими взглядами.

Теон безуспешно подёргал руками: привязали его крепко, даже лишний раз не шевельнёшься. Растянутые в стороны плечи больно вывернуло собственным весом – к счастью, не таким уж большим: распяленные и привязанные за лодыжки ноги не давали достаточной опоры.

«Вот же дерьмо, попал так попал. – Теон с досадой проникался идиотизмом своего положения. – Надо было в окно и валить, а не колотить этого мудака… Вернусь к ребятам, расскажу – охренеют! Нужно только как-то отвязаться».

Когда болтонский сынок спустился в подвал (поверх рубашки и камуфляжных штанов нацепил клеёнчатый фартук, демонстративно поигрывает ножом), пленник уже терпеливо ждал его и даже скептически закатил глаза при виде оружия.

«Ножик принёс похвастаться, “господин”? – издевательски усмехнулся он, сдувая упавшую на лицо прядь. – А кишка не тонка им размахивать?»

Рамси в два шага преодолел расстояние между ними и молча, с короткого замаха всадил нож в распяленную ремнями ладонь. Теон завопил от неожиданности и боли; осознание реальности происходящего накрыло его только сейчас – резким пугающим рывком.

«Не тонка», – удовлетворённо сообщил юный Болтон, за волосы приподняв вжавшуюся в плечи голову пленника – так, чтобы смотрел прямо в глаза.

В совершенно отмороженном прозрачном взгляде двенадцатилетнего пацанёнка горело такое удовольствие и азарт, что Теон дёрнулся в попытке отшатнуться. Запоздало понимая, кого на самом деле стоило бояться с самого начала.

Новая игрушка была необычна. Уже хотя бы тем, что Рамси раньше не пытал детей и понятия не имел, сколько может выдержать сопляк вроде него самого.

Новая игрушка была бесполезна: ни сведений добыть, ни показательно казнить в назидание другим – просто никому не нужный пацан, явно из детдома.