Draco Dormiens Nunquam Titillandus (СИ) - "Adeline-Eve" - Страница 12

- Будешь приходить ко мне каждую неделю, - сказал Маркус, убирая руки, - вскоре ты заметишь, что магия становится сильнее.

- Спасибо, - тихим, немного охрипшим голосом сказал Снейп и, прочистив горло, продолжил, - спасибо большое. Что я могу сделать для вас? Чем отплатить то, что вы делаете для меня?

- Отплатить? – подняв одну бровь, задумчиво повторил Маркус, - я потом скажу тебе.

- Потом?

- Я еще не придумал, - ухмыльнувшись и пожав плечами, пояснил Маркус.

Снейп, хмыкнув, кивнул и еще раз поблагодарил дракона, после чего вышел из кабинета.

***

Прошло несколько месяцев

Жизнь в Хогвартсе, выбитая из колеи появлением Маркуса, постепенно возвращалась в привычное русло. Ученики больше не косились на Хранителя и не ойкали, когда он проходил мимо или смотрел на них. А первый снег, выпавший к последних числах ноября, вообще заставил большинство учеников позабыть о драконе и наслаждаться красотой зимних пейзажей, играя в снежки и строя ледяные крепости.

Новые преподаватели быстро влились в коллектив, хоть иногда и были случаи недопонимания. Но эти инциденты быстро решались, и вновь воцарялся мир. Только вот в одном из случаев все было не так просто. Селеста и Гай так и не смогли найти общего языка. Либре всеми силами старался показать Цепеш, что он не опасен и вообще хороший парень, но девушка не могла простить оборотням смерть отца и, хоть Гай и не был виновен в случившемся, она проецировала свою злость на него.

Однажды Маркус позвал Селесту к себе и, наложив специальные чары, не дающие кому-либо услышать их, сказал:

- Послушай, Селеста, прекрати себя так вести, поняла? – девушка фыркнула и попыталась уйти, но Маркус быстро взял ее за руку и заглянул в глаза, - он ни в чем не виноват, понимаешь? Твоего отца уже не вернуть, ты можешь только отомстить за его смерть. Но мне кажется, что я достаточно хорошо тебя знаю, так что думаю, что ты уже сделала это, так?

- Да, - кивнула Селеста и тяжело вздохнула, - просто понимаешь… Ты ведь знаешь, от оборотней по-другому пахнет, у них свой, своеобразный аромат. И я чувствую его нотки каждый раз, когда рядом со мной Гай, и мне все кажется, что я стою на той поляне посреди леса и смотрю на тело отца, а в ноздри мне бьет запах крови и оборотней.

Селеста задрожала и отвернулась, пряча от мужчины глаза. Маркус закусил губу и, глубоко вздохнув, притянул к себе девушку, нежно гладя ее по волосам. Цепеш, вздрогнув, уперлась кулаками в плечи блондина, но через миг, задрожав, крепко обняла его, пряча залитое слезами лицо на груди Маркуса. Мужчина ласково поглаживал ее спину, давая девушке выплакаться, должно быть, первый раз со смерти отца. В те времена она должна была быть сильной и не показывать своих слабостей. Никому. После смерти отца некоторые из не очень-то верных союзников взбунтовались, и именно Селесте пришлось покорять их. А если бы она показала то, насколько потрясла ее смерть отца и сколько боли ей принесла, то не смогла бы сделать это.

Маркус ничего не говорил Цепеш, понимая, что слова не нужны, они будут просто лишними в этой ситуации. Сейчас девушке нужны были не слова утешения, а просто крепкое плечо, кто-то, кто будет рядом, поможет и поймет ее, поддержит не словом, а делом. А Маркус хотел сделать именно это. Он и сам не знал, когда в нем появились чувства к Селесте, просто однажды он понял, что готов ради нее на все. Когда он видел ее улыбку во время разговора с коллегами или же со студентами, то его губы против воли тоже расползались в счастливой улыбке, сердце срывалось на бег, а в горле вставал ком. Замечая ее задумчивый взгляд на себе, Маркус как мальчишка старался выглядеть более сильным и мужественным, он выпрямлялся и расправлял плечи и с умным видом говорил что-то, пытаясь произвести на девушку впечатление. А потом вечером, один, в своих покоях, улыбался в темноту, вспоминая нежный голос Селесты и ее живые, яркие глаза.

Скосив глаза, мужчина посмотрел на девушку, прижавшуюся к нему, и погладил ее по голове. Селеста подняла глаза на мужчину и мягко улыбнулась ему. Неожиданно для самого себя Маркус наклонил голову и легко коснулся губ девушки своими. Через миг, оторвавшись от девушки, мужчина сглотнул и отвел глаза.

- Прости, это не вовремя, - смущенно сказал он.

Но Селеста, улыбнувшись, сама подалась вперед и поцеловала его. Ее губы хранили вкус слез, и Маркус, осторожно обхватив лицо девушки своими ладонями, нежно стер большими пальцами дорожки слез. Почувствовав, как Цепеш улыбнулась, мужчина зарылся руками в ее волосы и сильнее прижал к себе, постепенно углубляя поцелуй. Девушка тут же откликнулась.

Наконец, когда они оторвались друг от друга, тяжело дыша от переполнявших их чувств, Маркус почувствовал себя самым счастливым в мире. Улыбнувшись Селесте, он коснулся ее губ большим пальцем и ласково провел по нижней губе.

- Это мой тебе подарок на Рождество, - с улыбкой сказала Цепеш, вновь притягивая к себе Маркуса и нежно целуя, - спасибо тебе.

- Я всегда буду рядом, - хрипло прошептал мужчина, вдыхая ее запах и прикрывая глаза.

Ухмыльнувшись, Селеста ловко вывернулась из его объятий и провела рукой по его лицу, тихо сказав:

- Я обещаю, что постараюсь найти общий язык с Гаем, не хочу тревожить тебя по этому поводу.

- Спасибо, - прошептал Маркус, и Селеста, улыбнувшись, вышла из его покоев, оставив мужчину один на один со своими мыслями.

Улыбаясь в пустоту, Маркус чувствовал себя невероятно счастливым.

- Она сводит меня с ума, - прошептал он самому себе и провел рукой по волосам, пытаясь обрести самоконтроль.

Решив проветриться, Маркус покинул свои покои и вышел на улицу, стараясь не улыбаться, как идиот. Но некоторые ученики все равно каким-то образом замечали его приподнятое настроение и с удивлением косились на мужчину. Он пришел во внутренний двор перед замком и, не обращая внимания на Трелони, стоящую посреди небольшой площади, собирался пройти дальше, как вдруг женщина открыла рот и заговорила замогильным голосом:

- Враг среди нас, он уже близко!

Все ученики, разом замолкнув, в шоке повернулись к Трелони, и Маркус, остановившись, нахмурился.

- Предатель пришел в Хогвартс и притворяется другом нам, но это лишь маска! Он несет с собой лишь смерть, выдыхая пламень, что убивает всех и вся. Темный Лорд его друг и соратник, грядут тяжелые времена! И тот, кто клялся защищать нас, тот, кто все это время был рядом и давал советы, тот, кто победил Предыдущего Темного Лорда – вот наш спаситель! Пламя убивает все, не оставляя жизни нигде! Берегитесь!

Женщина замолкла и, тяжело дыша, посмотрела на магов. Она расширенными глазами, в которых плескалось непонимание, оглядела толпу стоящих в ступоре учеников и учителей и, пожав плечами, будто ничего и не произошло, сказала с вопросительной интонацией, будто интересуясь, почему на нее все так внимательно и с ужасом смотрят:

- Простите?

Маркус поднял глаза наверх и в небольшом окне, выходящем во внутренний двор, увидел уставшего, изможденного старика с черными кругами под глазами, прячущего злорадную улыбку в пышной бороде.

«Дамблдор… Вот значит, что ты затеял. Хочешь настроить против меня Хогвартс, жалкий манипулятор? Ну ничего, посмотрим еще, кто в итоге выиграет. Смеется тот, кто смеется последним…».

Прикрыв на секунду глаза, Маркус отправил телепатическое сообщение одному из главных домовиков замка с просьбой вызвать Дамблдора в кабинет директора. Почувствовав отклик, мужчина удовлетворенно кивнул и открыл глаза, а после мысленно застонал. Абсолютно все, даже включая непонятно откуда появившуюся кошку Филча, смотрели на него. Молча буравили взглядами, в которых читались самые противоречивые эмоции – от злорадного я-же-говорил-вам до разочарованного, как будто он предал чье-то доверие.

Маркус, открыв рот, уже собирался сказать, что все, что пророчила Трелони – наглая ложь и клевета, но прозвенел звонок, и дети, как будто только этого и ожидавшие, ринулись по лестнице наверх, спеша в кабинет, где могли спокойно обсудить только что произошедшее. Профессора, переглядываясь и старательно избегая смотреть на дракона, тоже поспешили за учениками. Тяжело вздохнув от досады, Маркус подождал, пока на дворе не останется ни души, а после и сам зашел в замок.