Во мрачной тьме (СИ) - "Demonheart" - Страница 53

- Мой? – выцедил сквозь зубы Тор.

- Инквизиции, - торопливо поправил себя арбитр. – Теперь я точно вспомнил. Это было двенадцать лет назад, я еще не занимал эту должность. Мы выявили канал поставок запрещенных наркотиков, обостряющих чувствительность к варпу, начали отслеживать покупателей, в их числе была и владелица «Шести цветков». И когда готовили операцию, чтобы накрыть всех разом, пришел приказ полностью свернуть расследование. Приказ из Инквизиции. Мы проверили – все коды и печати были подлинными. Что нам еще оставалось делать?

- Я так понимаю, в письменном виде этот приказ не сохранился?

- Нет, самоуничтожился. Может совпадение, а скорее нет, но через несколько месяцев мой предшественник погиб при очень странных обстоятельствах. Он был убит в собственном запертом изнутри кабинете, обезглавлен одним ударом, без каких либо следов борьбы.

- А материалы расследования?

- Данные на когитаторах были уничтожены логическим вирусом одновременно с гибелью проктора Дакулиса. Но несколько протоколов допросов сохранились в моем личном архиве. Это были черновики, которые потом заносились в базу данных, нигде не регистрировались.

- Как думаешь, он говорит правду? – спросил Тор у Владислава.

- Он что-то умалчивает, чтобы выставить себя в более выгодном свете, - печально ответил тот. – Но напрямую еще ни разу не солгал.

- Я тоже не чувствую лжи. Верни ему оружие, - инквизитор снова обратился к Кейну. – Ну что же, проктор. Признаю, что вы невиновны. Сейчас мы пойдем и изучим ваши протоколы, а потом я хочу получить доступ к вашим архивным когитаторам.

- Но я же сказал, данные были стерты.

- Чтобы уничтожить данные без следа, нужно очень хорошо постараться. И я думаю, что хоть какой-то след мы найдем.

Они шли по коридорам судебной крепости, и Тор находу отдавал по воксу приказы:

- Варез, передай Варнаку, чтобы все бросал и отправлялся ко мне, нужно совершить небольшое чудо. Затем доберись до ближайшего отделения Администратума, разрешаю использовать малую инсигнию. Запроси все данные по пропавшим кораблям в секторе за последние полвека. Отдельно также запроси данные по пропавшим кораблям, последним пунктом отправления которых была Рисла IV. И пусть Герман, когда будет проводить допросы, проверит реакцию всех еретиков на имя «Корвений Тейр». Будет хоть малейший отклик – пусть немедленно, нет, НЕМЕДЛЕННО сообщит мне по прямой связи.

- Не знаю, кто такой Тейр, - шепнул по воксу Вертер, - но кажется крови он у вас попил немало.

- Не только у меня. И «немало» - это очень мягко сказано.

ПРИМЕЧАНИЯ:

(1) – печенье (пол.)

(2) – Вертер не знает, как на готике будет «презумпция».

Рисла IV, улей Волюптем, жилой блок 88-41

Постепенно к Вертеру приходило понимание, что «улей» - это самое подходящее название для этого города не только из-за запредельной плотности населения и многоуровневой застройки, превращающей всю громаду в десятки, если не сотни, кубических километров в одно исполинское здание. Оно имело смысл более глубокий и отвратительный, который проявлялся тем сильнее, чем глубже Вертер углублялся в его чрево.

Он перемещался через все те же коммуникационные линии, пронизывающие всю громаду улья параллельно с основными туннелями и коридорами, только на этот раз не безоружный. Весь его внушительный аресенал, тщательно подогнанный и подтянутый, был распределен по телу, чтобы не выдать лишним звуком. Вдобавок, рядом неотступно следовал сервочереп, выделенный магосом Варнаком. На словах для обеспечения связи, по факту – для слежки за ним самим. Излишняя предосторожность. Улей велик, просто невообразимо огромен, но бежать здесь некуда.

Вертер остановился и сверился с устройством, напоминающим помесь счетчика Гейгера и старинного планшетного миникомпьютера. Называлось это «ауспекс», работало по неясному науке принципу, и в настоящий момент улавливало только феромонный след, оставшийся в воздухе за одним из культистов, уцелевших после бойни в «Шести цветках». Именно бойни, потому что слишком неравны были силы. Вертер слышал доклад Германа и по нему выходило, что вооруженных там почти не встречалось. Какое-то сопротивление оказала только управляющая, та самая, что недавно встретила киборга на пороге борделя. Использовала, со слов дознавателя, «колдовство», надо полагать, какой-то особый вид псайкерских сил. Попытка оказалась хорошей, но тщетной, умений и могущества Германа хватило, чтобы развеять колдовство без следа и сковать ее, а удар шоковой дубинки докончил дело. Большую часть просто вырезали, некоторых взяли живьем. За исключением троих беглецов, которые наверняка мнили себя везунчиками, но на самом деле просто оттягивали неизбежное, потому что им позволили бежать.

Сразу после завершения зачистки «Шести цветков», инквизитор собрал всю группу на брифинг, на котором определились с планом дальнейших действий.

На Германа ложился допрос захваченных еретиков, чему он явно не обрадовался. Связано это было с тем, что психический контакт не только сильно выматывал псайкера, но и открывал его разум порче, что гнездилась в пораженных ересью умах. Слушая это объяснение, Вертер поймал себя на мысли, что слова «еретик», «порча» и «колдовство» уже не кажутся ему дикостью, а вполне гармонично ложатся на окружающую действительность.

Варнак на брифинге не присутствовал, а вместо этого самозабвенно ковырялся в серверах, то есть в когитаторах, арбитров, пытаясь восстановить удаленные данные или хотя бы определить сигнатуры вируса, который их проредил.

Архивариус с облегчением вернулся на борт корабля, распрощавшись с ненавистной поверхностью, и занялся привычным делом – координацией. С ним же отправилась Хаддрин и все четверо свободных бойцов. Локальный диалект улья заметно отличался от принятого в шпилях низкого готика, и для выполнения дальнейших задач оперативникам требовалось его знание. Процедура гипнообучения, впрочем, много времени не заняла, и примерно через четыре часа все вернулись обратно в улей. Вертер улучил момент при перелете, чтобы на полчаса погрузить себя в электросон, потому что на ногах он провел уже сутки, и неизвестно, когда получится отдохнуть. По возвращении оперативники получили от взмыленного инквизитора задачи: преследовать сбежавших еретиков, убедиться, что они успели вступить в контакт со своими сообщниками, после чего ликвидировать показательным способом, дабы посеять панику и заставить культ действовать необдуманно.

Вертер думал, что его поставят в группу с опытными членами отряда, но у инквизитора, похоже, были какие-то свои соображения. Алисия, Джей и Айна шли втроем, а вот Гериону и Вертеру предстояло действовать в одиночку, только поддерживая связь через Вареза. Это тест на лояльность? Или проверка умений на предельной сложности? Или просто отряд, встревоженный его недавним контактом с материями варпа, не хочет сражаться с ним плечом к плечу? На этот раз хваленая интуиция молчала, а в лоб он спрашивать не решился. А после нескольких часов в улье ему уже было все равно. Настроение испортилось намного раньше, когда он немного осмыслил все случившееся с ним в борделе, усугубилось во время допроса главы арбитров, но окончательно скатилось только сейчас, раздавленное невероятной массой улья, отравленное переработанным воздухом и удушающей смесью промышленных выхлопов, проникающей даже через фильтры респиратора.

Улей, бесспорно, производил сильное впечатление.

Вероятно, когда-то он был более-менее привычным мегаполисом, устремившимся ввысь своими небоскребами, многоуровневыми эстакадами и пешеходными мостиками. Но потом что-то случилось, и уровни начали отделяться друг от друга. Ветшала старая инфраструктура, новая достраивалась прямо на ее руинах, сверхплотная компоновка и ограниченность ресурсов уничтожила частный транспорт как явление, а суровые экологические стандарты канули в Лету, и улей стал тем, чем являлся и поныне. Невообразимо огромным трупом, отказывающимся умирать, в раздувшейся туше которого буквально кишели бесчисленные люди. В большинстве своем они носили одежду простейшего покроя из грубой ткани, а их лица, никогда не знавшие солнечных лучей, напоминали обескровленные трупы. Они были в большинстве своем хилыми и невысокого роста – следствие скверной пищи и обилия токсинов в воздухе. В сравнении с сытыми и благополучными жителями шпиля они казались другой расой, если не другим биологическим видом. В глаза бросалась еще одна странность: в толпе не было видно ни одного старого лица, или даже просто пожилого.