Я хочу парить! (СИ) - Лик Анастасия Владимировна - Страница 4

Юна вскрикнула от наслаждения, смешанного с болью, и прижала его к себе ногами. Одно движение и её душа кричит от счастья, а сердце вырывается из груди, спеша сообщить миру о своём восторге. Одно движение стёрло остатки здравомыслия. Могла ли она дать ему ещё больше, чем просто своё тело? Видел ли Граф в ней то, о чём так красиво говорит? Не важно… сейчас уже не важно. Она отдаст ему всё и даже больше.

Он мягко, словно лаская её изнутри, вышел, и снова скользнул вверх. Юна застонала, знаменуя о своей капитуляции, прижалась к Графу всем телом. Хотелось слиться с ним во едино. Напористый и нежный, он разрушил её стены, которые были построены от мужчин, теперь она в ловушке удовольствия и не желала покидать её.

Движения ровные, страстные и требовательные — идеальные. Его замутнённые от наслаждения глаза говорили о многом, и им хотелось верить. Хотелось верить, что он смотрит на её под собой как на нимфу, рождённую, чтобы подарить наслаждение, а не сухое удовлетворение, видит чувственную, нежную, красивую женщину.

— Граф… — выкрикнула Юна в экстазе, чувствуя, что её оргазм сжимает его внутри.

— Да, звёздочка… Да! — рычал он, требуя ещё большего удовольствия. — Ещё раз.

Наклонился, поцеловал пересохшие губы, спустился к шее, возбуждаясь ещё больше от её неровного взволнованного вдоха, спустился к груди и зажал возбуждённый твёрдый сосок зубами, вызывая у девушки новую волну оргазма.

— Умница… ты просто идеальна… — прошептал он ей в губы и целуя раскрасневшиеся щёки.

Но всего несколько секунд потребовалось Графу, чтобы осознать горькую действительность — эта милая девушка не была девственницей. Вероятно, у неё был другой… а может быть и не один. Истощение накрыло его, так как она действительно казалась идеальной, и он хотел её больше, чем когда-либо хотел другую в своей жизни.

Хотя к чему эти мысли? У него есть прекрасная и милая Мила, ожидающая предложение руки и сердца, а эта прелестная, страстная, дерзко красивая… проклятье! Эта девушка просто очередная любовница на один раз. Не первая и не последняя. Пусть её поимела вся деревня, он получил желаемое. Всё.

Юна смотрела в спину уходящих гостей и не могла поверить своим глазам. Они уходили. Лучший в её жизни секс с самым прекрасным мужчиной на земле, нежные слова, поцелуи… и вот он уходит.

Уходит и даже не смотрит в её сторону. Словно ничего не было.

Она вырвала из груди своё сердце и отдала ему, он не взял.

Ложь… всё было ложью.

— Ты это сделал, — прошипел Карл, оборачиваясь к селянам, провожавшим их и замечая одинокую фигурку, стоявшую в стороне. Та самая девушка, приглянувшаяся Графу. Она стояла, не двигаясь и большими, полными слёз глазами, смотрела в спину Графу. Вчера она казалась сильной, весёлой, нежной, лёгкой… сейчас — нет. Просто оболочка.

— Да, — пожал плечами Граф. — И если тебе от этого станет легче — она не девственница.

— Мистер «если женщина не знает что такое педикюр, то она не может быть красивой»! да ты просто кобель!

— Не удивлюсь, что её поимела вся деревня, — уже зло произнёс Граф, и от сказанных слов ему стало больно. Почему-то хотелось быть для этой звёздочки единственным. И не важно, что он не собирался остаться в деревне или взять девочку с собой, нет, с самого начала это был лишь просто секс, но… то, что он не первый у неё… расстроило.

— Это тебя не оправдывает. Ты просто отвратителен.

— Да, и для тебя это не секрет, дружище. И кофе у них — дерьмо, как они его пьют…

— Юна, что с тобой?

Юна открыла глаза и посмотрела на Мастера.

— Что?

— Чем мы здесь занимаемся?

— Ме… медитацией. Подготовкой к очередному дню… — начала отвечать она, но замолчала, — замечая строгий взгляд Мастера.

— Ты себя плохо чувствуешь? Заболела?

— Вроде бы нет, — пожала плечами Юна, понимая о чём говорит Мастер. Уже несколько дней она не могла сосредоточиться ни на чём. Ни спала, ни ела… традиционные занятия превратились в муку, так как сконцентрироваться не получалось. Она слушала своё тело, но кроме того, что оно не такое, как всегда, ничего не слышала.

— У тебя женские дни? Сходи к Шору, — очень тихо, чтобы остальные ученики не услышали, произнёс Мастер.

Юна покачала головой. Женские дни… у неё их не было уже четыре месяца. Задержка. И тому только одно объяснение. Объяснение, в которое она отказывалась верить.

— Тогда сходи, прогуляйся. Мы будем тебя ждать, когда совладаешь с собой и своим дыханием.

— Хорошо, Мастер, — сквозь ком в горле ответила Юна. Впервые в жизни её выгоняли из школы. Потому что мешает.

— Юна, я тебя не выгоняю, — строго произнёс Мастер, словно прочитав её мысли. — Мы волнуемся за тебя. В последнее время твои глаза потускнели, в них нет огня, а голос тих. Тебя что-то беспокоит, я это вижу. Ты не желаешь говорить об этом, и я не настаиваю, но Юна, какой-бы не была твоя проблема, мы поможем.

— Спасибо, — робко пискнула она.

Мастер обнял девушку и поцеловал в лоб.

— Сходи к Шору.

Юна вышла из здания школы и глубоко вдохнула прохладный влажный воздух, наполненный туманом. Её опять мутило. Посмотрела налево, туда, где находился дом сельского врача. Шор был хорошим врачом, умным, образованным, а главное не болтливым.

Нервно вздохнула и поплелась к нему. Возле дверей, как обычно, сидели люди. Кто-то приболел, кто-то просто желал посоветоваться, но их всегда было много, но её пропустили вперёд. Учеников школы здесь уважали, а Юну любили.

— Я ненадолго, — улыбнулась она им побледневшими от волнения губами.

— Конечно, конечно! — закивали все.

Юна дождалась, когда выйдет очередной посетитель и, не чувствуя под рукой металл ручки, открыла дверь.

— Юна? А я всё гадаю, когда ты ко мне придёшь, — рассмеялся высокий худощавый мужчина, облачённый в традиционный для города белый халат врача. — Рассказывай, дорогая, что у тебя случилось.

— Мне нужен… — едва слышно произнесла она, прошла вперёд, села в кресло перед Шором. Откашлялась, — нужен тест на беременность.

Шор удивлённо поднял брови, а Юна закрыла лицо руками, пряча свой стыд.

— Эй, в этом нет ничего плохого, — тут же сказал Шор.

Она покачала головой.

— У вас есть тест? Пожалуйста.

— Конечно.

Несмотря на то, что деревня была оторвана от цивилизации, её жители никогда не были обделены чем бы-то ни было. А о необходимых медикаментах речь вообще не шла. Каким образом Мастеру удавалось обеспечивать всех, не известно, но то, что любое разумное желание жителя деревни, выполнялось — факт.

— У тебя задержка? — спросил он.

— Да. Четыре месяца.

— Четыре?! — воскликнул Шор. — Почему ты пришла только сейчас?

— У меня и раньше были задержки… правда не так долго.

Врач покачал головой, пошёл к шкафу, достал оттуда пластиковую полоску с миленькой иглой на конце, дал его Юне.

— Сделай тест сейчас.

— Но…

— Быстро!

Юна нервно вздохнула, взяла тест и нерешительно проколона палец. Полоска тут же окрасилась в красный и показала положительный результат.

— Знаешь от кого? — спокойно спросил Шор.

— Разумеется! — оскорбилась Юна.

— Тогда не вижу проблемы…

— Шор, пожалуйста, никому не говорите об этом.

— Надеюсь, глупостей делать ты не собираешься? — строго спросил врач.

— Глупостей? Нет.

Ещё через полчаса Юна стояла перед столом Мастера.

— Как долго ты думала над этим? — спросил он задумчиво.

— Достаточно долго. Это не импульсивное решение, — ответила она. — Вы не раз говорили мне, что рано или поздно в деревне мне станет тесно, что я пожелаю вернуться в город. Я отказывалась верить в это, это место стало мне домом, а вы отцом, но…

— Но? — переспросил Мастер.