Цена соблазна (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 34

Наконец, не выдержав, набрала знакомый номер.

- Эль... – произнесла в трубку, в которой невежливо поинтересовались, кому и что нужно в разгар рабочего дня, когда она вот-вот погибнет под завалами документации. – Элька, почему ты мне никогда не рассказывала, что у тебя есть сестра? Светлана Ветлицкая…

Майя ударила наугад и, кажется, не прогадала. Потому что на том конце установилась гробовая тишина.

- Ты… Ты с чего это взяла?! – после нескольких секунд замешательства взвизгнула подруга. – У меня никогда не было никакой сестры!

- Была, – уверено заявила Майя, – но ты почему-то это всегда от меня скрывала. Я видела ее фотографию на твоем рабочем столе, в обнимку с твоей мамой. Почти сразу поняла, что это не ты, Эль, а твоя сестра-близнец. Различить вас можно только по родимому пятну на лбу.

- Ты… – прохрипела трубка. – Ты… Никогда мне больше не звони! Слышишь, больше никогда! Забудь этот номер! – в голосе Эльки Майе почудилась не столько истерика, сколько страх.

Раздались долгие гудки.

Майя попробовала повторить вызов, но аппарат был отключен. Странным образом это даже ее обрадовало. Кажется, она была на верном пути!

Попивая кофе, размышляла… Выходило, двадцать восемь лет назад Дарья Ветлицкая родила двойню, но в угоду своему молодому мужу решила отказаться от одного ребенка, выбрав из двух девочек самую сильную и красивую.

Без дефектов.

Вторую воспитало государство. Света Ветлицкая выросла в детдоме, но, похоже, заново обрела семью – раз уж Майя видела ее фотографию с Дарьей Владимировной на рабочем столе у Эльки – улыбающихся и беззаботных.

Тогда почему?.. Что именно пошло не так, после того как Старая Ветлицкая попыталась все исправить? Почему в голосе Эльки Майе почудился страх? Почему она так никогда и не рассказала о своей сестре, хотя с явным удовольствием выбалтывала Майе о своих мужчинах, не стесняясь интимных подробностей? Почему бросила трубку, стоило только заговорить о Светлане Ветлицкой?

Понятно, семейные тайны и скелеты в шкафу… Но у Майи их было предостаточно, и Элька вполне спокойно к ним относилась. Деловито принимала участие в ее жизни, посылая на аборт, а потом даже пару раз привозила упаковки с памперсами, тем самым спасая Майю от полнейшего разорения.

Тогда почему?..

Уж не потому ли, что ее сестра и была тем самым катализатором, кто породил эту самую цепь зловещих событий?!

Майя отхлебнула горький кофе из чашки– молока явно пожалели.

Уж не Светлана ли Ветлицкая та самая бешеная девка, которая руководит неким Полтинником – наркобароном  Н-ска? Уж не по ее ли приказу избили Родьку, а затем напали на них с Артемом? Уж не ее ли засланные «казачки» искромсали «Слезы Моря», перед этим ударив бедную Орелию по голове?

Этого Майя не знала, но собиралась выяснить. Вернее, доверить свои догадки Артему, а затем, с его согласия, рассказать все полиции, давно уже блуждающей в потемках. Это бы помогло им связать воедино…

Многое.

Доказательства тоже найдутся. Родька скоро придет в себя – их Резиновый Утенок обязательно поправится! Он все расскажет уже нормальным языком, а не жестами. Полтинника тоже выследят, когда он появится в притоне, а потом допросят с пристрастием.

Не только его, но и Эльку с Дарьей Владимировной, и все-все встанет на свои места.

Потому что в ее жизни тоже… все начало становиться на свои места. Или, быть может, это стоило назвать «на правильные рельсы»? После ночи с Артемом Майя чувствовала себя на этих самых рельсах – стабильно, уверенно, ну и пусть кругом творилась всяко-разная чертовщина!..

Потянулась к телефону, решив позвонить Артему и обрадовать, что она очень даже продвинулась в поисках разгадки. Но аппарат завибрировал у нее в руке, и Майя с удивлением уставилась на незнакомый номер.

Подобные звонки в последнее время ничем хорошим для нее не заканчивались.

Глубоко вздохнув, Майя решительно нажала на кнопку вызова.

- Слушаю, – спокойно произнесла в трубку, порадовавшись тому, что выбрала столик подальше от компании будущих мамочек, с воодушевлением обсуждавших плюсы и минусы пеленальных столиков.

Потому что заговорили с ней грубо, резко.

- Вот и слушай меня, сучка! – голос в трубке прозвучал хрипло, и Майя не сразу поняла, говорит ли с ней женщина или мужчина. Наконец, догадалась – ее собеседница с трудом сдерживала ярость. – Зря ты все это сделала!..

- Что именно я сделала зря? – спросила Майя.

Осторожно взялась за хрупкую ручку чашки. Сделала маленький глоток, радуясь тому, что руки не дрожат.

Вернее, почти не дрожат.

До этого она редко сталкивалась с неприкрытой людской агрессией, а в последние годы так и вовсе пребывала в радужном мире красок, картин и персональных выставок, когда все вокруг – приятные люди, почитатели ее таланта или же утонченные знатоки искусства.

Но тот самый титановый стержень, который она успела вырастить и закалить в жизненных трудностях, теперь позволил ей спокойно слушать неведомого, но крайне грубого абонента.

- Ты все сделала не так, тварь! И тебе не нужно было сюда возвращаться… Не надо было совать нос туда, куда не следовало. Не стоило…

- Не стоило ворошить прошлое, не так ли, Свет?.. – перебила Майя. – А ведь я знаю, кто ты! Знаю, что это делаешь именно ты. Но до сих пор не понимаю одного – за что ты так сильно нас ненавидишь?

Ответом ей послужила гробовая тишина.

- Скажи мне, из-за чего? – продолжала допытываться Майя. - Почему именно 11 «А»? Что ты от нас хочешь? Когда это прекратится?

Майя понимала, что ступила на тонкий лед, и говорила сейчас именно с той ненавистницей, которая из года в год изводила ее бывших одноклассников.

Она почти полностью была в этом уверена.

В том, что те самые таблетки, скопище которых они с Артемом нашли у Дарьи Владимировны, предназначались вовсе не Старой Ветлицкой. Они были для ее дочери. В том, что старательно убранная комната с живыми хризантемами дожидалась совсем не Элькиного возвращения.

Потому что Эльвира и не думала переезжать к матери.

Эта комната была приготовлена для Светланы, второй дочери Дарьи Ветлицкой, которую та в угоду молодому мужу оставила на попечение государства двадцать восемь лет назад, а теперь, похоже, пыталась замолить былые грехи.

- Ты будешь страдать, – пообещали ей в трубке после длительного молчания. – Изо дня в день, Самойлова! Страдать и проклинать тот день, когда приехала в этот город!

- За что? – вновь спросила Майя. – Почему я должна страдать? Что я тебе такого сделала?! Что мы все тебе сделали?!

Ответом были длинные гудки – абонент положил трубку.

Затем Майя долго пила кофе, стараясь прийти в себя и утихомирить бурю, поднявшуюся в груди после разговора со Светланой Ветлицкой.

Думала, что ей теперь делать.

Размышляла о том, что сейчас у нее вполне хватало информации, чтобы пойти в полицию. Доказательств, правда, особо никаких не было, но тех фактов, которые она собрала, вполне хватило бы, чтобы навести на след и заставить Ветлицкую остановиться. Оставалось лишь дождаться Артема и все-все ему рассказать.

Тут Майя спохватилась. Прошло уже больше часа, а Артем ей так и не позвонил.

Это было на него не похоже. Но, быть может, закрутился на работе, в которую тоже вмешалась Светлана Ветлицкая, прислав злосчастную анонимку в полицию?

И Майя решила, что позвонит ему сама.

Трубку он поднял почти сразу же.

- Марусь… – начал Артем, и голос прозвучал тускло, словно… Словно что-то и в самом деле произошло. То самое, о чем предупреждала сумасшедшая девица, пообещавшая, что Майя будет страдать.

И Майя сразу поняла, о чем… Вернее, о ком шла речь. Из-за кого она могла страдать денно и нощно.

- Что с ним? – спросила хрипло. – Что с Никитой?

- Не знаю, – безлико отозвался он. – Они ушли к Дубовским, и я не могу дозвониться. Ни до кого, Марусь! – Ложка выпала из ее рук. – Я скоро буду, – пообещал Артем.