Жорж - иномирец (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич - Страница 22

            - Не заливаешь мне?

            - Чего ради? Просто, устанавливаю паритет, чтобы никто из нашей троицы не считал себя умником. Согласись, так нам проще будет общаться?

            - Ладно, космонавт, поверю. Отрицать, не зная правды, глупо, хотя, глядя на тебя, в это не особо верится.

            - Это обидно. Ответь мне лучше, чему равен квадрат гипотенузы?

            - Сумме… квадратов… катетов. – Ответила Ляля, акцентируя каждое слово.

            - Ну, замечательно, не такая уж ты и меховая варежка с глазами. С этой секунды, требую относиться друг к другу, как к равным, и подкалывать что угодно, кроме интеллектуальных способностей, которые, как выяснил короткий тест, у нас одинаковые.

            - А Антош не проходил тест.

            - В семье, как говорится, не без Антоша. Сейчас глупо проверять его, сделаем это позже.

            Змей сладко спал, свернувшись в кольца «пирамидкой». Венчала ее вершину голова. Антош сладко сопел и время от времени чмокал пересохшим ртом. Я притронулся к телу, чтобы узнать, не перегрелось ли оно от костра. Та, часть, что была обращена к огню, нагрелась, а противоположная была ощутимо прохладнее. Я поднялся и с большим трудом развернул его тяжелое тело холодной стороной к огню.

            - Не змей, а змеевик. Ну, в смысле, свернулся спиралькой и прогоняет через себя алкоголь. – Ляля не поняла моих разносторонних знаний. – А, не парься, просто градус повышаю этой рептилии.

            - У тебя семья есть? – Неожиданно спросила Ляля.

            - В смысле? Мама, папа?

            - Нет, конечно, я про жену, потомство.

            - А что, по мне не видно? – Я растопырил левую пятерню, показывая отсутствие кольца на безымянном пальце.

            - Что это значит? У тебя пятеро детей? Жен?

            - Нет, это значит, я свободный человек, который сам распоряжается своей жизнью.

            - Заметно, как ты ей распорядился.

            - Кто бы говорил. А ты сама-то замужем?

            Кошка взяла в руки ветку и прежде, чем ответить, погоняла ей угли в костре.

            - Нет. Разборчивая слишком, вот и довыбиралась. Судьба мне специально этого жулика подсунула. А у меня все датчики отключились, никаких предчувствий.

            - Да, уж! Урок. – Мне захотелось погладить ей за ушками, но я сдержался. - Слушай, не пойми меня неправильно, я не пытаюсь провести прямых аналогий, вот у нас коты в марте начинают орать, свадьбы там, шуры-муры…

            - Нет, у нас нет сезонной тяги к спариванию. У нас любовь, а она случается в любой момент года.

            - Я просто спросил. Интересно обогатить кругозор. Вот у нашего змея до сих пор сезонная случка, я хотел сказать, брачный период.

            - И где же ты сможешь применить знания, касающиеся жителей других миров.

            - Передачу свою сделаю «В иномире живот…», да, блин, понесло. Надо закусывать.

            Я достал из сумки банку, не глядя на этикетку. Открыл ее за вполне человеческое колечко и проверил на запах. Содержимое банки пахло мясом.

            - Слушай, это тушенка! Мамой клянусь, тут мясо.

            - Дай-ка, проверю.

            Кошка поводила над банкой розовым кончиком носа.

            - Точно. Здорово. Пополам?

            - Не, я могу предложить поделить из расчета на килограмм живого веса. Вот у тебя сколько?

            - Ах ты, подлец, решил схитрить? Знаешь, что женщины всегда его уменьшают.

            - Даже женщины-кошки?

            - Зря ты мне отдал банку, теперь я сама решу, сколько тебе оставить.

            - Ах, ты вероломная хищница, привыкла моих сородичей держать в черном теле. – Я попытался перехватить банку, но Ляля среагировала быстрее. Моя рука схватила воздух.

            Тогда я попытался забрать у нее банку силой. Бросился вперед и обхватил ее руками, как борец в греко-римской борьбе. Кошку мои действия насмешили. Однако, банку она не отдавала, ловко уворачиваясь от моих выпадов. Наверное, со стороны наша борьба больше походила на забавы влюбленных.

            - Стоило закрыть глаза на одну минуты, как у вас началось. – Раздался голос змея.

            Ляля оттолкнула меня.

            - Что началось? – Спросила она с вызовом.

            - Мы делили банку с тушенкой. Третьим будешь?

            - Ну, конечно. Это именно так и выглядело.

            - А ты что, уже протрезвел?

            Времени прошло не так уж много, чтобы пьяный в «зюзю» разговаривал так, словно и не пил вовсе.

            - Это из-за костра. Метаболизм ускорился многократно. Я бы перекусил чего-нибудь. Сухари остались?

            - Конечно. Сколько угодно, нам не жалко.

            Ляля выложила перед змеем несколько пачек собачьего корма.

            - Вы не хотите? – Удивился змей.

            - Нет, спасибо, пока ты спал, мы плотно поели.

            Мы с кошкой переглянулись, уголками глаз посмеиваясь над змеем.

            - Запить есть чем? – Поинтересовался Антош.

            - Последняя. – Я отдал ему последнюю бутылку алкогольного напитка.

            - О, хорошее здесь пиво делают, не то, что у нас, черепашью мочу.

            - Ты больше не уснешь? – Я почувствовал, как мои веки начинают слипаться. – Я бы вздремнул.

            - Нет, теперь не усну. Я бодр и полон сил. Можете спать, вам ведь нужно восстановить силы.

            - Ты прав, Антош. Ляля, ты как, ночью спишь?

            - Ночью.

            Я предположил, что кошки это ночные хищники, но озвучивать не стал, чтобы не обидеть.

            - Если хочешь, мы можем прижаться спинами, чтобы удобнее было. – Предложил я.

            - Давай попробуем. – Согласилась Ляля.

            Мы уперлись друг в друга. Так было гораздо удобнее, чем искать себе приемлемую позу поодиночке. От кошки исходило тепло, я пригрелся и быстро уснул.

            Проснулся я оттого, что отсидел задницу и от легкого чувства тревоги. Было еще темно. Огонь потух и только красные угли, раздуваемые легким ветерком, едва освещали пространство вокруг. Змей, несмотря на обещания, сладко спал. Хотелось поменять положение тела, но жалко было будить Лялю. Вспомнился подвиг гейши, отрезавшей себе подол платья, чтобы не разбудить спящую на нем кошку. Но надо было что-то делать. Мослы надавили ягодицы до пролежней.

            - Ляля. – Тихо прошептал я. – Ляля.

            Я услышал, как ее ухо отреагировало на звук, щелкнув хрящом. Однако, дальше этого дело не пошло. Кошка не просыпалась. Я дотянулся до пустых пакетов из-под сухарей и подбросил их в костер. Пластик быстро занялся огнем. Разгоревшееся пламя неожиданно выхватило фигуру маленькой собачки, стоящую неподалеку. Огонь блеснул в ее глазах. Через мгновение собаку утянуло во тьму. Я был уверен, что собака не сама ретировалась.

            - Подъем! – Крикнул я и вскочил.

            Ляля чуть не упала, оставшись без опоры.

            - Что, что случилось? – Она заметалась со сна.

            - Мы не одни.

            В темноте раздался топот ног, потом удар и крик. Затем, что-то тяжелое рухнуло на землю.

            - Кто это? – Кошка вцепилась в меня мертвой хваткой.

            - Я думаю, эти, местные симбиоты. Челобаки.

            - Кто, кто?

            - Собачелы. – Пояснил я иначе.

            - А, поняла. Тебе не кажется, что он ударился о дерево?

            - Пойдем, посмотрим.

            Я намотал на ветку еще один пакет из-под сухарей, в изобилии валявшихся возле змея, опустил его в огонь и поджег.

            - У тебя еще остались навыки ночного зрения? – Спросил я кошку.

            - Без понятия, каким оно должно быть.

            - Наши зоологи говорят, что кошки хорошо видят ночью, потому что у них контрастное зрение. Якобы вы, в смысле, они, различают двести оттенков серого.