Страна цветущего шиповника (СИ) - Бачурова Мила - Страница 41

Что врал матери, собираясь, Ник не помнил. Как добрался до Милана, тоже не помнил.

Помнил, как вошел в крошечную, тесную квартиру, которую делил тогда с приятелем. Как обвел глазами жалкое жилище — батарею пустых бутылок на полу, выцветшие обои, продавленный диван, оккупированный приятелем — Ник спал на матрасе на полу.

«Она ведь сама тебя проклянет — когда поймет, с каким ничтожеством связалась»...

Ник не стал звонить Ти. Ему действительно нечего было ей предложить — кроме себя. Весьма сомнительного, по тем временам, приобретения... Он поверил Кларку.

Как верил в то, что тот действительно никуда больше не ездит. Если бы догадался тогда разузнать! Если бы раньше всплыла Кларкова «благотворительность»...

Ник любил Ти. С первого взгляда полюбил — еще не догадываясь, кто она такая, и почему ему показались такими знакомыми сине-зеленые глаза.

Он знал, что Ти тоже его любит. Верил, что когда-нибудь их пути пересекутся — и к этому дню следовало подготовиться.

Все, что делал Ник потом, все три года, преследовало единственную цель: в день, когда в его жизни снова появится Ти, ему будет куда ее привести. И не будет стыдно за это место.

Ник бросил кочевую жизнь с байкерами. Устроился на работу в мастерскую, долго ждал, пока появится возможность стать совладельцем. Жилье обустраивал так, чтобы Ти, когда сюда войдет, не было противно.

Он сам себе не отдавал отчета в том, что делает — но думал, оказывается, о каждой мелочи: как на это посмотрит Ти. Даже кондиционер поставил, думая о ней — самому-то плевать было на духоту, а Ти — та еще неженка.

Он ждал, что она позвонит. Потеряв по пьянке телефон, первым делом побежал восстанавливать номер. Жутко переживал — вдруг она звонила именно сейчас, вот в эти несколько часов?..

И чудо свершилось. Ти позвонила.

Несколько недель хрупкого, осторожного счастья... Ник дышать боялся, чтобы его не спугнуть. Боялся поверить — и все же верил, что дождался. Теперь они будут вместе.

Ти — уже не та, что была раньше, нет больше наивной девочки, безоглядно верящей Кларку. Она повзрослела. И тоже не теряла времени даром — училась жить сама, без поддержки отчима. И у нее получилось бы, Ник в этом не сомневался. У них вместе — получилось бы...

Кларк. Проклятая сволочь Кларк.

Ник помнил, как похолодел, услышав оброненные Ти слова: «...это и не приют, по-моему, а что-то вроде школы для сирот».

Как он мог — тогда, три года назад — быть таким слепым?! Почему поверил в то, что если Кларк никуда не ездит — ничего и не происходит?..

Утром, едва дождавшись рассвета, Ник помчался к проклятой школе. Выспросил у охранника, когда заканчиваются занятия, и сел во дворе ждать. Того мальчишку заприметил сразу — тихий, с опущенной головой, он вышел из школы позже всех. А перед тем, как выйти, настороженно огляделся по сторонам.

— Привет. — Ник подошел к мальчишке. — Я от сеньора Кларка.

Пацан вздрогнул. Он ничего не сказал — только уставился на Ника широко распахнутыми глазами.

«Нет!» — услышал Ник беззвучный вопль. И пацан бросился бежать.

Другие доказательства Нику не требовались. Догонять мальчишку он не стал. Вскочил на байк и ринулся в Милан — забрать из дома флешку. Был уверен, что прямо оттуда двинет в полицейский участок городка.

Ему давно не пятнадцать лет. Он знает, что и как в этом мире работает. Копам пригрозит, что, если делу не дадут ход — флешка отправится прямиком в студию местного телеканала. В редакцию местной газеты. А копии полетят в Милан, Неаполь, Рим — всюду, куда дотянется... Так думал Ник, пока ехал за флешкой. А потом позвонила Ти.

Он не стал брать трубку — не знал, что ей сказать. Съехав на обочину, остановился. И задумался.

Кларка он, допустим, законопатит — туда ему и дорога. А Ти? Ей-то каково будет жить, слыша перешептывания за спиной: «дочь педофила»?!

Всем ведь плевать, что никакая она Кларку не дочь и знать о его делишках ничего не знает. Тусовку, в которой вращалась Ти, Ник успел хорошо изучить — в змеином гнезде уютнее... Он заскрежетал зубами.

Пойти к Кларку, снова припугнуть?.. Не поможет. Не эта школа — так другая, не в этом городке, так еще где-нибудь — Кларк не остановится, теперь Ник ясно это понял. Снова соврет ему, выкрутится — а потом выберет момент и найдет способ поссорить их с Ти. В подлости Кларка Ник не сомневался.

Сейчас, через шесть лет, он сомневался уже и в том, что в передозе, от которого умерла леди Маргарита, виновата она сама. И от чего, интересно, умерла первая жена Кларка? Этим вопросом никогда никто не задавался... Ник уселся прямо на асфальт, прислонившись к байку.

За спиной шумели проносящиеся машины, но Ник не обращал внимания. Он смотрел на горы. Вспомнил про обрыв, куда убегал когда-то.

В детстве это был его обрыв. Его и только его убежище — до тех пор, пока не встретил Ти. Сроду девчонок туда не водил и не думал, что когда-нибудь сподобится. А Ти заплакала — тогда, в домике — и он вдруг представил, как они вместе сидят на обрыве; там, где никто не сможет до них дотянуться. Позвал Ти с собой — и понял, что правильно сделал.

Когда-то Ника успокаивала мысль о том, что с обрыва можно спрыгнуть. В то время когда он, возвращаясь из очередной гостиницы несолоно хлебавши, в отчаянии думал, что Кларк непобедим. Обрыв держал в голове как последнее средство — если жизнь станет совсем уж невыносимой.

А ведь могла бы стать. Если бы не та гостиница — с номерами, разделенными фанерой...

Ник вскочил.

Кларк отравил жизнь ему и продолжает издеваться — над теми, кто, в отличие от него, вовсе беззащитен. Не зря ведь именно эту школу выбрал, благотворитель хренов! У мальчишки, которого встретил сегодня Ник, нет за спиной «Шиповника».

Куда он убежал?.. Тоже на обрыв?.. А может, пока Ник сидит здесь — уже и спрыгнул?!

Ник видел маличишкины глаза. И сейчас ругал себя за то, что не побежал за пацаном. В тот момент вспомнил себя — как несся когда-то со всех ног, не разбирая дороги — и показалось мерзостью преследовать. А сейчас он понял, что сказал бы пацану, если бы догнал.

«Забудь эту тварь и живи спокойно. Он больше тебя не тронет! Клянусь».

Остановить Кларка законным путем означает отравить жизнь еще и Ти. Да и черт их знает, законников — куда они вывернут. Слишком многим гадам на памяти Ника удавалось выйти сухими из воды — для того, чтобы он начал доверять копам... А значит, действовать надо самому. Вот и всё.

Ник встал. Пока отряхивал штаны и застегивал куртку, позвонила Ти. Уже в десятый, наверное, раз. И в этот раз он ответил на звонок. Старался, чтобы голос не дрогнул — но, кажется, плохо получилось.

«Прости меня за все, Ти. И поверь: так надо»...

Ник надел шлем и уселся за руль.

***

Он вернулся в «Шиповник». Затаившись в гараже, видел, как вернулась домой Ти. Видел, как она металась, разыскивая его, слышал, как сыпала ругательствами в телефон. Потом вернулась в гостевой домик.

Ник подождал, пока Ти погасит свет — к тому времени наступила глубокая ночь. Пробрался к бассейну и слил воду.

Остаток ночи просидел, скрючившись за креслом-качалкой в углу террасы — боялся пропустить Кларка.

Наблюдал, как медленно занимается над садом рассвет. Как встает из-за абрикосовых деревьев солнце...

Около семи утра из дома вышел Кларк. Ника ожидаемо не заметил, даже не глянул в его сторону — прошагал мимо. Спустился с террасы на дорожку, ведущую к бассейну. Снял и аккуратно сложил халат, оставшись в одних плавках. Поверх халата положил очки. И пошел, подслеповато щурясь, к вышке.

Ник выскочил из-за кресла и нажал кнопку, приводящую в движение крышку бассейна. Он засекал — времени, пока Кларк будет карабкаться по ступенькам, должно хватить на то, чтобы крышка сдвинулась полностью.

Так и произошло. Крышка бесшумно собралась в гармошку и замерла. На краю вышки появился Кларк. Сложил руки над головой и прыгнул.